akchisko_san1 - Рики Макарони и Вестники Ниоткуда
— Вы его, случайно, не воровали? – холодно поинтересовался Рики.
— Я уверен, что те немногочисленные организации, где я недолго работал и которые мне, скажем так, помогли в конечном итоге, с радостью предоставили бы все это добровольно, если бы знали, какого рода проект я намерен осуществить.
— Навряд ли, — возразил Рики. Пит всегда говорил, что люди в гневе плохо соображают, и их агрессию можно направить на что угодно. Проще – на то, что ближе…
— Ты не можешь объективно судить об этом, — укорил Робертсон. — К сожалению, те, от кого зависел успех моего плана, такие же безграмотные и эгоистичные, как ты сейчас. Естественно, в больнице, куда тебя привезли, никто не собирался давать мне твою фамилию годы спустя «только на том основании», что я интересуюсь. А ведь когда‑то я там начинал свою трудовую деятельность, — произнес он манерно, словно передразнивая кого‑то, — а может, документы и не сохранились. Даже связи, которые у меня с годами появились, долгое время были бесполезны. Так что я не знал, как тебя зовут, не знал тебя в лицо, поскольку в твоем тогдашнем состоянии ты не был таким красивым…
«Еще не хватало: комплименты от кого попало!» — вздрогнул Рики.
— Да и теперь не знаю, кто ты, но история сохранит твое имя, не сомневайся. Я запомнил, к счастью, твою мать. И год назад встретил ее в театре. Гадкая женщина.
— Лучше заткнись, — попросил Рики.
— Интересно, будешь ли ты так яростно ее защищать после того, как поймешь, что избежал бы многих мучений, если бы не ее отказ сотрудничать со мной, — глаза Робертсона сверкнули. — Я не собирался прибегать к жестокому обращению с тобой без необходимости.
— Очаровательная формулировка, — поддел Рики, но враг как не слышал.
— Я пытался уговорить эту мерзавку, но она даже не хотела ничего понимать! Она пригрозила мне, что обратится в полицию, а когда поняла, что в этом случае ей придется ответить на несколько странных вопросов, и тебя все равно обследуют – я бы этого добился, безусловно… Она поняла, что не сможет ни запугать, ни остановить меня. И решила исчезнуть.
«Бедная мама, — возмутился Рики, — до чего ее запугал этот опереточный маньяк! Ну, подожди, доберусь я до тебя».
То, о чем говорил враг, в обычной жизни Рики посчитал бы неправдоподобным. Но убежденность Робертсона завораживала своей жутковатой артистичностью.
— Наверное, не очень приятно было остаться с носом, — сказал мальчик.
— Этого я не опасался! Конечно, я быстро выяснил адрес, просто выследил ее, когда она возвращалась из театра, — в голосе Робертсона появились строгие нотки, будто призывающие к порядку. – Я знал, что рано или поздно твоя семья вернется – чтобы жить на старом месте, или чтобы продать дом. Найти тебя повторно было вопросом времени. У твоей мамы интересная фамилия, вроде как итальянская, псевдоним, да? Ненавижу манеру актрис…
«Какое счастье, что простые решения не для таких гениев, — порадовался Рики. – Хотя он не может не знать, что на свете существует телефонная книга».
-…хотя очень удобно, самому пришлось воспользоваться. Я готов был ждать. Но тут судьба сделал мне поистине волшебный подарок, — Робертсон еще раз хлопнул по чашке. — Эта штука лучше знала, как тебя найти, хотя иногда пробуксовывала.
«Темный лорд пробуксовывал всегда, насколько мне известно, но не с такими самодовольными магглами, как ты», — подумал Рики. Он незаметно сделал глубокий вдох – настал решающий момент.
— А ты уверен, что эта штука тебе помогает? – скептически бросил он.
— Чем бы связать его? Больше трех «Ступефай» для сердца вредно, — прошептал сзади Артур. – Тетя Пэнси будет ругаться.
— Есть такое заклинание, где веревки появляются сами. «Мобиликорпус» называется, — неуверенно ответил Дик.
— И где ты был до сих пор?! – прошептал Артур.
— Не понял, — спокойно ответил Робертсон, будто не замечая возни из‑за Виктора.
— Может, у чашки не твои, а свои собственные цели, — указал Рики. – не всегда можно же доверять игрушке, которая умнее тебя. Вещи, они ведь тоже вредные бывают.
Робертсон расхохотался. Чашка – тоже, но в этом смехе, от которого поежились Дик и Артур, Рики уловил панику. «Довел Темного лорда до истерики, — поздравил он себя. – Вот что бы бабуля сказала? «Как не стыдно, такой пожилой козел, еще и историческая личность!»».
— Чушь какая, — пожал плечами Робертсон и вдруг его взгляд, устремленный на Рики, сделался почти влюбленным. – Наверное, именно так и сказала бы собачка Павлова, если б умела говорить.
— Так поторопись, — снова зашелестела чашка. – Дай ему моей крови…
— Ну нет, дорогуша!
Эта манера похлопывать начала раздражать уже даже Рики, и он мог только посочувствовать состоянию самого Темного мага всех времен, вынужденного терпеть столь фамильярное обращение от кого попало, тем более, что, судя по мультикам, которыми пичкала его Дан каждое лето, все бандиты жутко закомплексованные чем круче, тем хуже; наверное, лорд Волдеморт, одержимый манией чистой крови, не всяким приближенным в свое время позволял к себе прикасаться.
-…Вряд ли ты владеешь методикой научного исследования, — продолжал Робертсон. — Не зря же я так тщательно прописал весь ход экспериментальной работы. Мой метод признает научное сообщество, а твой – сомневаюсь. Тобой я, конечно, тоже воспользуюсь, но потом.
«Его методы признало другое сообщество, столкнуть бы тебя с ними», — подумал Рики, стискивая зубы.
— Мы так не договаривались! – вскипела чашка. Ожидания Рики начинали сбываться, но, с другой стороны, он почувствовал, что зря ставил себя на место лорда Волдеморта в своих мыслях. Он как будто немного присоединился к нему, стал сливаться, что ли. «Ничего, — уговаривал он себя, — сейчас предмет, в котором он себя законсервировал, будет разрушен, и это пройдет».
— Слышишь, эта штука явно не согласна с тобой, великий ученый, — поддел Рики.
— Это ее проблемы, я обойдусь без указаний, — отбрил Робертсон.
— Тогда почему бы тебе не разбить ее?
— Без чашки я ничто, ты так считаешь? – усмехнулся Робертсон. — Я раскусил твою хитрость. Конечно, я оставлю столь ценный предмет при себе. И даже заплачу за него Гвенде Чайнсби, когда получу мировое признание.
Приходилось признать, что гениальный план рухнул.
«И как теперь избавиться от чашки? – напряженно размышлял Рики. – Она опаснее этого идиота, какими бы отвратительными ни были его хвалебные оды Самому – Себе – Гениальному».
— И этот барьер мне еще пригодится, — Робертсон кивнул на прозрачную перегородку. – Будь добра, — обратился он к чаше, — сделай с двумя другими то же самое, что ты сделала с Виктором.
Несколько ужасных секунд Рики выжидал и сомневался.
