Алена Даркина - Растущая луна: зверь во мне
Два глотка. Только два глотка. Может, позже люди получат еще. Может быть. На следующем отдыхе. Сейчас главное, ехать дальше. Столько, сколько выдержат верблюды. Вечером они пойдут резвее. А если почуют оазис — еще быстрее. Они ведь тоже хотят пить.
Герард закреплен. Осталось самому забраться. И привязаться бы неплохо. Только сил не хватит. Да и неудобно это — самому себя привязывать. Очень неудобно. Надо обнять шею верблюда, вцепиться в повод. Намотать на руку. И вперед, вперед.
Вовсе не противно пахнет эта шкура. Она мягкая, почти шелковая. И движется он мягко, словно качается в лодке. Это усыпляет. После бессонной ночи здорово усыпляет.
Ялмари прикрывает веки, но все равно видит пляшущие огни. Сначала кажется, что это солнечные блики на песке, но вскоре он догадывается, что это свечи.
Они горят в подсвечниках на стене, рояле, подоконнике. Но не дают света, комната слишком велика. Чтобы осветить ее ночью, нужны факелы или тысячи свечей в люстрах. Поэтому отец, когда заходит в музыкальный салон, опускает глаза, чтобы король Ллойд не видел их блеска. Не узнал его тайну.
Ллойд уже пришел в себя, вскочил, идет навстречу с мечом, но близко не подходит — знает, на что способен телохранитель королевы, даже если у него нет оружия.
— Ваше величество, — голос отца звучит глухо. — Я… не хотел оскорбить вас. Я уеду и никогда не появлюсь в Энгарне, если только вы пообещаете, что не будете обижать Эолин… королеву.
Да, лучше бы он назвал ее королевой, или "ее величеством", может, тогда бы Ллойд не взбесился. Но имя вырвалось и сказанного не вернешь.
— Конечно, ты не появишься, — король делает стремительный выпад.
Нательная рубашка порвана, хотя Мардан шагнул назад.
— Я прошу, ваше величество…
— Ты просишь?! — он наступает, но запинается на мгновение, заметив блеск глаз Мардана Полада. — Ты не человек, — констатирует он, опешив. — Мне надо было догадаться. Но это не страшно, у меня есть кое-что и для тебя.
Кинжал, который он выхватывает, в свете свечей блестит серебром.
— Не надо… — Мардан уже не просит, а угрожает, но Ллойд не замечает этого.
— Я убью тебя, — говорит он негромко. — А потом твоих ублюдков. В Энгарне не будет чудовищ. В моей семье их не будет.
Это он напрасно сказал. Кинжал — слабое оружие против меча. Одним движением отец ударяет по запястью короля, и кинжал выпадает из разжавшихся пальцев. Другим — пронзает горло Ллойда, так что он не успевает крикнуть, лишь оседает на пол, зажимая рану. Он смотрит на Мардана с ненавистью.
— Я предлагал тебе жизнь и долгое царствование, — Полад вытирает с меча кровь.
Ялмари тряхнуло, он сильнее вцепился в шерсть верблюда. Что это с ним? Нет, конечно, он не был там и не видел, как убили короля Ллойда. Но отец рассказывал, и Ялмари верил, что так все и было. Отец бы не убил его, если бы сыну и еще не родившейся дочери не угрожала опасность. Он и сейчас не предпримет ничего против Герарда, если только тот не ошибется, не сделает неправильный выбор, как сделал его король Ллойд. Если бы отец хотел убить Сорота — давно бы уже это сделал.
Он снова впадает в полудрему, и снова перед ним возникает Музыкальный салон. Да что это нынче он мерещится? Король Ллойд лежит на полу, зажимая окровавленными руками горло, но он уже мертв. Под головой огромное темное пятно, которое еще расползается. Отец подходит ближе, склоняется на королем… Нет, это не отец, это он сам подходит ближе и склоняется над королем, всматривается в его лицо…
Но это не король. И темное пятно на ковре вовсе не кровь, а разметавшиеся волосы. Это не Ллойд, это спит Илкер. Она так прекрасна во сне. Только почему она спит на полу? Надо перенести ее в спальню. Он собирается взять ее на руки и вздрагивает, прикасаясь к ледяной коже. Человек не может быть так холоден. Не может! Руки внезапно задрожали. Он отбрасывает ее волосы, чтобы пощупать пульс на шее и в ужасе отшатывается — даже в полумраке на белой шее выделяются кровавые раны. Полоски, которые могут оставить только зубы волка… Но этого не может быть.
И снова он приходит в себя и сквозь сжатые зубы втягивает воздух. Это кошмар. Ему плохо из-за недостатка воды, поэтому его преследуют кошмары. Надо тоже выпить воды. Вспомнить бы только, где фляга.
Он шарит в суме, и металл неожиданно обжигает пальцы холодом. Ледяная вода — что может быть лучше в пустыне? Он смеется, открывает флягу, и в рот льется искрящаяся на солнце струя воды. Холодная, чистая, со сладковатым привкусом. Он глотает ее жадно. На миг становится страшно, что вода закончится прежде, чем он напьется, но фляга будто бездонная, вода льется и льется, он пьет, но так и не может утолить жажду. Но он когда-нибудь напьется, ведь вода больше не закончится…
2 уктубира, Жанхот
"Она снова в Зале славы!" — Полад все больше раздражался, но продолжал путь. Он еще раз выслушает ее. Обвинения, упреки и что там она заготовила. Он должен выслушать их, пока кто-то не заметил муки совести королевы.
Мардан приоткрыл дверь. Эолин, прижав к груди кулаки, стояла возле портрета короля Ллойда и тихо плакала. Казалось, ее тело скрутила судорога. Он уверенно подошел ближе. Уже на пути сюда, он отдал приказ, чтобы никого не подпускали близко к этой комнате. Их никто не должен услышать. Он развернул женщину к себе, поднял ей подбородок, заглянул в глаза.
— Что случилось?
— Он умирает! — она бы крикнула, если горло не перехватило. — Я мать, я чувствую. Он умирает.
— Что ты такое несешь? — он прижал ее к себе.
Она зарыдала, потом вдруг обмякла, так что Полад еле успел ее поддержать, чтобы она не упала. Подхватил ее на руки, отнес на диванчик, посадил на колени, как маленькую девочку. У королевы явно случилась истерика, и он не знал, что делать: воды рядом нет. Дать ей пощечину, чтобы она пришла в себя?
Он сжал ее в объятиях так, что она не могла вдохнуть. Это привело ее в чувство, веки широко распахнулись. Тогда он ослабил объятия.
— Так, милая. Послушай меня. С ним все будет в порядке.
— Откуда ты знаешь? — всхлипнула она. — Когда ты от него последнее донесение получал?
— Давно. Ну и что? В Чарпад, знаешь ли, еще не поставили сигнальные башни. Мы долго не получим от него донесения, но это ни о чем не говорит. С ним все будет в порядке.
— Откуда ты знаешь? — вскрикнула она. — Откуда?
— Я отец, — усмехнулся он. — Я тоже кое-что чувствую. Все будет в порядке. Успокойся.
— Если бы ты только знал, — она спрятала лицо у него на груди. — Если бы ты только знал, как я боюсь, что он отомстит. Я бы все сделала, только чтобы с Ялмари все было в порядке.
