akchisko_san1 - Рики Макарони и Вестники Ниоткуда
Между тем за столом «Гриффиндора» началось брожение. И не только Артур Уизли обратил внимание на пополнение в рядах слизеринцев. Рики не ощутил сильного злорадства, читая досаду на лице Тони Филипса, но знал, что этот мирный настрой улетучится после первого же разговора. Артур поприветствовал его кивком, и он был рад, но, подобно Лео и Дику, заволновался.
— У нас будет еще урок? – спросил Рики.
— Астрономия, — кивнул Лео. – Ты пойдешь?
— Я вернулся не затем, чтобы прогуливать, — солидно произнес Рики. Френк фыркнул.
— Вообще‑то Зловестра о тебе недавно вспоминала, — сказала Тиффани.
— Сильно ругалась? – поинтересовался Рики.
Одноклассники захохотали.
Оказавшись в кабинете астрономии, Рики понял, чего ему не хватало в «МентеСана». Профессор Зловестра не отличалась многословием, по чему он успел соскучиться. Рики привычно взялся за перо, сожалея немного, потому что карандаш все‑таки удобнее.
После урока профессор попросила его задержаться. Лео успел тихо сообщить, что вместе с другими будет ждать в штабе, и не стал дожидаться в астрономической башне, ушел.
Зловестра между тем сняла с полки пергамент, развернула его и сравнила с сегодняшней работой Рики. Затем кивком подозвала его. Рики с трудом узнал свой чертеж начала прошлого года.
— Вас есть, с чем поздравить, Ричард, — сказала профессор Зловестра. – Вы всегда делали хорошие карты, но даже на фоне этого вынуждена заметить, насколько выросло ваше мастерство.
— Практика, — коротко пробормотал Рики.
— Определенно, мой итальянский коллега может гордиться, — кивнула профессор.
— Он тут ни при чем, — вырвалось у Рики.
Зловестра недоверчиво нахмурила брови. Рики сообразил, что выразился не совсем корректно. С другой стороны, не объяснять же ей, почему он в последнее время столько упражнялся.
— Я жил в Италии с родителями и помогал папе. Он художник, — сказал Рики.
— Маггл, раскрашивающий неподвижные портреты? – заинтересовалась Зловестра.
Рики поморщился – слово «маггл» ему все еще не слишком нравилось. Кстати вспомнилась последняя отцовская работа, производящая весьма неприятное впечатление движения. Он неопределенно пожал плечами.
— Как интересно! – сказала Зловестра. – Я, конечно, ездила по музеям, видела готовые результаты. А вот как они делаются…
— Хотите, я Вас когда‑нибудь нарисую? – предложил он.
— Хочу, — загорелась Зловестра.
«Вот привязалась. Совсем некстати», — вяло подумал Рики. Словно почувствовав, что сейчас ему не до нее, профессор отпустила его.
С астрономии прямо в штаб Рики в последний момент идти раздумал. Он вспомнил, что еще не видел очень важную персону. Ведь Плакса Миртл так и не появилась в его итальянском доме, и не поселилась в его спальне, за что он был ей весьма благодарен. Рики прекрасно помнил, насколько она обидчива и как воспримет его промедление с визитом. Впрочем, на самом деле, она бы ныла в любом случае, потому что не умела вести себя иначе, хотя после графини могла показаться вполне уравновешенной особой. Почему‑то Рики вдруг очень захотелось встретиться с Миртл. Он нашел этому объяснение, пока спускался на второй этаж, в отдаленной части которого располагался непосещаемый женский туалет, где Плакса Миртл бессменно обитала.
Никто из друзей и врагов до сих пор так и не объяснил ему, что происходит, хотя он и заметил, что Френк изрядно обнаглел в сравнении с собой прошлогодним. А дорогая Миртл, постоянно требуя от других чуткого обращения со своими ранимыми чувствами, весьма редко деликатничала с кем бы то ни было. К тому же Рики, кажется, в самом деле соскучился по школе и всем, кто в ней есть.
Плакса Миртл кружила под потолком, подвывая, и не сразу соизволила лениво скосить глаза в сторону хлопнувшей двери. А потом так и зависла со скошенными глазами.
— Здравствуй, Миртл, я вернулся, — улыбнулся ей Рики. – Все в порядке?
Та взвизгнула и подалась было прочь. Потом резко затормозила и в мгновение ока очутилась прямо перед Рики. От неожиданности он подался назад, а она наступала.
— Ты опять сюда явился? – завопила она, сотрясая кулаками. – Только вот я повторно не умру! И не надейся!
Рики уставился на нее во все глаза, не зная, удобно ли спросить, с чего вдруг ее поразила такая истерика.
— Я этого совсем не хочу, — ответил он. – Просто я подумал, что невежливо не зайти к тебе…
— Подожди, — Миртл как следует пригляделась к нему и протянула руки, словно желая повертеть его, чтоб рассмотреть получше. Поняв, что ее руки проходят сквозь его тело, она отказалась от этой затеи. Рики ожидал, что за очередным напоминанием о том, что она мертва, последует вой, однако Миртл даже не обратила внимания. – Ты ведь Ричард Макарони, тот беспардонный мальчишка, который прогулял полгода неизвестно где?
— Я был в другой стране, — оскорбился Рики. – И учился там, между прочим.
— Я тебя перепутала с одним таким типом, — заявила Миртл и чуть отдалилась.
— Меня ни с кем невозможно спутать, я единственный экземпляр, — возмутился Рики.
— И неудивительно, — согласилась Миртл. – Как я забыла, что нашему бывшему старосте из «Слизерина» лет немногим меньше, чем директору? Он ведь уже был старше меня, когда я училась. Красивый был парень.
— Говоришь, похож на меня? – пульс Рики вдруг забился быстро–быстро. А что, если эта зацепка выведет его к тайне происхождения? И почему он не догадался расспросить привидений? Если он – потомственный колдун, члены его семьи обучались в «Хогвартсе». Впрочем, привидения вроде Кровавого Барона или Почти Безголового Ника, скорее всего, были предупреждены гриффиндорской мафией и не стали бы распускать язык. Плаксу Миртл, однако, подобные просьбы мало интересовали, особенно в сравнении с возможностью повздыхать.
— Да, я вас даже перепутала, — солидно кивнула Плакса Миртл. – Он учился на несколько курсов старше, и как‑то его звали. Не помню, — с удивлением призналась Миртл, однако это ее не смутило. – Мне показалось, я его видела, когда, — она начала всхлипывать, — я умерла…
— Не очень радостно, — с сожалением произнес Рики, рассчитывая, что, если ее перебить, Миртл откажется от взятого курса на рыдания и скажет еще что‑нибудь важное. – А чем он еще занимался, кроме того, что был старостой?
— Говорят, всякой гадостью, после того, как закончил школу, — сухо доложила Миртл, явно обиженная небрежением к ее чувствам. – Гарри со мной не очень делился, но я кое‑что слышала.
— Со стороны дяди Гарри это было совсем нечутко, — припечатал Рики. – Ты можешь узнать о нем что‑нибудь?
Впрочем, кое–какую информацию он уже получил. Если верить Миртл, один из его кровных родственников «вляпался в нехорошую историю», как говорила бабушка. Судя по всему, этот бывший староста сделался Упивающимся смертью. Зная, к чему привело подобное родство Марка Эйвери, Рики соглашался, что для любого ребенка лучше, если его оградят от такой репутации. И его, Рики Макарони, усыновили далекие от магии люди, обеспечив тем самым заветную «чистую карточку». Гриффиндорская мафия тщательно оберегала его от собственной истории, чтобы он сам, чего доброго, не отравил себе существование; и правда, чувствовать себя связанным с приспешниками Того – Кого – Нельзя – Называть было неприятно. В первый момент простота и ясность такого объяснения ошеломила Рики, и будто камень с плеч свалился. Будь оно так, он, пожалуй, и отказался бы от дальнейших попыток разобраться, каково его происхождение. Однако факты, как утверждал Лео, вещь упрямая. Никто из мафии не потрудился сделать то же самое ни для Френка, ни для Доры Нотт, ни для всех остальных. И действительно, это чересчур: не забирать же ребенка из семьи на основании того, что в ней имеется уголовник. Тем, более, среди магов таких родовитых семейств хватало, и напастись на всех приемных родителей – (тут Рики хихикнул, вспомнив рыбок Дан и кошек Арабеллы) – не сумел бы даже уважаемый Гарри Поттер. У всех этих ребят были кровные родители; зато напрочь отсутствовали непонятные знания вроде серпентарго, языка змей, и никто из них не смог бы говорить с русалками без жаброводорослей. Но, по крайней мере, он выяснил, что в этой школе учился некто, похожий на него; уже кое‑что.
