Михаил Парфенов - Грешница
– Замолкни. Успокойся. Отмолкни и объясни мне, что с ней. – Рикарва кивнул на мирно лежащую в кресле Сантеру.
– Не знаю. Спит, что ли? Нашла время. Вот я бы никогда не заснула в гостях…
– Перестань тараторить! Ты в какую кружку налила зелье Силы?
– В какую нужно, – насупилась Мария.
– Она выпила из моей!
– Значит, Клишка что-то напутала.
– Она не могла перепутать. Она делает только то, что ты ей приказываешь. – Голос мастера наполнился колючим льдом.
– Но как же… – продолжала упорствовать девочка.
– И что же ты мне такого накапала?
Под пронзительным злым взглядом Мария прикусила губу.
– Как вы и говорили мне: из синего флакончика, три капли.
– Две капли – и из сиреневого флакона, Мария! – Рикарва схватился за голову. Быстро прошелся по гостиной, массируя виски. – Так. Так… – повторял он, пытаясь прийти в себя. – Что у меня в сиреневом флаконе?
– Я не в курсе. Он без этикетки, – пискнула Мария. – Вам его на базаре всучили, довеском к остальным зельям.
– Без тебя знаю. Лучше помоги оттащить эту варваршу наверх. Положим ее на кровать.
– Мастер, почему я не могла ее просто заколдовать? Как Клишку?
– Сколько раз можно повторять: твои способности не будут действовать там. Хватай за ноги!
Чернокожая Мария тяжело вздохнула и поспешно вцепилась в чужие лодыжки. Пыхтя и сдувая лезущие в нос волосы, она простонала:
– Какая тяжелая. Клянусь великим Ало-Квиджи!
Когда Сантеру колоссальными усилиями дотащили до кровати, Рикарва смог перевести дух и сосредоточиться. Смахнув с покрывала свои тетради, он сел рядом и внимательно посмотрел на чернокожую девочку. Мария занервничала.
– Что-то не так, мастер? – заискивающе спросила она, раскачиваясь на носках.
– Мне эта девушка нужна живой. Нужна ее сила и ловкость. Где я теперь за неделю найду другого бойца? Ответь мне, Мария!
– Простите, – поникла головой чернокожая служанка. – Только не стоило вам так скоропалительно убивать Микхиса и… того, второго.
– Микхис стал для нас опасен. И никогда больше не смей говорить в таком тоне, Мария. Твоя жизнь тоже в моих руках. – Черные глаза, казалось, прожигали в ней две жгучие, медленно гниющие дыры.
Внезапно Сантера застонала, ворочаясь на смятой постели.
– Неси воды и мою сумку, – приказал Рикарва, склоняясь над ведьмой.
Мария, радуясь, что легко отделалась, кинулась исполнять приказ. Вскоре возле белокожего юноши стоял стакан с водой и белая плетеная сумка.
Рикарва похлопал Сантеру по щекам, набрал в рот воды и спрыснул безмятежное, открытое лицо. Искрящиеся капли застыли на длинных густых ресницах. Поразительная метаморфоза – стоило лишь ей замолчать, как грубая варварша превратилась в хорошенькую девицу.
– Красивая, – произнесла Мария с симпатией, разглядывая ведьму. Служанка с изумительной скоростью приходила в себя после любых ударов судьбы.
– Это совершенно неважно. Она все равно умрет.
Сантера вновь издала короткий томный стон и открыла глаза. Резко села, чуть не столкнувшись лбом с недовольным юношей, схватилась за голову.
– Боли-и-ит, – всхлипнула она, морща нос.
– Выпей. – Рикарва протянул ей стакан. Она осушила его тремя мощными глотками и тихо икнула.
– Как ты себя чувствуешь? Будешь мне повиноваться?
– Нет, – выдавила Сантера, растерянно озираясь по сторонам. – А ты кто? И – внимание! – самый главный вопрос: кто я?
Глава 11
Сколько стоит чужая удача?
– А ты не помнишь? – ошарашенно выдавил Рикарва.
– Мастер, я знаю, я знаю! – радостно подпрыгнула Мария. – У нее амнезия, как в сериалах!
– Шедеврально! Какая еще амнезия?! Ты хоть представляешь, что наделала, глупая девчонка?!
– Я, конечно, извиняюсь, – вновь подала голос Сантера. – Но не могли бы вы выяснять отношения в другом месте? Нет, нет, если вам сложно, то продолжайте. Надеюсь, я вам не мешаю?
– Сантера, ты хоть что-нибудь помнишь? – Рикарва взял ее лицо в ладони и заставил посмотреть себе в глаза.
– Сан… Чего? Это меня так зовут? Ужас-то какой.
– Отвечай.
– Ничего. Помню только, что меня бесит что-то рыжее… Что со мной случилось? Все тело ватное и болит.
Рикарва в мгновение ока сообразил, что нужно делать. Улыбнулся. Ласково потрепал Сантеру по черным кудрям:
– Ты была ранена. Но сейчас все хорошо. Ты дома.
– А вы…
– Я Рикарва ти Монтерейла. Твой муж.
Откуда эта шальная мысль пришла в его голову, он не знал. Но выгода была очевидна: варварша ни за что не сбежит от того, кого считает своим избранником. И если ее правильно обработать, сделает все, что ей прикажут, как послушная девочка.
– А я твоя сестричка, Марихонохэйджитая. Можешь звать меня просто Марией, – присоединилась к разговору чернокожая служанка, тыкая пальцем в свою узкую грудь.
– Сестра? У нас же кожа разного цвета.
– Она шутит. Вы не родные сестры, – натянуто улыбнулся Рикарва, бросая на девочку еще один горящий взгляд.
– Муж, сестра… Голова раскалывается от таких подробностей. И что, я счастлива в браке?
– Абсолютно.
– Хорошая новость, – призналась Сантера, с трудом сглатывая липкий ком, застрявший в горле. – А могу я…
– Все вопросы потом. Тебе надо отдохнуть.
Рикарва стремительно встал, подтолкнул улыбающуюся чернокожую девчушку к выходу, сухо приказал: «Спи!» – и захлопнул за собой дверь, оставляя ее в одиночестве.
– Отвратительно. Просто отвратительно, – пробормотал он, спускаясь обратно в гостиную.
– О чем вы, мастер? Вы гениально придумали! Главное теперь – поставить ее на ноги до назначенного дня.
– Не все так просто, Мария. В этой Вселенной у каждого ограниченное количество удачи. И если нам повезло сейчас, будь уверена, вскоре не повезет в чем-то другом. А нам невероятно повезло.
– Что же делать? – растерялась повелительница мороков.
– Проследи за ней и не дай наделать глупостей. А я должен проведать Канея и обговорить некоторые детали плана.
– Фу, того прилизанного? Он даже не отблагодарил нас за амулет для обнаружения магов!
– Ты хорошо ему мозги промыла. Он уже никогда никого не отблагодарит! – На белых губах появилось подобие улыбки.
– Много наших умрет в тот день, – грустно сказала Мария.
– Это цена победы. И мы должны ее заплатить.
Геберт проснулся от резкого вонючего запаха, обжегшего ноздри. Он судорожно вздохнул, раскрыл глаза, и в лицо ему ударил яркий свет электрической лампы. Он лежал на неудобной низкой кровати в светлой полупустой комнате. Над ним склонилась женщина-лекарь, сжимающая в руках сосуд, от которого и шел этот ужасный аромат.
«Лазарет», – понял мальчик, поворачивая голову. Неподалеку от него, на стуле, спала Амира, уже переодетая во все чистое. Ее ранки были смазаны желтой лечебной мазью. Лицо девочки казалось спокойным и даже счастливым, светлые пушистые волосы разметались по плечам.
– Полдня возле тебя просидела, красавица упрямая, – сказала ему лекарша. – Ни на шаг не отходила, все беспокоилась, что ты не выкарабкаешься.
– Что со мной было? – спросил Геб и с ужасом понял, что его голос тоньше, чем у котенка.
– Да как что?! Ты, мой милый, чуть душу предкам не отдал! Такого истощения и перенапряжения организма я давно не видела. Одна нога уже над могилой висела, еле выцарапали тебя.
Женщина сурово поджала губы и добавила, не обращаясь к кому-то конкретно:
– Совсем совести у них нет! Уже детей губить начали… А ты пей, восстанавливайся!
В ослабевшие руки рыжего мага вложили чашку, наполненную горячей густой жидкостью серого цвета.
– Из кого это сделано? Похоже на расплавленную мышь.
– Ишь ты, еще носом вертит! Значит, жить будешь, – заверила его она, довольно щурясь. – Пей-пей, не отвлекайся. А знать, из чего оно, не стоит. Еще стошнит тебя, сердобольного.
– А тот мужчина? Что с ним? – отхлебывая зелье и кривясь, поинтересовался Геберт.
– Смещение позвоночных дисков, сотрясение мозга, пара гематом и обезвоживание вкупе с параноидальным психозом, – принялась перечислять женщина деловым тоном. – Картина нерадостная. Тут одними травами и мазями не обойтись. Бедняга столкнулся на испытании с чем-то… – Женщина на миг замешкалась. – Жутким. Но будем надеяться на лучшее. А ты – молодец.
– Почему?
– Просто молодец.
Вскоре проснулась Амира. Сначала она с восторгом рассказала об их успехе на телевидении – их действия показались операторам такими яркими и необычными, что они выложили все в эфир без монтирования материала. Потом, погрустнев, добавила, что пришла весть от ее родителей – они в гневе, все узнали, едут сюда, чтобы забрать ее и заставить учиться в Алой Горцении.
– Отец так кричал. Никогда не видела, точнее, не слышала его таким злым. Сказал, что лишит меня наследства, если я не вернусь домой. Что не сможет пережить такого позора и умрет от разрыва сердца. А еще что я предала их, не оправдала доверия и деньги на обучение потрачены впустую.
