akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
— Да не свалюсь я с метлы! – пообещал Рики.
Как‑то ближе к вечеру семейство пожелало прогуляться перед ужином. Никто не имел ничего против того, чтоб осмотреть окрестности, которые были всем хорошо знакомы, как свои пять пальцев. Хотя, надо признать, к ним всегда прилагался свежий воздух! Рики не отказался от приглашения, понимая, что уже поздно и в «МентеСана» он все равно не попадет.
Солнце щедро разбрасывало косые лучи, но уже не жарило. Родственники растянулись на несколько групп, кто ушел вперед, кто отставал, и каждый мог выбрать разговор по душе. Рики постарался опередить степенных тетушек, но и с родителями тоже не пошел, не хотелось выглядеть маменькиным сынком в толпе кузенов и кузин.
С холма, на который взобрались, отдалившись от старших, ребята, были видны развалины старой часовни.
— Рики, – вдруг спросила Анхелика, – а что ты сделал с последним кулоном?
— С последним? – спросил, припоминая, Пит.
Рики остановился. Его время прокручивалось назад, к тем каникулам трехлетней давности, когда они втроем, с Питом и кузиной резали кулоны для Клуба. Сейчас Анхелика, похоже, переболела страстью к резьбе по камню.
— Ну надо же, ты помнишь! – сказал он. Сам Рики как‑то и думать забыл о последнем осколке мрамора. Ему вполне хватало тех шести, которые они тогда сделали с ней и Питом.
— Еще бы ей не помнить! – вмешался Арчи. – Она тогда весь дом камнями забила, и даже прятала их под подушкой, когда мама пыталась выбросить все.
— Не лезь, – рявкнула на него Анхелика. – Ну так что ты с ним сделал, Риккардо?
— Ничего, – честно ответил Рики.
Предчувствие чего‑то охватило его. Непонятное предчувствие. Он не мог бы заявить, что оно однозначно плохое. Но и радостным ускорение сердечного биения не назвал бы. Ощущение было таинственным – да, именно так. Но времени разобраться в себе ему не дали.
— Но ты ведь не выбросил его? – строго, почти как бабуля, спросила Анхелика.
— Нет, храню, – честно ответил Рики. Он почти пожалел об этом, потому что собственные слова усилили чувство погружения во что‑то непонятное. Зачем, в самом деле, нормальный разумный парень будет три года хранить кусок камня, подобранный на развалинах, безо всякой определенной цели? С точки зрения логики, таковой парень либо ненормальный, либо неразумный. Последнего быть не может, он слишком хорошо учился.
Анхелика давно уже отвлеклась и даже поругалась с Лореной из‑за разности мнений по поводу привлекательности незнакомого Рики знаменитого поп–певца, местного уроженца. Его раздражали их темпераментные вопли, потому что сам он давно отошел от подобных интересов.
Пожалуй, так он чувствовал себя, когда узнал, что он колдун, и ему придется ехать в магическую школу из области фантастики и жить там большую часть года. Поначалу Рики, помнится, считал, что это просто ужасно. Возможно, и продолжал бы так считать, если бы не поменял свое мнение на противоположное.
Терпение его, наконец, достигло критической точки. После завтрака Рики попросил отца прикрыть его, на случай, если в доме его хватятся. Пока он поднимался в комнату, к нему обратилось человек шесть с разными пустяками. Он улыбался им, как болван, кивал и неуклонно стремился к цели.
Двери в этом доме не запирались. Юноша подошел к окну, постоял немного, собираясь с духом. Если он сейчас исчезнет, а в комнату сунется кто‑нибудь, кто видел, как он сюда входил? Раньше, в детстве, его это так не раздражало. Мелькнула мысль, что, наверное, с возрастом у людей развивается потребность в уединении. Последний раз обернувшись через плечо и уловив, что в коридоре относительно тихо, Рики открыл дверцу и наклонился к ней.
Его моментально втянуло внутрь, сальто, и через секунду он уже мог встать на ноги в другом месте.
В здании «МентеСана» было тихо. Рики отвык кувыркаться, так что голова немного кружилась, но он знал, что это пустяки. За окнами вовсю бесилось лето. Рики поспешил на воздух, по ходу припоминая, что где на маяке находится.
Солнце, казалось, светило ярче, чем он помнил. Но, может, это каникулы так влияют на восприятие школьников, предположил юноша, поскольку ему доводилось бывать тут осенью и зимой.
Чуть дальше, насколько хватало глаз, плескалось море. Но Рики пришел сюда не купаться. Прикрыв глаза ладонью, он оценил, не изменилось ли ничего в спуске к зверинцу.
— Вот чудеса! Макарони!
Рики обернулся на знакомый голос сторожа – тот стоял, опираясь на палку и, похоже, до появления гостя просто любовался на красоты природы. Старик ничуть не изменился, да и времени прошло не так много.
— Как поживаете, синьор Мичи? – улыбнулся Рики.
— Хвала Создателю, не жалуюсь, – гордо ответил сторож.
— Профессор Доматор разве не предупредил, что я приеду?
— Может, и предупредил, – честно признался старик, – да только я не вникал. Они с Лютиком постоянно бывают, а Доматору не ново притащить какую‑нибудь зверюгу.
— Ну, спасибо, – фыркнул Рики.
Старик, сообразив, что сказал, громко расхохотался. Поболтав минут пять о прекрасной погоде, они вплотную подошли к спуску. Рики простился с синьором Мичи, у которого оказалось «полно дел», и собрался уже в одиночестве отправиться в зверинец, где, если повезет, рассчитывал застать Барона.
… – Черт подери! Риккардо! – окликнул его еще один голос, на этот раз намного моложе.
— Пеппе!
Рики заторопился наверх, а парень – ему навстречу. Они недолго пробыли одноклассниками, но за полгода наладились хорошие приятельские отношения. Рики посчастливилось познакомиться с двумя старшими братьями Пеппе, а его отец, профессор Лютик, преподавал здесь гербологию. Как бы ни хотелось Рики повидать, в первую очередь, старую русалку, он понимал, что с этим придется подождать, пусть его не очень устраивал такой поворот событий. Если, встретив знакомого–англичанина, можно вежливо кивнуть и пойти по своим делам, здесь этот номер не проходил.
И в самом деле, бывший одноклассник оказался не прочь поболтать. Как выяснилось, итальянские колдуны знали про побег из Азкабана и активно интересовались, какие шаги предпринимают авроры, чтобы поймать преступников.
— Рики, ты просто так, в гости, или в твоей стране по–настоящему опасно? – настороженно спросил Пеппе.
Вопрос застал врасплох. Рики не ждал, что эту тему придется обсуждать здесь, под горячим солнцем Италии, которое, кстати, нещадно пекло голову, нетрудно и сболтнуть лишнее. Вероятно, дискомфорт отразился на его лице, потому что взгляд Пеппе сделался более любопытным и требовательным.
— Я не знаю, – ответил Рики. – Моя семья приезжает сюда каждое лето. Может, семьи моих друзей предупреждали…
Он прикусил язык. Приятель мог насторожиться, с чего это он вдруг заговорил об этом. Но Пеппе, не обремененный подобной придирчивостью, ничего не заподозрил.
