Наталья Азимова - Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна (СИ)
– Ты ничего не знаешь о стражах. Я хочу, чтобы ты кое-что понял. Скоро наши дороги разойдутся. Я служу во имя ангела, во имя принципов, которых придерживался сам Адент тысячу лет назад.
– И это указано в правилах ангела, рисковать всем делом ради одной души?
– Кто такие ангелы, по-твоему? Душа – вот тебе ключевое слово. Подумай об этом. А если хочешь точный ответ, чаще молись. Задавай им, – он вскинул глаза к небу, – вопросы.
Трифон лишь вздохнул. Тема была затронута небезопасная. Это стражи могли смело говорить о высших силах, другим этого делать не стоило. Во всяком случае, Трифон так решил.
Еще минут двадцать они прорубали себе путь через чащу, пока, наконец, не выбрались из зарослей на открытое пространство.
Фредрик обернулся, но Трифона не обнаружил. Тяжело вздохнув, он поднял глаза в небо и нашел своего упрямого эгоистичного спутника.
– Я больше не собираюсь прорубаться через бесконечные заросли колючек и прочей гадости. В воздухе намного спокойней.
– Взмахи твоих крыльев услышит любой эльф, – Фредрик говорил это Трифону, но все его внимание было устремлено вдаль. Уже через минуту он кинулся вперед и вышел на поле. Если приглядеться, можно было увидеть контуры старого храма с обрушившейся крышей и потрескавшимися стенами.
Не следовало расслабляться. Опасность была повсюду, и Фредрик ни на секунду не забывал об этом. Трифон поднялся в воздух. Так было даже лучше. Находясь поблизости, он подставлял не только себя, но и графа. Пока Гаус подбирался к храму по земле, мглистый спикировал вниз, прямо в дыру, где когда-то располагался огромный купол.
Вокруг было темно, и мглистый маг не стал опускаться на пол. Он спрыгнул на кривой балкон, лишенный одной опоры, и аккуратно сложил крылья, высматривая графа.
В отличие от Трифона, Фредрик внутрь не спешил. Храм был огромным. Его стены расходились во все стороны, и если посмотреть на него с неба, то можно было увидеть, что он выстроен в виде очередного знака. Только там, где стены обрушились, контуры смазались и оборвались.
– Значит, остались не только города, – шептал Фредрик. С каждым открытием возникало все больше новых вопросов.
Покосившиеся двери распахнулись, и в проеме замер Трифон, упираясь рукой в стену.
– Внутри никого нет, – сообщил мглистый маг и круто развернулся, чтобы вновь исчезнуть во тьме сооружения.
– Храм может рухнуть, если ты будешь выбивать каждую дверь, Трифон, – донесся до него голос Фредрика.
Мглистый сделал вид, что не услышал, так что Гаус просто последовал за ним вглубь храма. Под ногами трещало разбитое стекло и керамика. А кое-где даже попадались эльфийские и человеческие черепа.
– Здесь была битва, – сказал Трифон. – Не припоминаю, чтобы эльфы допускали людей так далеко в свои владения.
– Дальше мы разделимся, – сообщил ему Фредрик.
– Я сам хотел это предложить, – охотно согласился Трифон и, взмахнув крыльями, стал пролетать между поломанными стенами и покосившимися колоннами.
Граф выждал, пока тот не скрылся. Фредрик надеялся как следует изучить это место. Возможно, некие тайны были скрыты под старыми сводами. Нужно было понять, что происходило в прошлом. Все жаждали понять это тогда, но на тот момент даже одного куска головоломки у современников не было. Какие бы догадки ни приходили им в голову, то были не более чем предположения. И Фредрик лучше остальных понимал это. Поэтому его и раздражало постоянное ехидство и несерьезность Трифона. На самом деле граф и сам любил пошутить, никогда особой мрачностью не отличался, но теперь ему было не до шуток.
Страж двинулся по широким ступеням, уходящим куда-то в верхнюю часть храма. Второй этаж был полностью перекрыт обломками, но зато часть третьего уцелела. Фредрик нагнулся и осторожно пролез в отверстие между поломанными балками. Какое-то время ему пришлось ползти, а после его взору открылся зал. Вероятно, тот самый, где много лет назад совершались жертвоприношения.
– Мы можем поговорить, – услышал он голос Лундес. Она пришла раньше и теперь поражалась судьбе, вновь соединившей их в одном месте. – Смелее, Фредрик, заходи.
Он помедлил, а после вышел на открытое пространство, ближе к жертвенной плите.
Солнечный свет пробивался через дыры в потолке и падал на камень, на котором много веков назад истошно кричали несчастные жертвы. Теперь свет попадал и на графа. Он стоял неподвижно и смотрел на замершую неподалеку эльфийку. Когда он заговорил, Лундес показалось, что они и вовсе не были врагами.
– У тебя появилась новая информация?
– Скажи, почему ты считаешь, что я подчинена?
– Что-то изменилось? – Фредрик внимательнее присмотрелся к ней. – Ты больше не кричишь, что я лжец.
– Потому что даже военачальник Фавластаса считает меня подчиненной. Но я не чувствую никакого чужого влияния.
– На то оно и подчинение, что его не дано воспринять захваченному разуму.
– Просто скажи мне, что в моем поведении не так? Как это видно со стороны? Если предположить, что ты и правда убил моего брата, то мое желание отомстить очень даже понятно.
Фредрик нахмурился.
– И у Фавластаса есть своя правда, а стражи миру ничего не рассказывают, считают, что это их личная война. Ты тоже постоянно врешь. Я слышала вас с Трифоном в джунглях. Ты сказал, что я вообще не имею понятия, как идет эта война, а все, что ясно мне, – это эксперименты, показуха Фавластаса. Значит, вы с ним свою игру ведете. А эльфы – это что, по-вашему? Пушечное мясо? Ты только не молчи.
– Давай ближе к делу. Хочешь, чтобы я помог тебе?
– Нет, я хочу, чтобы ты отвечал на вопросы.
– Так это не делается. Зачем мне говорить тебе что-то? Чтобы ты побежала и рассказала своему господину?
– Да не подчинена я! Я думаю своей головой.
– Надеюсь, что нет. Надеюсь, что на самом деле ты другая и умнее.
В ответ она издала шипение и сжала посох. Он с самого начала был в ее руке, но она медлила с его использованием.
– Фредрик, скажи, как ты делаешь это? Как внушаешь мне страх, смятение?
Ему нечего было сказать на это.
– То молчишь, то лжешь.
Граф наблюдал за ее смятением. Подчинение дало приличную трещину.
– Что ты со мной делаешь?! Как ты это делаешь? – вдруг закричала она.
И тут лицо графа переменилось. Ушло все тепло, растворилась доброжелательность. Взгляд стал холодным, как у профессионального убийцы. Лундес даже испугалась и замерла, как дичь перед охотником. А ведь ей говорили, что стражи отличные актеры. Вот теперь их лидер явно готовился атаковать ее. С таким лицом можно и тигра разодрать на части. Когда Фредрик поднял свой жезл, Лундес не выдержала:
