Михаил Парфенов - Грешница
Геберт свесился над пропастью и набрал полные ладони сладкой голубоватой воды. Затем он напоил Амиру и безымянного мага. Тот, даже периодически приходя в сознание, так и не смог внятно ответить на их вопросы. Лишь лихорадочно шептал бессмысленные туманные фразы: «Белая, совсем белая… Глаза демона… Хочет усмирить гордых глупцов, ключ от темницы… Город внизу… Война… война…»
И вот они добрались до самой вершины усыпальниц. Геб растерянно осмотрелся. Куда идти дальше, он не знал.
– Не понимаю… просто не понимаю… Мы в тупике. Куда двигаться дальше?
Мимо них беззвучно пролетел продолговатый предмет, в котором легко узнался глаз-камера.
– Выход должен быть, – ободряюще, хоть и слегка натянуто улыбнулась Амира. – Иначе нас бы сюда не отправили. Нужно поразмыслить, как ведьмы могли попадать в усыпальницы. Может, где-нибудь здесь есть замаскированный проход?
– Могли попасть… проход… ведьмы… Нет! Амира, ты умница, – внезапно закричал Геберт. – Вспомни, на чем летают ведьмы!
– На метлах?..
– Именно! На метлах! Любой другой способ был бы для них неудобен. И вспомни лабиринт – там ловушки срабатывали от тяжести идущего. Они не проходили, они пролетали его! И механизм не срабатывал!
– Где же тогда вход? Здесь должен быть достаточной большой проем.
– Вход… – помрачнел Геберт.
И тут ему на глаза попалась широко распахнутая пасть черной ящерицы. Мальчик хлопнул себя по лбу:
– Вот он же! Прямо у всех на глазах! Вход в усыпальницы Герамииды – во рту гигантской ящерицы!
Амира не разделяла его восторгов.
– Даже если ты и прав – мы не сможем туда забраться. – Она обреченно покачала головой. – По отвесной стене, к самой вершине, преодолевая мощнейший поток воды… Бесполезно.
– У меня кое-что есть. – Мальчик достал из-за пазухи потрепанную кисть-основание метлы. Сейчас он благодарил всех известных богов за то, что они остановили его руку и не позволили выбросить бесценный подарок.
– Сантера говорила, что она еще способна летать. Надо только найти древко.
– И ты веришь словам этой… этой… ведьмы?!
– Я уже не знаю, чему верить, а чему нет. Прости, Амира, но это наш единственный шанс. Мы должны попробовать.
– Я не буду ехать на этой гнилой мочалке! Это незаконно! Моя семья не переживет такого позора! – Аристократка осеклась под внимательным взглядом собеседника. В голубых глазах нежданно заблестели слезы. – Может, ты и прав. Я опозорила свой род давным-давно. Сбежала из университета, бросилась вслед за Игнатом, тысячу раз была на волосок от смерти…
Она казалась такой несчастной и уставшей, что у Геберта защемило сердце. Он подошел и попытался ее приобнять, но девочка вырвалась.
– Прости… не надо… Я…
Она громко всхлипнула и прошептала:
– Так страшно, не могу больше…
– Надо, Амира! Надо собрать последние силы в кулак и совершить финальный рывок, – мягко сказал рыжий маг, поглаживая ее по трясущемуся плечу.
Первым делом он нашел древко для метлы. Для этого была использована перекладина моста. Геб присоединил ее к растрепанному основанию метлы и с помощью магии слил с обрубком, торчащим из тонких длинных ворсинок. Метла приобрела более-менее сносный вид.
– А дальше что? – спросила его Амира, шмыгая покрасневшим носом.
– Помнишь, что нам говорили на теории ведьмовства? Вроде нужно приказать ей. Лети! – грозно, насколько это было возможно крикнул Геберт.
Метла не шевельнулась.
– Вверх!
– Быстро!
– Устремись в небеса!
– Планируй!
– Воспари!
– Пронзай пространство!
Неожиданно Амира схватила метлу в руки и прокричала во всю глотку:
– Немедленно взлетай, несносная деревяшка! Я не собираюсь торчать здесь и лишней секунды! А если не послушаешься, то я тебя выкину в пропасть, где ты будешь догнивать весь оставшийся век! Живо!!!
К всеобщему удивлению, метла вырвалась из рук девочки и воспарила в полуметре над землей.
– А метелка, оказывается, с норовом, – пораженно выдавила светловолосая аристократка.
– Похоже на то, – признал Геберт, осторожно закидывая ногу на мелко вибрирующее древко.
Вдвоем они сумели водрузить раненого мага на метлу, привязав его веревками из обрывков своей одежды. Впереди сел Геб, сзади, страхуя раненого, поместилась Амира. Рыжий маг сжал коленями древко, вспоминая слова Сантеры: «Жутко неудобное транспортное средство. Врезается куда не надо…» Сидеть было и впрямь неудобно. Мальчишка поерзал, устраиваясь поудобнее.
– Поехали? – Он вопросительно скосил глаза на белокурую колдунью. А в следующее мгновение метла под ним взбрыкнула и рванула ввысь.
Оглушительно крича, проваливаясь то и дело в воздушные ямы, маги помчались прямо на гладко обтесанную стену. Их мотало во все стороны – в магический предмет словно вселился целый сонм взбесившихся демонов. Геберт вцепился побледневшими пальцами в древко, всем весом навалился на него, и в последний момент метла резко затормозила.
– Пронесло-о-о-о, – успел выговорить рыжий маг, прежде чем они неожиданно ухнули вниз. Метлу закрутило, она вошла в крутое пике, но Геб наконец сообразил, что нужно делать. Коварный атрибут ведьм замер у самой воды, мелко вздрагивая от возмущения.
– Все целы? – дрожащим голосом спросил Геберт, поворачиваясь назад.
Белокурая колдунья со вставшими дыбом волосами и широко распахнутыми глазами пыталась расцепить одеревеневшие руки.
– Я, кажется, видела свою прабабушку. Она махала мне рукой и улыбалась. Сказала, чтобы я чаще чистила уши. Как думаешь, что это может значить? – спросила она, когда ее правый глаз перестал дергаться.
– Амира…
– И прадедушку тоже. Их мно-ого там. И все такие добрые.
– Все будет хорошо, ты, главное, не волнуйся. – Геб похлопал девушку по руке. – Скоро мы будем дома.
Они снова набрали высоту и полетели к призывно-распахнутой пасти. Когда метла приблизилась к острым клыкам, Амира за спиной Геберта ойкнула и пригнула голову.
Глотка ящера оказалась так хитро устроена, что они без малейшего труда могли лететь, не опасаясь мощного потока. Геберт чуть прибавил скорость, сильнее сжав бедрами шероховатое дерево. Впереди замаячил свет.
Они пронзили водную пелену и оказались на широкой поляне. Рыжий маг чуть не ослеп с непривычки, когда солнечный свет коснулся его ресниц. Метла резко вильнула, попыталась уйти в сторону, но Геб удержал ее. Почти на ощупь они приземлились.
К бледным истощенным магам тут же подскочила целая толпа восторженно гомонящих людей. Кто-то жал им руки, кто-то хлопал по плечу. Всюду мелькали камеры-глаза.
– Вы видели?! Вот он, наш отважный герой! – восторженно вопил знакомый голос.
С трудом Геберт узнал Вильяма Хруста. Затем ему прямо под нос сунули микрофон.
– Что скажешь, мальчик? Каково это – быть звездой нашего шоу? – с фальшивым восторгом прощебетала красивая репортерша.
– О чем вы? – непонимающе прохрипел Геб, болезненно щурясь.
– Право же, он прелесть! – воскликнула репортерша, обращаясь к выпученному глазу, парящему над землей. – Наши зрители неотрывно следили за вашими приключениями в усыпальницах! Все просто в восторге! Никто за последние десять лет испытаний не спасал своего противника!
– Наш герой немного устал. Поймите, он провел без нормальной еды и отдыха три дня. Это не каждому взрослому под силу, – вмешался Хруст, обаятельно улыбаясь в камеру.
– Но наши зрители хотят узнать, что же заставило юного Стафи совершить этот безумный, но, безусловно, красивый поступок? Ведь он сохранил жизнь своему конкуренту!
– Да. Помогите ему, быстрее, – прошептал рыжий маг, пытаясь собраться с мыслями.
– Ах, как это благородно! – окончательно забилась в экстазе женщина. – Юный Стафи продолжает волноваться о темном маге Кворфорде Роли, уроженце города Орф. Скажите, Вильям, такие ли качества приветствуются в каждом члене дружной семьи «Золотого листа»?
– Разумеется! Именно таким и должен быть маг на службе у государства – отважным, сильным, решительным, благородным. В трудные моменты и проявляется внутренняя сущность человека. Вы ведь меня понимаете…
Дальнейшее Геберт уже не помнил. Он просто закрыл глаза, земля выскочила у него из-под ног, а в лицо врезалось что-то колючее и сухое.
С непривычки Сантера чуть не сломала ногу. Туфли, отнятые по пути у незнакомой женщины, сильно жали. Свои сапоги ведьме пришлось оставить в усыпальницах – иначе она бы не смогла, используя медическую магию, достать до башки ящерицы и пролезть по широкому туннелю, сопротивляясь неистовому потоку воды.
С испытаниями наконец было покончено, и она чувствовала невероятное облегчение – не нужно было больше заботиться о наглом мальчишке, спасать его от неприятностей и пытаться научить уму-разуму.
Ведьма даже радовалась тому, что не свернула шею гнусному щенку. Когда он начал заговариваться о ее «страхах», слабостях, вымогать помощь и вести себя крайне дерзко, у нее мелькнула такая мысль.
