akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
— Скорее всего, – кивнул он со всей серьезностью. – Даже у нас напуганы.
— А с чего? – резковато удивился Рики.
До сих пор он не ждал, чтобы слухи о его чрезвычайной притягательности для Упивающихся смертью просочились в Италию. Здесь его тайной наверняка владел лишь один человек: профессор Джиовинеза, директриса. Не исключено, что знали еще двое: ее племянница Карлотта, учительница зелий, и профессор Доматор, в ведении которого находились школьные магические твари, в том числе и Барон. Всем трем персонам Рики, в принципе, верил, и склонности посплетничать в них не замечал. Но, с другой стороны, учась здесь, он сам не раз убеждался, что утаить в этих стенах что‑либо – возможность вроде той, что у всех честных людей планеты в одночасье вырастут крылья. Вся страна узнавала школьные секреты в считанные часы. Стало неприятно при мысли, что все местные знакомые теперь будут коситься на него, как на потенциальную цель преступников, с сочувствием и опаской.
Однако Пеппе ни на что такое не намекал.
— У нас только и разговоров, что о сбежавших английских маньяках, – объяснил он. – Это удивительно, сколько о них сразу стало известно. А раньше‑то мы и не знали. Ты не представляешь!..
— Представляю, – улыбнулся Рики. – У меня бабушка – итальянка. Она любит поговорить! Наверное, список их злодеяний вся страна цитирует.
— Нет, я не про то, – явно досадуя на непонятливость собеседника, возразил Пеппе. – Когда мы узнали, какие жуткие порядки в этой вашей тюрьме… Разве можно так наказывать?!
— Да? – растерялся Рики, глядя на пылающего благородным негодованием приятеля. Впрочем, итальянцы казались ему всегда более милосердными, чем англичане, но, во–первых, они не пострадали так сильно во времена могущества Волдеморта, а во–вторых, он уже выслушал мнение Пита и не ждал, что здесь ему предстоит то же самое, только в более темпераментном изложении.
— Вместо того, чтоб сразу кинжалом по горлу, – пояснил Пеппе, – держать взаперти до самой смерти в сырости! Лучше бы тогда пытали. Тут кто угодно спятит. Это же грех!
— Нечего возразить, – поспешно кивнул Рики, поскольку бывший одноклассник взглядом требовал подтверждения. Но такого понимания милосердия ему еще не доводилось выслушать, хотя он читал исторические книжки и знал, оно существует.
— Какая уж тут справедливость, когда губишь свою душу, – вздохнул итальянец.
И Пеппе, осуждающе покачивая головой, вновь пристально уставился на Рики.
— Твое предложение радикально решает все проблемы, – от души похвалил слизеринец. – А вот мой брат, он не колдун, перевоспитывать их предлагал.
— Кому предлагал? – в свою очередь, опешил Пеппе.
— Да так, мы с ним разговаривали, – неопределенно повел плечом Рики. – С министром магии он, конечно, не встречался.
— Ну и прекрасно!
— Единственное, что смущает меня в твоем мнении, это судебные ошибки, – все же возразил Рики. – Так ведь можно полстраны перебить.
— Да, точно, – словно опомнился Пеппе. – Есть такая игра, называется «мафия»… Жарко, правда? – поморщился Пеппе. Может, посидим пока в столовой? Мой отец еще час будет обрезать свои растения. Анна сегодня приготовила салат.
— Как, разве она и в каникулы готовит? – удивился Рики, параллельно решая, принять приглашение Пеппе или нет. Собственно, время ничего не решало, у него не было гарантии застать старого Барона на месте ни сейчас, ни через час. А если отказаться и пойти в зверинец, велика вероятность, что Пеппе увяжется за ним, так что пообщаться с русалкой в любом случает не получиться. Пусть вся Италия и дивится, что он говорит на русалочьем языке, все же демонстрировать это лишний раз неразумно.
— Нет, только иногда. Джиовинеза предупреждает ее, когда кто‑нибудь из учителей придет. Сегодня, например, мы с отцом, а утром заходил профессор Прифиссато.
Рики понимающе кивнул. Анна была троллихой. Она жила на маяке и очень хорошо стряпала, «правда, только в обед», потому что завтраками и ужинами в школе не кормили. Рики не имел понятия, платят ей за работу или нет, и решил спросить об этом для поддержания разговора.
— Как ты можешь не знать? – удивился Пеппе. – Троллей ведь дрессируют. С Анной работал ваш, английский специалист. Не слышал разве?
Пеппе продолжил, удостоверившись, что Рики ничегошеньки не слышал.
— Она стала не дикой после того, как ее научил синьор Гойл, – сообщил он, понизив голос, когда Анна, снабдившая их салатом, отошла к себе на кухню. – Она помнит его и очень радуется, когда он приезжает, хотя последний раз это случилось до моего поступления в «МентеСана». Говорят даже, у синьора Гойла именно потому и получилось научить ее готовить, что он сам любит покушать.
— Гойл – приятель Малфоя? – дежурно спросил Рики, удивляясь, как тесен мир.
Но Пеппе на невинное, с точки зрения Рики, замечание отреагировал нетипично.
— Что? – выпалил он почти возмущенно.
— А что? – не понял Рики.
— Малфоя у нас терпеть не могут, – отрезал бывший одноклассник и захрустел салатом.
Рики запоздало вспомнил, что, в самом деле, ему говорили: Малфой как эксперт забраковал половину итальянских авроров, и логично, что его здесь не жалуют. Впрочем, взрослые маги вроде Доматора отзывались об эксперте уважительно, невзирая на известный Рики его заносчивый характер. Пеппе же был свободен от дипломатии и высказался прямо.
— А Гойл никому не говорил, что водится с Малфоем!
Судя по выражению лица Пеппе, этот факт менял его мнение о дрессировщике троллей в худшую сторону.
— Вообще‑то я этого Гойла ни разу не видел, – честно признался Рики. – Мне дядя Гарри рассказывал, что вроде бы они с Малфоем напились на вечеринке, – на ходу сочинил он, полагая, что портить репутацию человеку, не сделавшему ему ничего плохого, не совсем порядочно. – А как он управляется с троллями?
Он спросил, отчасти, чтобы сменить тему, отчасти из настоящего любопытства. Рики не рискнул бы приблизиться к Анне, если бы не был уверен, что, если уж ее сюда пустили, это безопасно. Она была огромного роста, с явно сильными массивными руками, так что могла вызвать трепет даже у мага с палочкой в руке.
— Не знаю, у него, говорят, свое ноу–хау, – произнес Пеппе уже не с таким энтузиазмом, как вначале. – На самом деле настолько обученных случая, как с Анной, на его счету всего два, хотя считается, что это очень много. Тролли неповоротливые и плохо соображают, но непривередливые и очень сильные. Обычно они что‑нибудь охраняют или таскают, вроде того. Редко дрессировщики добиваются от них, чтоб они выполняли такие сложные и последовательные действия, как стряпня. Я бы и сам хотел научиться так работать, – признался он.
