akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов
— Я в состоянии самостоятельно справляться со всеми своими обязанностями, — с достоинством произнесла МакГонагол и добавила: — Вам этого не понять, Долорес.
Больше комиссия, впрочем, нигде не появилась, а вечером к Артуру в штаб прилетела сова с сообщением от матери. Леди Гермиона, как писала Нимфадора Уизли, посетила Министерство с критическими замечаниями по работе комиссии, и перед ней даже извинились.
— Очень хорошо, Ричард, что ты не высовываешься, — подытожил Уизли, сворачивая пергамент.
В общем, желание демонстрировать силу и благонадежность у Рики поубавилось. Ему от одной мысли, что он может походить на Долорес Амбридж, становилось нехорошо.
Однако с честностью дело обстояло иначе. Парень все отчетливее осознавал, какую кашу заварил, отведя первокурсников, да и всех остальных, в Тайную комнату. Две недели потребовалось ему для того, чтоб набраться храбрости. И вот однажды после зелий Рики задержался.
— Что Вас беспокоит, Макарони? — спросил профессор, нисколько не удивляясь тому, что Рики не уходит. — Вы ведь не вчера что‑то натворили, ведь так?
Словосочетание «Тайная комната» побудило его с пониманием кивнуть.
— И что, вы решили там побывать? — утвердительно спросил он. — Я уж не знаю, с кем, но Вы, очевидно, так и сделали. Ну?
Чем дальше, тем сильнее рассказ Рики ему не нравился. Когда юноша умолк, в классе зелий надолго установилась зловещая тишина, заполненная убийственным взглядом профессора.
— Иногда я сожалею, что не имею привычки орать на своих студентов, — сказал, наконец, Снейп. — Ибо это как раз то, чего Вы заслуживаете. И еще кто‑то сомневается, что Вы якобы можете оказаться Темным лордом! Позволить девочке угостить себя конфеткой! Как же! Нет, это невероятно!
Парень сокрушенно кивнул, умеренно выражая раскаяние, но в то же время мысль его интенсивно работала. Разговор с профессором следовало как можно скорее направить в другое русло, иначе, Рики знал, порицание его поступка выльется в конкретное и весьма неприятное наказание.
— Вы думаете, нужно сообщить в Министерство обо всем, что там, внизу, находится? — спросил он в меру взволнованно.
Лица профессора, до того пылающее бешенством, выразило сильнейшую степень презрения; подобная мысль, как он тут же заявил, достойна не слизеринеца, а только разве что слабоумного. В общем, выяснилось, что Северус Снейп считает так же, как малявки, но ученик не стал ему этого говорить.
— Джимми Поттер хочет там исследовать, — пробубнил Рики.
— Ну, это заставляет меня сомневаться, что можно надеяться на будущее, — сказал Снейп, усмехаясь. — И все же я пока не стану говорить на эту тему ни с кем, кроме Дамблдора. А он, разумеется, может и не догадываться о вашей инициативе.
— Я не уверен, что Дамблдор мне доверяет, — сказал Рики. — Мне кажется, сэр, у него подозрительность прогрессирует. Понимаете, однажды, еще в прошлом семестре, он застал меня возле входа в Тайную комнату.
— Вот как? И что же Вы там делали, Макарони? В женском туалете? — не без иронии поинтересовался завуч.
Парень опустил голову, понимая, что одного взгляда профессору сейчас будет довольно, чтоб его расколоть. И тут в его мозгу автоматически сформулировался ответ, поражающий своей простотой, правдоподобностью и отбивающий охоту выспрашивать дальше.
— Навещал Плаксу Миртл, — ответил Рики. — С прошлого года я очень сожалею…
— Началось, — буркнул Снейп, пресекая сентиментальные излияния одним своим тоном. — Насчет директора я Вам ничего не могу сказать. Сам он так не считает, но, возможно, действительно не беспристрастен к Вам, Ричард, — кивнул Снейп. — Может быть, стоит пригласить главу попечительского совета?
Окончательное решение профессор оставил за собой, а Рики было велено ни во что не ввязываться и быть благоразумным.
— Насколько проще была бы моя жизнь, Макарони, — сказал Снейп, — если бы Вы все же уехали в «МентеСана», где нет никакой Тайной комнаты.
Как назло, требование «ни во что не ввязываться» уже к утру следующего дня оказалось нарушенным.
Рики обычно не получал почты, но когда она приходила, заранее воспринимал любое письмо как важное. Он уже надорвал конверт, и только тут заметил, что на нем нет адреса отправителя. Признавая, что совершил неосторожный поступок, Рики, тем не менее, пока не почувствовал на себе никакой порчи. Он осторожно огляделся по сторонам — вроде бы никому не было до него дела, в том числе Лео, который получил посылку из дома.
Из конверта Рики извлек свернутый вдвое пергамент, оказавшийся почти полностью чистым. Лишь на самом верху имелось несколько строк, послание без труда схватывалось одним взглядом.
«Дорогой сэр! Возможно, Вам грозит опасность. Жду сегодня в районе четырех на старом месте. Верный слуга».
Рики поспешно убрал пергамент в конверт, свернул его и небрежно убрал в карман. Он покосился на сидящего слева Генри, но тот, похоже, не заглядывал ему через плечо. Зато вот Дора наверняка это сделала и теперь пялилась на него в упор, не переставая, и впоследствии наверняка спросит, что он намерен делать.
Рики раскаялся, зачем вскрыл письмо здесь, на виду у всех. Покосился на Френка, но тот, кажется, стойко предпочитал наблюдение за ним десерту из сушеных вишен.
Предупреждение верного слуги сразу же стало известно Селене. Во всяком случае, когда Рики зашел в штаб, она как раз отчитывала юную Гермиону за то, что та берет на себя труд подслушивать ее разговоры с Дорой.
— Учти, за переговоры с беглым преступником ты сам можешь оказаться в Азкабане, — мрачно предупредила девочка.
— Знаешь законы? Умница, — похвалил Рики, надеясь перевести новость в шутку.
Селена взглядом велела первокурснице помалкивать и с самым серьезным видом осведомилась, собирается ли Рики идти в горы сегодня. Парень сдержал усмешку; выходило, что Дора запомнила содержание письма. Он ответил, что да, разумеется, собирается.
— В прошлый раз мы не очень поняли друг друга. Как я должен себя вести с ним? — спросил он.
— Захвати для него еды! — рассердилась Селена. — Разве можно не подумать об этом!
Рики почувствовал стыд.
— Что? Кормить бандита? — возмутилась Гермиона.
— Нельзя позволять человеку мучиться, — ответила Селена.
— Точно. Итальянцы считают, — со значением произнес Рики, — что убивать гуманнее, чем держать в Азкабане.
— Я обязательно поеду в Италию, — убежденно заявила маленькая хуффульпуффка.
Она согласилась взять еду на кухне, пока Рики писал брату. Не объясняя, зачем, он попросил выслать литературу с духовными практиками и отдал письмо профессору Снейпу, пользуясь тем, что тот страшно занят на уроке с второкурсниками и не очень‑то заглядывает ему в глаза.
