Алена Даркина - Растущая луна: зверь во мне
Полет с верблюда превратился в долгое свободное падение. Он наслаждался им, купаясь в прохладных струях воздуха. Куда-то делась одежда. Неужели ее можно снять?
А потом в небесной выси появилось лицо, о котором он мечтал так долго. Черные глаза, золотистые локоны. Так он ее и представлял себе: с ласковой улыбкой, растрепанную… Очень домашнюю. Не ту Хозяйку монастыря, что он встретил четыре года назад — величавую и холодную, а вот эту милую девушку. Изредка она снилась ему, как сейчас. И во сне он мог сделать то, чего не имел права сделать в жизни. Удаган приподнялся на локте, обхватил ее за шею и прижался к губам.
Девушка фыркнула и легко опрокинула его на кровать.
— Как был бабником, так и остался!
Удаган нахмурился, огляделся. Стены из светло-коричневого камня, скудная обстановка: стол, табурет да деревянный штырь в стене для одежды…
— Так ты мне не снишься, Эвилел? — поразился он.
— Нет, — улыбнулась девушка.
Кажется, она совсем не сердилась за этот поцелуй, и это давало надежду.
— То есть ты опять меня спасла?
— Да, опять, — она встала и, отвернувшись, быстро заплела волосы в косу. — Выпей воды, — бросила не оборачиваясь. — Тебе сейчас надо много пить.
— Я не понимаю. Верблюд привез меня к стенам монастыря? Но в этот раз мы даже на горизонте не различали его…
— Конечно, — Эвилел опустилась на табуретку, но уже стала прежней: холодной и отстраненной. И разговаривать с ним начала как мама с нашалившим сыном. — Вы были в шавре от нас. То есть неизбежно умерли бы в пустыне. Поэтому мы поехали навстречу.
— Но как ты узнала? — поразился эйман.
— В книге прочитала, — отрезала девушка. — Расскажи лучше, как вы оказались в пустыне без воды.
— Кто-то продырявил мехи с водой, — пожал могучими плечами Удаган. — Остальные живы?
— Да, все живы. Думаю, завтра будут на ногах. А сегодня — отдыхай, — она быстро вышла из кельи, откинув, светлую ткань, служившую в монастыре дверью.
— Ну да, ну да. Опять от меня бегаешь? — пробормотал себе под нос Лев. На штыре висела песочного цвета одежда как раз его размера. Возможно, она хранилась еще с тех времен, когда он впервые гостил здесь — с монахами такого телосложения, как у него, он не сталкивался. — Посмотрим, — рассуждал Удаган, натягивая брюки. — В книге она прочитала и помчалась спасать. Чего бы тебе меня не бросить в пустыне? Посмотрим еще, — он вышел в коридор следом за девушкой.
Ялмари вынырнул из бреда, в котором его сначала душили, затем топили, и сел на кровати.
— Тише, тише, — сильные руки попытались уложить его обратно, но ничего не вышло, и мужчина, сидевший рядом, сдался. — Вы в Песчаном монастыре, — пояснил он, видя, как принц осматривает комнату.
Светло-бежевые стены, будто вытесанные из цельного камня, хоть и походили на песок, но неприятных ощущений не вызывали. Комната маленькая, в ней только кровать и столик с письменными принадлежностями и свитком. На деревянном штыре, вбитом в стену, одежда. Напротив кровати большое окно, разбитое на маленькие каменные круги, но без стекол.
Монах, сидевший рядом, носил свободные брюки и рубаху такого же бежевого цвета. Принц не смог определить его возраст: он выглядел моложаво — темные волосы без седины, лицо без морщин, карие глаза блестят. Но что-то было в облике, что мешало назвать его молодым. Ялмари не определил: то ли он мудр не по годам, то ли отлично сохранился для своего возраста.
— Давно мы здесь? — прохрипел Ялмари. Горло саднило.
Мужчина сразу подал чашу с водой.
— Выпейте. Чем больше будете пить, тем быстрее восстановитесь, хотя вы и так чувствуете себя лучше ваших спутников, — принц припал к чаше, а монах продолжил рассказ. — Меня зовут Жаге. Мы наткнулись на вас вчера в полдень. Сегодня к утру вернулись в монастырь.
— Все живы? — напрягся Ялмари.
— Все. Люди очень плохи, но мы их выходим. Это ведь необычный монастырь, — Жаге ласково предложил. — А теперь выпейте еще воды и отдохните.
Принц покорно выполнил это указание, но прежде чем закрыть глаза, уточнил:
— Сколько вам лет, Жаге?
— Много, принц, — расплылся в улыбке монах. — Так много, что я их не считаю. У нас ведь необычный монастырь, — повторил он.
— Ясно, — доброжелательно ответил он. — Но, пожалуйста, называйте меня Ялмари.
— Эвилел так и предупредила, — ухмыльнулся Жаге. — "Принц, который не хочет быть принцем". Добро пожаловать в Песчаный монастырь, Ялмари. Отдыхайте.
Ялмари честно попытался уснуть. Жаге неслышно вышел из комнаты, а он лежал, вспоминая путь, который они проделали до этого монастыря. Они в очередной раз обманули смерть, но лучше бы больше не рисковать так. Особенно Свальдом. Может, есть более простой путь в монастырь?
Поворочавшись немного, Ялмари поднялся. Силы как будто полностью к нему вернулись: он выносливее людей и выздоравливает быстрее. Нельзя тратить время понапрасну.
Кроме подштанников на нем не оставили ничего, но вероятно можно воспользоваться тем, что висит на гвозде. Он надел брюки и рубаху. Выпил еще воды. Подошел к окну, но ничего не увидел. Такие окна в Энгарне не делали: свет в комнату проникал через небольшие длинные отверстия, разве что апельсин проскользнет. Странно, что через такое окно проникали солнечные лучи, но, кажется, благодаря такой сложной конструкции внутри стояла прохлада.
Ялмари подошел к легкой, но непрозрачной ткани, что служила дверью в келью и, откинув ее, вышел в коридор. Он освещался свечами в каменных нишах в стене. В сознании тут же вспыхнула картинка: он в нерукотворном храме Эль-Элиона. Когда он вошел туда, сначала тоже почудилось, что там множество свечей в стене, это потом начались чудеса. Но свечи были самые настоящие. Разве что не чадили так, как в Энгарне. А может, дым куда-то уходит? Он заглянул в нишу, но ничего не рассмотрел. "Ладно, — махнул он. — Есть более важные дела". Слева и справа открывались входы в кельи, большинство из них не закрывались даже тканью, хотя в некоторых он заметил мужчин, сидящих за книгами. Наверно, в его комнату вход "закрыли", чтобы его не беспокоили. Возле одной из занавешенных дверей, он почуял знакомый запах — здесь явно лежал Шрам. Заходить не стал, отправился дальше.
Перед путешествием он прочитал о Песчаном монастыре записки Чарда, которые какое-то время переводила Лин. С каждым шагом его охватывало удивление: Чард побывал так давно, что его записи стали легендой в западной части Герела, но кажется, абсолютно ничего здесь не изменилось: та же одежда, те же порядки. Для Чарда язык монахов был чужд, но путешественник прибыл с другого материка, значит, говорил на гучинском или галдайском языке, а здесь, похоже, по-прежнему используют один из диалектов герельского.
