Джуд Фишер - Колдовская магия
— Как жаль, что я не родилась мужчиной.
В ярости, совершенно неосознанно, она произнесла это вслух. Руки сами закрыли рот. Такое замечание считалось наивысшей ересью, ее бы сожгли даже за одну мысль.
— Фалла, Богиня, Дарительница Жизни: сотворенная по образу твоему, благодарю тебя за великодушный дар, — автоматически пробормотала она.
Будто по команде, послышался звон колоколов снаружи палатки. Глашатай объявлял время молитвы на истрийской территории Большой Ярмарки. Несколькими минутами позже, после глухого бормотания купцов и сплетников, воцарилась мертвая тишина.
Селен с отвращением смотрела на резную фигуру из сардоникса, притаившуюся в углу ее собственной палатки: слепые глаза, безжалостная улыбка, хвастливая поза… нечеловеческое существо рядом.
С безмолвным криком она повернулась спиной к идолу, осела на пол и спрятала лицо в ладонях.
Глава 4
ТЩЕСЛАВИЕ
Следующим утром Катла проснулась от запаха незнакомой почвы и едкой навощенной ткани.
Девушка открыла глаза. Солнечные лучи пробивались в палатку: даже в такой ранний час чувствовалось его тепло и обещание жаркого безоблачного дня. Отец и братья так часто говорили о широком голубом небе Лунной равнины, о жаре, при которой невозможно и шага ступить, не покрывшись потом, когда рассказывали о своих предыдущих поездках на Большую Ярмарку… Вся семья собиралась послушать их у зимнего очага: на улице завывал ветер, град стучал по черепичной крыше, и Катла не верила ни единому их слову. Теперь же стало ясно, что они, как обычно, преуменьшили и обделили поэтичностью свои описания.
Девушка заворочалась на шкуре котика, нашла сандалии, которые единым духом выкатились из-под соломенного тюфяка, и поднялась на ноги. Засунув обувь под мышку, девушка прокралась к выходу, шагая через спящих братьев. Халли, как обычно, спал на спине, густая черная борода скрывала всю нижнюю часть его лица. Фент, наоборот, свернулся калачиком в углу палатки, вокруг валялись шкуры. В таком положении он напоминал ей лису. В следующем отделении Тор Лесон раскинулся на две трети свободного пространства и оглушительно храпел, а Эрно, оставив большую часть тюфяка Тору, неудобно приткнулся к стенке палатки, его голова покоилась на мешке с зерном. Катла улыбнулась. Во сне, как и в жизни…
Как только она это подумала, веки Эрно дрогнули, и он уставился на нее. Катла задержала дыхание. Его губы задвигались, будто он собрался что-то сказать. Увидев это, Катла покачала головой, потом наклонилась к Эрно и прижала палец к его губам. Через секунду девушка уже исчезла.
Эрно посмотрел на откинутую занавесь у двери.
Вытащив руку из-под меховых одеял, он крепко прижал ее к губам, как будто только одним этим мог сохранить ощущение ее прохладного, легкого пальца на коже навсегда в памяти…
Отец приказал ей не исчезать из виду. Но поскольку на данный момент его глаза закрыты, Катла решила, что это аннулирует сделку. Кроме того, подумала она, готовясь дать отпор обвинениям, Аран едва ли мог отменить разрешение посещать отхожие места.
Палатки для умывания поставили на дороге, где вчера группа имперских рабов вырыла несколько глубоких каналов, ведущих от палаток к берегу, что, таким образом, позволяло грязной воде и отходам всасываться в черный песок или смываться морским прибоем. Разбазаривание доброй мочи, думала Катла, используя устройство по назначению. Дома они хранили урину в глубоких бочках: ценный продукт применялся для закрепления краски, удобрения земли, сохранения мяса котиков, гашения металлических изделий. Когда у нее кончилось хорошее масло, что изготавливают из пойманных морских животных, Катла приспособилась опускать раскаленные наконечники копий и ножи в бочку рядом с кузницей. Моча действовала не так здорово, как масло, а запах и вовсе получался отвратительный, но она была в тысячу раз эффективнее, чем вода, как девушка обнаружила на собственном опыте; по какой-то причине образуется не так много пара, и металл затвердевает быстрее. Железо не так легко найти на островах, чтобы позволить расходовать его как попало.
Снова оказавшись снаружи, где ярко светило солнце, Катла направилась к ближайшим палаткам. Чайки орали над головой, над сверкающей водой большой баклан сложил крылья, нырнул и исчез из виду. Девушка подождала, пока птица снова появится, но, несмотря на несколько минут, проведенных в пристальном наблюдении, ничто не появилось на поверхности.
Наверняка баклан проплыл под водой несколько метров и вылетел там, куда она и не смотрела. Катла улыбнулась. Ей нравилось смотреть на ныряющих птиц, хозяев двух стихий. Разметая черный песок, она пошла по дороге дальше. У последней палатки Катла остановилась и прислушалась. Казалось, внутри раздавался непрерывный плеск. Катла нахмурилась. Она подождала, но водопад не прекращался, сопровождаемый частыми стонами, как, впрочем, и изрядным грохотом. Не имея сил противиться природной любознательности, Катла просунула голову в дверной проем. Внутри женщина в бледной эйранской тунике склонилась над ведром, окуная в него голову.
У Катлы промелькнул проблеск узнавания.
— Йенна? — осторожно спросила она.
Ведро с грохотом опрокинулось, на пол и голые ноги девушки полилась река желтой жидкости.
— Сада тебя забери!
— Йенна, такое ругательство из уст молодой благовоспитанной девушки! Ты меня шокируешь!
Йенна скрутила длинный хвост в кокон и обернула шарфиком голову, затем выпрямилась. Глаза у нее были красные и беспрерывно моргали.
Катла уставилась на Йенну, потом посмотрела на ведро и обратно.
— Что ты, во имя Сура, делаешь? Так ты никогда не утопишься, разве не понятно?
Йенна Финнсен окинула ее яростным взглядом:
— Чем я занимаюсь — не твое дело, Катла Арансон.
Она надменно подняла голову, но эффектную позу безнадежно испортил распустившийся тюрбан, который внезапно свалился на землю и выпустил на волю теплый, едкий запах уборной.
Катла начала смеяться.
— О, Йенна! Стоит ли мой брат стольких усилий?
— Халли! — Йенна вернула на место шарфик и поплотнее укутала мокрые кудри. — Ты думаешь, я бы пошла на это ради твоего тупого братца?!
— Я не совсем уверена, кто в данной ситуации тупее, — весело ответила Катла. — А ты всерьез полагаешь, что отмачивание волос в моче поможет тебе завоевать сердце короля Врана Ашарсона?
Йенна подарила ей ядовитый взгляд. Потом лицо ее сморщилось.
— О, Катла… Что мне делать? Отец сказал, что позволит мне пойти на Собрание и даже представит меня королю, хотя еще и не согласился предложить ему мою руку, но если Вран выберет другую, мое сердце точно будет разбито.
