akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов
— Попробовал поговорить с Артуром насчет Мирры Жанн, — сказал он.
— И что? Он тебя не понял, — догадался Рики.
— Да, заявил, что я несу чушь, и она ребенок, — Эди развел руками. — После этого мне как‑то расхотелось рассказывать ему про заколдованные портфели.
Рики пожал плечами и высказался, что, по его мнению, Артур может прекрасно позаботиться о себе сам.
Слизеринец был доволен, что в последующие дни никто из тех, кто приходил в туалет Плаксы Миртл, не упоминал об этом и не настаивал, чтоб ему еще раз показали это место. Большая часть Уизли держалась, как прежде, нейтрально, Филипс тем более на обсуждении ритуала не настаивал. И все же через неделю Рики вспомнил об этом, когда на выходе из Большого зала его остановил Вик Чайнсби.
— Ричард, это тебе, — хмуро произнес он, протягивая маленький розовый конвертик. — От моей матери, — пояснил он. — Я понятия не имею, что там и зачем.
— Спасибо, — пробормотал Рики.
Виктор тут же развернулся и ушел. Проходящая мимо Каролина бросила подозрительный взгляд в сторону Рики с друзьями и поспешила за ним.
— Не очень‑то он рад, — констатировала Дора.
— Правильно. Любой нормальный человек предпочел бы, чтоб его семья держалась от меня подальше, — согласился Рики.
Короткая записка была нацарапана на красивой открытке, изображающей холл Министерства магии. «Дорогой Ричард! Должна сообщить, твои родители покинули мой дом. Не подумай, что меня это радует, они очень симпатичные люди. Скорее всего, это свидетельствует об улучшении обстановки, и я хочу сообщить тебе об этом, хотя твой крестный отец считает, что рано тебя обнадеживать. И, тем не менее, последователи Темного лорда ведут себя тихо, а это, возможно, означает, что они не станут искать тебя.
Но имей в виду, что, кроме них, в колдовском обществе есть и другие малопорядочные личности. Из надежного источника знаю, что в Министерстве магии неспокойно».
В конце следовали неизбежные пожелания и нравоучения. Совет быть осторожным словно продиктовал сам дядюшка Гарри. Невзирая на то, что Рики был и в самом деле благодарен миссис Чайнсби за заботу, он ощутил раздражение, которое пришлось скрывать от друзей. Прошло несколько дней, когда он, наконец, разобрался, почему разозлился.
Постепенно в его жизнь проникало убеждение: Лорд не вернется. И то, что другие, пусть не очень, но все же опасаются этого, казалось глупой, лишней перестраховкой. Рики не считал, впрочем, что Упивающиеся смертью о нем забудут, шестое чувство, или, пожалуй, все‑таки знание их порядков подсказывало, что этого не произойдет. С логической точки зрения, им было выгодно отказаться от своих притязаний и попробовать надежно спрятаться. Однако даже те беглецы, которые могли подумывать об этом, по мнению Рики, слишком боялись ярлыка предателей и мести со стороны товарищей, чтобы последовать своим собственным намерениям.
Да, угроза, бесспорно, исходила извне; и она была, даже мифическая, куда реальнее, чем Назойлик. Время стерло воспоминание о тех днях, когда злобная сущность сопровождала его, вмешиваясь буквально во все. Рики даже стало казаться забавным то, как Лорд пытался давить на него, и ничего не получалось. Во всяком случае, слизеринец не сомневался в своей способности, если понадобиться, снова противостоять внутреннему вредителю.
Как только Рики додумался до этого, то сразу почувствовал себя намного сильнее. И ему захотелось убедиться, что другие это тоже заметили. А они, как назло, вели себя и с ним, и вообще совершенно обычно. В общем, чудесной перемены, произошедшей в нем, никто не заметил, и это было обидно.
«А чего ты хотел?» — уговаривал он себя, и все же хотелось взбунтоваться, подойти к тому же Виктору Чайнсби и все высказать. «И почему я не Пигнолли? — сокрушался слизеринец. — Был бы пьяницей, так и бы и поступил». Однако вскоре ему продемонстрировали явный вред откровенной глупости и излишнего выпендрежа.
В «Хогвартс» внезапно нагрянула министерская комиссия, благодаря чему на уроке профессора МакГонагол присутствовали посторонние личности. Поскольку учеников об этом никто не предупредил, они в недоумении столпились в коридое, не решаясь войти в класс, половину которого заняли колдуны и ведьмы, кто с нашивкой аврора на мантии, кто — нацепивший ордена и всякие награды, и все — с палочками наизготовку.
— Точно из‑за меня, — пробубнил Рики, ловя на себе настороженные взгляды друзей. Многих из тех, кто сейчас находился в кабинете трансфигурации, он помнил благодаря тому, что встречался с ними не так давно — на слушании.
Наконец, появилась встрепанная профессор МакГонагол и загнала учеников в класс, приказав рассаживаться.
— Уберите палочки, — потребовала она, кивая на представителей комиссии.
Те повели себя странно: кто‑то заколебался, другие продемонстрировали возмущение, а мисс Амбридж и ее престарелая подруга прикинулись глухими.
— Сейчас же уберите палочки! — повторила МакГонагол еще раз. — Только ученики и я имеют право колдовать на моем уроке.
Назревал скандал. Даже те из ребят, кто не понимал причины происходящего, догадались, что это не обычная комиссия, а какая‑то очень проблемная на голову.
— Притворился бы ты сегодня больным, Макарони, — прошептал Чайнсби.
— Вот еще! Даже не вздумай! — прошипела Дора. — Тебе нельзя при них оставаться одному.
— Экспеллиармус!
Члены комиссии пришли в ужас, когда палочки повылетали у них из рук. Кора Ланж завопила дурным голосом и подскочила. Но, поскольку все лишние элементы, так или иначе, наблюдали за Рики, они не могли не понять, что он тут ни при чем. И их реакция на человека, разоружившего их, поначалу показалась Рики ненормальной: они тут же расплывались в глуповатых улыбках, некоторые начинали приветливо махать. Слизеринец обернулся.
В дверях стоял Дамблдор. Волшебные палочки визитеров были зажаты в его ладони и напоминали стопку карандашей.
— Вы позволите, Минерва, если я сегодня тоже поприсутствую на вашем уроке? — сияя улыбкой, спросил директор.
В процессе занятия члены комиссии вели себя отвратительно. Они переговаривались между собой и мешали, так что профессор МакГонагол даже вынуждена была сделать им замечание. Ученики, чувствуя ненормальность ситуации, то и дело совершали ошибки, впрочем, не очень серьезные; Рики пришло в голову, что большая часть министерских чиновников вообще их не замечает. Наконец, ко всеобщему облегчению, прозвенел звонок.
— Вы должны заказать для себя охрану, Минерва! — произнесла жабоподобная министерская представительница, когда ребята выходили из класса. — Удивляюсь, почему Вы до сих пор этого не потребовали.
