Александр Доставалов - Ожог от зеркала
– А в чём негатив?
– Начиная с третьего, кристаллы начинают «формировать спектр». – Фарсал вздохнул. – И если они будут у одного человека, и если просто окажутся рядом. Вблизи. И не спрашивайте, что я имею в виду под этим словом. Это особое взаимодействие, и мало кто имел возможность изучить его. А ещё меньше тех, кто об этом рассказывал.
– Вы так говорите... Кристаллы очень древние?
– Им около двух тысяч лет, – сказал Фарсал.
– А...
– По легенде... Я не имел возможности проверить эти сведения. – Маг поискал глазами какую-то книгу, множество их стояло в неприметных угловых нишах, но потом махнул на фолианты рукой. – По легенде, люди разрушили древний храм и распяли бога. Вернее, сына бога. Какое-то из этих событий породило страшную грозу. Обожгло огромную металлическую колонну. Она и сейчас стоит в Стамбуле. И рассыпались вот эти камни. Удар молнии или луч света их породил, неизвестно. В ту ночь их собрали римские солдаты. Те, что участвовали в казни Спасителя. Плюнув на службу и жалованье, они тогда же разошлись. У каждого было несколько браслетов, но ни один из них не «пророс». Поначалу их продавали и проигрывали в кости, как обычные драгоценности. Магическая мощь артефактов начинала проявляться, только когда камни попадали в руки детей. И талантливых детей.
– А... Какая от них польза...
– Носителя камня сложнее убить, – сказал Фарсал. – События выстраиваются благоволящей к нему цепочкой.
– Меня уже и зомбировали, и убивали, – буркнул Тарас.
– И что в результате? – ехидно спросил маг. – Для трупа ты недурно выглядишь.
Тарас задумался.
– А как же Зенон? Или валч, у которого тоже был браслет? – спросил Никита.
– Во-первых, они оказались в зоне нового спектра, где связи камня меняют свою направленность. И эти законы мне неизвестны. А во-вторых, неизвестно, кто из них и каким способом добыл свой артефакт. То, что Ольга рассказывала про монаха... Браслет его не принял. А в таких случаях он становится проклятием. Кроме того, сложнее не означает невозможно.
– Понятно... – прошептал Тарас. – Но... ведь люди, носящие браслеты, менялись...
– Естественно. Потому как жадность никому не давала остановиться на числе один. Да и бессмертия кристаллы, конечно, не дают.
Все надолго замолчали. Тарас вслушивался в пульс, что жег ему левую руку. Затем спросил, глядя Фарсалу в глаза:
– А у вас есть браслеты, учитель?
– Нет, – покачал головой старый маг. – Я только видел их у валчей.
Глава 20
Они узнали ещё много интересного.
Оказалось, что Фарсал, пятнадцать лет по крупицам собиравший информацию о кристаллах, не случайно поселился в Стамбуле. По древнему пророчеству, и прошлое, и будущее этого города было связано с солнечными камнями.
Фарсал знал имена и обычное местонахождение некоторых валчей Эдирне. Видел и обоих «тверитян», иногда посещавших родовое село Матвеевка. По описанию Тарас сразу понял, что речь идёт о Граче и Лизо. О самом ордене валчей, разделявшемся на несколько домов, маг по-прежнему отзывался весьма неплохо.
Валчи знали об электрической Твари, поглощавшей соседний мир. Да и сам Фарсал, видимо, начальные звенья этой информации получил от соседей. Кое-кто из них умел «смотреть» тамошние телепередачи, так что картину происходящего орден тёмного пламени представлял почти без искажений.
Пока не мешавшую им Тварь валчи воспринимали как основную угрозу. Последние десятилетия орден готовился к схватке с электронным монстром. Они нашли достойного врага и готовы были поставить на карту всё. Маги тёмного пламени, все сплошь некроманты, не собирались превращать свой мир в огромное кладбище. Их не устраивало преобразование большинства людей в ходячих зомби.
Импонировала Фарсалу и расчетливая их неторопливость. После потери нескольких разведчиков – далеко не у каждого мага получались прогулки в астральном теле – валчи прекратили тактику мелких диверсий. Им удалось нарушить энергоснабжение в нескольких столицах «мира зомби», но система жизнеобеспечения Твари оказалась слишком устойчивой. Уколы не стоили затраченных усилий. Валчи стали готовить действительно серьёзный удар.
И у них существовало сразу несколько стратегий. Прорабатывались все сразу. По некоторым, правда, погибало два-три миллиарда тамошних жителей, но некромантов это не беспокоило. Орден тёмного пламени позволял своим питомцам черпать силу в смерти свободных людей. А уж по носителям электронного вируса никто скорбеть не собирался.
* * *– И снесла курочка Ряба деду яичко.
– Не простое, а золотое, – подсказал простодушный ребенок.
– Ну, может, и золотое, – легко согласился Хвощ. – Про то бабе с дедом лучше знать. Плачет дед, плачет баба...
– Упало яичко на пол, покатилось и разбилось...
– Да... – задумчиво молвил Хвощ. – Яичко у деда отпало – считай да пиши пропало...
– Не умеешь ты сказки рассказывать! Ты путаешь всё!
– Ты зато много умеешь. – Атаман легонько щёлкнул малыша по носу, и тот уважительно замолчал. Поорать, как при мамке, при Хвоще не получалось. – Спи давай.
– Хвощ. – В комнату вошла Клавдия. – К тебе пришли.
Атаман налил себе и гостю чаю. Никита щурился на закатное солнце, не спеша начинать разговор. Клавдия хлопотала в стороне. Хвощ щёлкнул пальцами:
– Спросить я тебя хотел, бакалавр. Про Ульку твою. Про Варьку Тараса. Ответишь?
– Смотря что спросишь, – честно сказал Никита.
– Ну вот, в лесу вы как-то... И здесь... Всё у вас ладушки. – Хвощ взял со стола сладкую пастилку. – А я Клавке иной раз и в ухо заряжу. Как Тарас-то со своей ведьмой справляется? Али тоже магия?
– Ну почему ведьмой? – удивился Никита.
– Так ведьмины ж крылья у неё, – объяснил Хвощ. – Такую возьмись учить – себе дороже.
Никита улыбнулся.
– Я думаю, народ топчется на одних и тех же граблях. Как поссорятся, так и выясняют, кто из них козёл. Или другая какая скотина. И холопы, и бояре, и маги. Понимаешь?
– Ну, в общем, да. Знакомая фишка.
– А убедить человека, что он животное, совсем непросто. Это ругань на годы. И после победы ты имеешь удовольствие жить с козой. Оно тебе надо?
Хвощ вкусно отхлебнул чаю, снова закусив пастилкой. Затем кивнул: мол, понимаю, говори. Никита продолжил:
– А ты убеди жену, что она не коза, а принцесса. И будешь жить с принцессой. Это ж благодать! Не жизнь, а сплошная сказка.
Хвощ почесал заплетённую в косички репу:
– Ты, я смотрю, и Маринку в этом убедил. Сказочник.
Никита смущённо потупился.
– Принцесса, твою мать. – Хвощ налил в пиалу свежего чаю. – Дурак ты, Никита, хоть и умный. Какая из Клавки принцесса? Да ты её по пятки золотом осыпь, она как была Клавкой, так Клавкой и останется. Да и не нужна мне никакая принцесса.
