akchisko_san1 - Рики Макарони и Вестники Ниоткуда
— Но с годами я стал задумываться, — продолжил Робертсон, как ни в чем не бывало. – Твой случай не выходил у меня из головы. Есть симптоматика, при которой организм неизбежно должен умереть.
— Кончай болтать! Пусть идет сюда! – потребовала чашка. – Достаточно ему выпить вещество, которое я тебе дам, и ты получишь весь необходимый для исследований материал!
«Так вот чем привлекла его к себе эта штука. Лео прав, всегда можно предложить неуравновешенной личности то, чего она хочет, и тогда такие, как это Робертсон, толпами встанут под знамена Волдеморта», — подумал Рики. Он, впрочем, сомневался, чтобы чашка действительно собиралась помогать «великому исследователю».
Рики почувствовал, как его толкают в спину, побуждая двинуться вперед, и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дик отталкивает Виктора в сторону от него. В глазах Чайнсби, всегда осмысленных, плавала пустота.
«Эта гадость стояла в доме его родителей еще до его рождения, — вспомнил Рики. – И его мамаша постоянно пила из любимой чашки. Как нас угораздило прихватить с собой зомби?».
Потасовка между равенкловцами продолжалась. Виктор оттолкнул Дика и ударил кулаком под ребра. Тот почти согнулся, но выстоял. Прежде чем Рики и Артур успели приблизиться, он яростно ответил ударом: целился в челюсть, но попал в глаз. Такого звериного оскала у Дика Рики еще наблюдать не доводилось.
Рики с сожалением вспомнил о необходимости контролировать действия врага и обернулся. Впрочем, он считал, что тот вряд ли рискнет высунуться из своего укрытия. В долю секунды пронеслось: «А ведь я абсолютно не боюсь его. Больше того, я, кажется, разочарован, ждал чего‑то страшного, а тут… Подумаешь, один псих, даже не колдун, против нас троих. По Артуру видно, что у него мать в аврорах. Дик не только головой хорошо работает, но и руками. Наверное, мне хватить заклятья Щита, чтоб он вообще не мог ко мне приблизиться. Вот только чашка…». Против нее щита не было.
После удара по горлу ребром ладони Виктор осел на пол.
— Диффиндо! – раздался тихий голос Артура.
Рики проследил, как заклятье ударило по перегородке и как будто стекло с нее.
— Зря стараетесь, — ухмыльнулся Робертсон. – Она бронированная. А еще мой талисман предупредил меня, что вы умеете, и поставил кое–какую защиту.
Тут он похлопал по чашке так панибратски, что у Рики и его товарищей не осталось сомнений: враг понятия не имеет, что представляет собой чашка и какого обращения требует персона, в ней заключенная.
— Лучше выруби Чайнсби, — шепотом попросил Рики Артура.
Тот выпустил заклинание «Ступефай» как раз вовремя: Виктор, успевший подняться на ноги, схватил со стола резиновый шланг и замахнулся.
— Спасибо, — сказал Дик, тяжело дыша.
— Если бы он ударил, это больно, — согласился Рики.
— Я опасался, что он может додуматься душить меня этой штукой, — сказал Дик.
— Потянем время, — одними губами произнес Артур, полностью повернувшись спиной к врагу. – Если Олливандер уже у директора, здесь появятся в течение двадцати минут…
— О чем вы там шепчетесь? — потребовал Робертсон. Рики впервые отметил в нем признаки неуравновешенности.
— О том, что только психи способны так долго выслеживать свою жертву, — сказал он.
— Для нас сейчас он совершенно не опасен, — шептал за спиной Дик. – Чашку не трогать, ни при каких обстоятельствах.
— Мы бы его размазали. Но там Филипс, — так же шепотом ответил Артур.
«Вечно этот Филипс все портит», — с недовольством подумал Рики.
Должно быть, неприязнь отразилась у него на лице, потому что Робертсон гневно вскинулся.
— Я вовсе не псих. Да, в наше время, если хочешь заниматься стоящим делом, это называется сумасшествием. Но я знаю, на что иду. Павлов резал собак, Гален – военнопленных, а у японцев вообще выдающиеся достижения в разработках биологического оружия, — перечислил он почти певуче. — Я сохраню свое имя в истории науки, если подарю человечеству то, чего оно так долго искало – бессмертие. И мой талисман уверяет, оно у тебя есть, так что, в конечном итоге, с тобой даже ничего особенного не случится.
— Вы останетесь в уголовной хронике, — поправил Рики, хотя у него невольно мороз пробежал по коже. Он подумал, что чашка, конечно, привлекательно сформулировала доктору тему для научного исследования.
— Ты просто глуп, молодой человек, если считаешь, что закон – это то, что люди уважают больше всего. Они ценят пользу. А я могу им ее дать. В чем секрет твоей феноменальной живучести? Я докажу, что есть способы регенерации такого уровня, о котором и не мечтали!
— Да уж. Дегенерация обычно более очевидна, — пробормотал Дик. — Нет, ну опять он, заклинание кончилось…
— Что вы там делаете? — полюбопытствовал Робертсон, когда Артур снова обездвижил Виктора. Боковым зрением Рики увидел, как Дик нагнулся к однокласснику – очевидно затем, чтобы на всякий случай забрать палочку.
— Ваш талисман управляет им, заставляет тащить меня к вам, — объяснил Рики, в голове которого начал вырисовываться план. «Вряд ли, — рассуждал он, — Темный Лорд заинтересован в том, чтобы помогать какому‑то маггловскому псевдо ученому. Он преследует свои цели и просто использовал Робертсона, чтобы тот нашел меня для него. А раз так, очевидно, что чашка хочет одно, доктор – другое. Если получится…».
— Обработать Виктора? Весьма кстати, — с одобрением произнес Робертсон.
— Вы – настоящий придурок, если все эти годы, вместо того, чтоб устраивать свою жизнь, думали обо мне, — сказал Рики, желая вывести врага из себя.
— О, нет, — ядовито улыбнувшись, возразил доктор Робертсон. – Я подготовил базу для эксперимента. Я вынужден был работать, и все больше убеждался, что открытие, которое я собираюсь сделать, необходимо. Я сменил имя, потому что с настоящим возникли проблемы… и попытался разыскать тебя только тогда, когда убедился, что располагаю необходимым инструментарием. Я действительно приобретал довольно дорогое оборудование.
— Вы его, случайно, не воровали? – холодно поинтересовался Рики.
— Я уверен, что те немногочисленные организации, где я недолго работал и которые мне, скажем так, помогли в конечном итоге, с радостью предоставили бы все это добровольно, если бы знали, какого рода проект я намерен осуществить.
— Навряд ли, — возразил Рики. Пит всегда говорил, что люди в гневе плохо соображают, и их агрессию можно направить на что угодно. Проще – на то, что ближе…
— Ты не можешь объективно судить об этом, — укорил Робертсон. — К сожалению, те, от кого зависел успех моего плана, такие же безграмотные и эгоистичные, как ты сейчас. Естественно, в больнице, куда тебя привезли, никто не собирался давать мне твою фамилию годы спустя «только на том основании», что я интересуюсь. А ведь когда‑то я там начинал свою трудовую деятельность, — произнес он манерно, словно передразнивая кого‑то, — а может, документы и не сохранились. Даже связи, которые у меня с годами появились, долгое время были бесполезны. Так что я не знал, как тебя зовут, не знал тебя в лицо, поскольку в твоем тогдашнем состоянии ты не был таким красивым…
