Наталья Азимова - Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна (СИ)
Барон спрыгнул на дорогу, а Фладен набросился на извозчика и свернул ему шею. Затем юный эльф жестом показал Карнелию, чтобы тот осмотрелся. Сам он принялся отвязывать лошадей. Все было уговорено заранее. Наконец Фладен отогнал лошадей, чтобы они убежали подальше от фургона. Карнелий сбил масляную лампу, что была подвешена к крыше повозки. Вновь вспыхнул огонь.
– Будем надеяться, что ящиков осталось разве что на трех воинов, а не на войско, – мрачно сказал Карнелий.
Они в последний раз посмотрели на странное оружие и скрылись в джунглях, позволяя огню завершить начатое в порту.
Глава 14
Свобода и врата
Фредрик остановился, подняв жезл.
– Враги? – Трифон замер возле него.
Крылья мглистого были аккуратно сложены за спиной. Он заставлял себя передвигаться под защитой густой листвы. К тому же граф часто освещал путь жезлом. Только-только начинало светать, но этого было недостаточно.
– Здесь же всюду враги, – передразнил самого себя мглистый маг. Фредрик взглянул на него.
– Тише. Лучше скажи вот что. Пару часов назад, когда ты поднимался в воздух, ты сказал, что нам нужно идти в этом направлении, и тогда до захода солнца мы перейдем через мост и выйдем на главную дорогу, откуда сможем добраться до побережья. Ну и где он, мост?
Мглистый с хмурым видом огляделся, пытаясь вспомнить местность. Видно, неудачно.
– Сверху лес выглядит иначе, – оправдался он. – И потом мы могли сбиться с пути…
Фредрик устало улыбнулся.
– Это ж надо, что тебе позволили носить крылья. Ладно, как-нибудь разберемся. – Он осторожно двинулся дальше, освещая каждый куст.
– Свет может привлечь врагов, – между прочим, заметил Трифон, оказавшись слева от спутника.
– Мы больше не в Утреннем Лике, – напомнил Фредрик. – Тропики – это мир астанцев, и если мы будем слепы, то нам вообще не выбраться отсюда живыми. Мы ведь «убийцы» Рифуса Эверли, помнишь?
– И все же хотелось бы знать, почему на самом деле ты спас Лундес Эверли. Ты так веришь, что она подчинена?
– Думаешь, если будешь каждый раз спрашивать меня об этом, получишь другой ответ? Я устал повторять тебе одно и то же.
– Я просто хочу быть уверенным, что ты не станешь прикрывать ее снова. Ее нужно устранить, хочется тебе этого или нет. И если она появится, я могу сделать это сам, раз тебе галантность не позволяет. Я же простак, меня не воспитывали, как вас. Что толку от того, что она женщина, если ведет себя, как последний мужик. Порой, признаю, что даже как мглистый мужик. Она – угроза вратам. Мне не все равно, что происходит. Я не страж, и то готов бить тревогу. Следует пересмотреть позиции.
Фредрик остановился. С него было достаточно. Он устал слушать мглистый бред.
– Она? Угроза вратам? Ты серьезно? Да она вообще угрозы не представляет. Всё, что происходит, – не ее уровень. Ты понимаешь? Ты по сторонам смотришь? Ее существование вообще никоим образом не затрагивает эту войну. Фавластас меня проверяет и убить пока не пытается. Он даже за своим войском не особенно следит. Если и отправит астанцев на графство, то опять же в качестве проверки. Его не волнуют жертвы. И время его не волнует. У него была тысяча лет, чтобы подготовиться. Лундес тут вообще ни при чем. Она – его развлечение и только. Бедная женщина, у которой отняли рассудок, а теперь все, кому не лень, смеются над ней. Да не будь ты таким поверхностным! Когда мы только познакомились, в графстве, ты сказал мне, что она сильно изменилась за короткий срок, что поначалу она была милая и довольно сдержанная женщина. Но потом, когда она пропала и вернулась из пустыни, в темнице с тобой говорила уже другая.
– Я сказал не так.
– Трифон, я слов твоих не записывал. Но суть та же. У нас мало времени, давай больше не будем тратить его на пустые разговоры. Сколько можно возвращаться к ним снова и снова? Ты не о том думаешь. – Граф решительно развернулся и направился дальше.
Но Трифон был не из тех, кому легко заткнуть рот.
– Даже если так. Допустим. Но, аданейские черти меня дерите, какая теперь разница? Она потеряна. Ты пробовал ее вернуть, не вышло. Все! Будем в таком случае считать, что настоящая принцесса погибла, так же как и ее брат. А та дрянь, что заняла ее место, нам мешает. Пускай она не влияет на войну, она путается под ногами. Граф, я, может, и не умелец сражаться и долго логически рассуждать, я не аристократ и не претендую на какие-либо высшие заслуги, но сейчас я просто хочу, чтобы ты не защищал ее. Чтобы ты защищал врата.
– Говори тише.
Трифон мрачно огляделся.
– Прости. Эмоции меня душат. Я же видел эту чертову магию и вездесущие предметы с таинственными знаками. И заметь, я охотник за артефактами и не взял ни одной такой штуки оттуда, пока Утренний Лик был цел.
– Вот уж удивительно, – протянул Фредрик.
– Ты сам сказал, что тысячу лет назад империя Фавластаса была дикой угрозой устройству мира. И я рад, что город сгинул вместе с изобретениями. Нужно устранить любую угрозу. Все, что связано с той магией и технологиями. И любого, – он вздохнул. – Я веду к тому, что если Лундес подчинена ТОЙ магией, то ее тоже уже не вернуть, и следует устранить. Я сам сделаю это…
– Не сделаешь.
– Граф, я спорить не хочу.
– Я не спорю. Ты не сделаешь этого, потому что не сможешь. Ты не убийца. И ты понимаешь, что она тут ни при чем. И тебе ее жаль, как и мне.
Они какое-то время пристально смотрели друга на друга, пока Трифон не зажмурился и не сжал кулаки.
– Великие мглистые глюки… я ведь никогда не был…
– Убийцей? Это плохо? – тут же спросил Фредрик.
– Я никогда не был так галантен!
– Это не галантность. Но ты будешь прав, Трифон, если после того, как я ее спас, она вернется, чтобы лично убить меня. Без посредников, а лично. Мне ничего не останется, как использовать против нее магию, и тогда ей не выжить. Убить ее легко.
– Если решишь поразить ее белой магией, помни, что у нее посох и магия тайны.
– Я не забыл. Я знаю, как воевать магией. Если надо, я убью ее. Но только если буду полностью уверен, что она потеряна.
– Вот теперь ты становишься похожим на главу стражей, – удовлетворенно сообщил Трифон.
– Ты ничего не знаешь о стражах. Я хочу, чтобы ты кое-что понял. Скоро наши дороги разойдутся. Я служу во имя ангела, во имя принципов, которых придерживался сам Адент тысячу лет назад.
– И это указано в правилах ангела, рисковать всем делом ради одной души?
