Алена Даркина - Растущая луна: зверь во мне
Двери монастыря распахнулись. Пилха подозрительно осмотрел пришедших.
— Добрый день, леди Люп. Мы не ожидали, что вы еще появитесь.
— Добрый день, дорогой брат Пилха. Почему же это не ожидали? — вскинула брови Илкер. — Я еще не дочитала книги. А мне непременно надо их дочитать.
— Вы сегодня без горничной? — расспрашивал Пилха.
— Она странно вела себя в прошлый раз. Я поехала одна. Отец Гарое согласился проводить меня.
Монах будто только что увидел отца Гарое и почтительно склонил голову:
— Отец Гарое, добрый день. Я провожу леди Люп в библиотеку, а вас ожидает Высокий Вецай.
Илкер с трудом сдержала эмоции. Так хотелось воскликнуть: "Нет, я Гарое никуда не отпущу!" Вместо этого она беззаботно улыбнулась и пошла за Пилхой. Но ее планы уже разрушили. Как она найдет документы, которые похитил Раду, если с ней постоянно будет монах и некому будет его отвлечь?
Она шла по коридору, лихорадочно придумывая, как ей остаться одной, но ничего умного в голову не приходило. Пилха пропустил ее в библиотеку — кажется, с того дня как она была здесь в последний раз, ничего не изменилось. Хотя Раду рассказывал, что убил тут одного монаха…
Она взяла себя в руки и приняла самый беззаботный вид. Она должна быть такой, как всегда. Девушка села за стол. Монах спросил строго:
— Книги нужны те же?
— Да, конечно, — небрежно бросила Илкер. — Только побольше, пожалуйста, я не могу читать одну и ту же книгу. Они такие скучные… — протянула она напоследок.
Вскоре перед ней выросла стопка книг. Сам монах сел напротив, чтобы следить за ней. Под его осуждающим взглядом Илкер добросовестно изображала чтение, а в сознании билось: "Неужели ничего не получится? Неужели все зря?"
Кажется, прошла вечность, прежде чем дверь библиотеки тихонько скрипнула.
— Брат Пилха, — услышала она Гарое и чуть не подпрыгнула на стуле от радости. — Вы еще здесь?
— Да, отец Гарое, — монах выглянул из-за книжных полок, — я не могу покинуть библиотеку, пока здесь находится леди Люп. Вы что-то хотели?
— Если вы не нужны леди, то помогите мне, — распорядился священник. — Мы отлучимся не больше, чем на четверть часа.
Монах с сомнением оглянулся на Илкер, потом уточнил:
— А Высокий Вецай разрешил оставлять ее одну?
— Конечно. Это его распоряжение. Но лишь на четверть часа. Пойдемте, нам надо поговорить наедине.
Пилха безропотно последовал за Гарое.
Только четверть часа! Илкер вскочила со стула едва ли не раньше, чем закрылась дверь. Где Раду мог спрятать записи? Ведь он надеялся, что она найдет их. Девушка металась между полками, охватывая взглядом знакомые ряды книг. Вроде бы все как обычно… "Стой!" В одном месте книги стояли чуть-чуть неровно. Меньше, чем на палец*, но выдавались вперед. Может быть, что-то мешает им стоять ровно? Илкер
*Палец — мера длины примерно равная двум сантиметрам.
потянула томики на себя и пошарила за ними. Точно, там что-то лежит. Заза не сообразил, что у нее рост меньше и доставать документы ей будет не удобно. Она выдернула тонкую стопку бумаг, чуть не уронив книги. Наконец поставила все на место, быстро пролистала находку. Да, это Поладу очень пригодится. А может, и Ялмари обезопасит. Чем меньше врагов в Энгарне… Вот только как их вынести? Судя по всему, спрятать их можно только в одном месте…
Она наклонилась, чтобы поднять верхнюю юбку, но ткнулась носом в грудь монаха. Испуганно ойкнула и отступила на шаг.
Мужчина огромного роста, тот самый, которого Улм подозревал в убийстве библиотекаря, стоял прямо перед ней и недобро скалился. Как он подобраться к ней так бесшумно? Ведь даже дверь не скрипнула, а всегда скрипит. Девушка невольно отступила, прижимая к груди находку, хотя осознавала, что это бесполезно. Бежать некуда, звать некого. Все было подстроено. Какая же она дурочка! И Пилху специально увели, чтобы она нашла то, что им нужно.
Илкер с ужасом следила, как монах медленно приближается к ней, а потом зажмурила глаза. "Только бы быстро. Только чтобы боли не было…" — бормотала она про себя. Горячая рука сжала шею. Инстинктивно она забилась, выронив бумаги, пытаясь оторвать от себя ладонь, не дающую дышать.
— Что случилось?
Гарое!
Монах не смутился, услышав священника, но она получила краткую возможность глотнуть воздуха.
— Вам лучше уйти, отец, — пробасил монах, не оборачиваясь.
— Я не уйду, — твердо возразил Гарое. — Отпустите девушку немедленно.
— А если нет? — громадина криво усмехнулась и чуть обернулась, навстречу священнику.
Больше она ничего не увидела — в глазах пошли круги.
Очнулась от того, что ее били по щекам.
— Илкер, я не смогу тебя нести. Приди в себя, Илкер.
Она приоткрыла веки. Священник над ней двоился и троился, она силилась сосредоточить взгляд.
— Нам надо уходить, очень быстро. Илкер, пожалуйста…
Девушка сделала усилие и села. Услышала облегченный выдох. Хотела оглянуться, но он быстро схватил ее за подбородок.
— Не оглядывайся, а то опять станет плохо. Поднимайся, — он подставил ей локоть.
Ноги держали плохо, и Гарое тут же прислонил ее к себе, подхватил за талию, все-таки почти понес куда-то. Илкер едва передвигала ногами. Она двигалась машинально, но ясно было одно: священник вовсе не ведет ее из библиотеки, наоборот тащит куда-то вглубь. Но она уже не могла волноваться по этому поводу. Свет снова померк.
И снова ее били по щекам так, что было больно.
— Господи, сохрани ей жизнь… — услышала она над собой, но ничего не различила.
— Гарое? — прохрипела она.
— Слава Богу, — выдохнул он.
— Где мы?
— В тайном ходе. Но его знаю не только я. Нам надо уходить очень быстро, иначе все будет напрасно.
Илкер с трудом встала, снова повисла на священнике.
— Я… не могу…
— Ничего, хоть так, — утешил он. — Идем.
— Документы…
— Я все взял, не волнуйся. Идем…
И она пошла.
4 уктубира, Чарпад
Солнце передумало заходить за горизонт. Оно стояло над ними уже вторые сутки, и душило, запекало в одеждах, чтобы затем и сожрать самому, ни с кем не поделиться добычей. Оно испепеляло одежду, поджаривало кожу, обугливая ее до костей, превращая в пепел.
Лев вздрогнул и очнулся. Попытался открыть глаза. Тело не слушалось. В голове шумело, невыносимо тошнило. Он уже не мог держать повод — руки дрожали — и начал медленно заваливаться на бок. С каждым шагом. Но его охватило безразличие. Хуже быть не может, упадет он на песок или удержится на верблюде. Это тело тоже принадлежит человеку, чудо, что он продержался так долго. Может, оборотень выживет.
