Алексей Калугин - Мир, в котором тебя нет
— Дура,— спокойно и невозмутимо произнес Фирон.— Граис всего лишь учитель... Он идет по Пути к Поднебесному... Так же как и любой из нас... Как и я... И если я пью, значит, таков мой Путь.
— Послушай, Фирон,— Мида присела рядом с братом на корточки и взяла его за руку.— Ты ведь и сам знаешь, что Путь — это цель, а не оправдание уже совершенных поступков. Забудь о Граисе. Наметь себе иную цель...
— Ах, Мида, Мида...— покачал головой Фирон. То ли он на какое-то время, сделав над собой усилие, почти протрезвел, то ли взгляд его сделался более прозрачным от слез, застилающих глаза.— Ты говоришь так только потому, что тебе неизвестна вся та огромная внутренняя сила, заключенная в учителе...
— Так что же с того, если он не хочет употребить ее на общее благо!
— Видишь ли, сестренка,— Фирон положил руку на голову Миде,— Граис никогда не ошибается. И если он говорит, что дело вольных принесет народу Йера только одни несчастья, значит, так оно и будет...
— Бред! — решительно тряхнула голов ой Мида.— Ни кому не дано знать о Путях, намечаемых Поднебесным! Вольные спасут Йер! И если Граис не хочет или не может этого понять...
Фирон приложил два пальца к губам Миды, словно бы запирая их на запор.
— Я очень благодарен тебе, Мида, за то, что в свое время ты свела меня с вольными,— негромко произнес он.— Я обрел новую веру, и только это помогло мне выжить... И я действительно верил в истинность того, что я делал... Теперь, когда Граис вернулся, я уже не могу идти против его учения...
— Но и Граису ты больше не нужен!
— Не нужен,— буркнул Фирон, закрыв глаза,— может быть, может быть...
— Так что же?..
— Я больше не хочу жить иллюзиями...
— А это? — Мида гневно ткнула пальцем в кувшин, который все еще держал Фирон.— Это что, не иллюзия?!
Эти слова словно бы напомнили Фирону о его последней радости. Подтянув кувшин, он поднял его и опрокинул над кружкой. В пустую кружку упало только несколько капель.
— Проклятье! — Фирон запустил кувшин в угол комнаты, и тот, ударившись о стену, разлетелся вдребезги.— Вина принесла? — повернулся он к сестре.
— Нет! — отпрыгнула от него Мида.
— Я же велел тебе!..— стукнул кулаком по столу Фирон.— Иди и принеси немедленно!.. Ну, что стоишь? Ты что, не видишь,— у меня закончилось вино?..
— Никуда я не пойду! — закричала в ответ Мида.
— Не пойдешь? — Опершись руками о стол, Фирон поднялся на ноги.— Ну так я сам пойду и куплю себе вина!.. И тебе,— он погрозил сестре пальцем,— не дам. Ни капельки.
Вывернув карманы, он вытряхнул на стол несколько дузов, пересчитал их, довольно усмехнулся и, собрав, зажал в кулаке.
— Фирон...— с тоской посмотрела на брата Мида.
— Отстань,— не глядя в ее сторону, махнул рукой Фирон и, покачиваясь, направился к двери.
Закрыв лицо руками, Мида снова заплакала, на этот раз уже даже и не пытаясь сдержать рвущихся из глубины души рыданий.
— Да будь ты проклят, Граис!..— выкрикивала она между всхлипами.— Кто бы ты ни был, будь проклят навечно за то, что снова отбираешь у меня брата!..
Выйдя на улицу, Фирон направился в сторону городских окраин.
Он и сам толком не знал, куда собрался пойти, но оставаться дома и снова, в который уже раз выслушивать упреки и увещевания Миды больше не мог. Он и сам прекрасно понимал, что решение его проблем не скрыто на дне какого-нибудь из винных кувшинов, но вино давало возможность забыться, хотя бы на время. Вечером — пьяный угар, утром — поиски новой порции вина для поправки здоровья... День — за днем, день — на день... Дни без конца... И это называется жизнь?
Глядя на дорогу и что-то невнятно бормоча, Фирон шел туда, куда вели его заплетающиеся ноги. Пару постоялых дворов, встретившихся ему на пути, он миновал, решив почему-то, что они ему не подходят.
Очередной постоялый двор был, наверное, самым убогим в Халлате. Стены его были обшарпаны до отвращения, а окна завешены грязными тряпками. Брусья, подпирающие навес над крыльцом, завалились настолько, что одним своим краем навес едва не упирался в землю. Но именно этот постоялый двор как раз и приглянулся пьяному Фирону.
— Вина! — потребовал он прямо от порога, ища блуждающим взглядом хозяина заведения.
Не получив никакого ответа, Фирон упал на скамью.
За столом напротив него обедали двое йеритов.
— Ну что?..— посмотрев на одного из них, с пьяной конкретностью спросил Фирон.— Сколько еще лет будем барахтаться в дерьме и делать вид, что это доставляет нам колоссальное удовольствие?!
Широко размахнувшись, Фирон ударил кулаком по стене.
— Эй, милок, так ты мне всех посетителей распугаешь,— подбежала к нему невысокая плотная женщина, одетая в широкое черное платье.
— Ты кто? — удивленно уставился на нее Фирон.
Хозяйка здешняя,— ответила ему женщина.— А вот тебя я что-то прежде здесь не видела.
— Какая разница,— махнул рукой Фирон.— Давай мне вина!
— А деньги у тебя есть? — осторожно спросила хозяйка.
Фирон покрутил головой и протянул ей ладонь, на которой лежали монеты.
Отсчитав несколько дузов, хозяйка быстро убежала за перегородку. Вскоре она вернулась и поставила перед Фироном кувшин вина и кружку.
— Пей на здоровье...
Расплескивая вино по столу, Фирон наполнил кружку и залпом осушил ее. Тут же, едва переведя дыхание, он выпил вторую. За ней последовала третья...
Фирон пил не останавливаясь до тех пор, пока сознание его полностью не заволокла плотная алкогольная мгла.
Что происходило после, Фирон почти не помнил.
Он угощал вином всех, кто к нему подсаживался, и вскоре вокруг него крутилось уже с десяток любителей даровой выпивки.
Вино развязало Фирону язык, и он говорил без умолку, сам толком не понимая, о чем ведет речь. Случайным собутыльникам он выкладывал все, что ему было известно о Граисе, о Сирхе, о вольных... Он то орал, срывая горло, то в запале стучал кулаками по столу, то вдруг падал на стол и заходился в плаче... Впрочем, его никто особенно и не слушал. Людям, собравшимся вокруг него, нужна была выпивка, а не душеспасительные беседы.
Но в какой-то момент все вдруг изменилось. Словно бы по мановению руки невидимого властелина, пьяницы, обступившие Фирона, все разом куда-то исчезли. Теперь рядом с ним сидел только один человек, невысокого роста и необычайно худой. Одет он был в нищенские лохмотья, но на лице и руках у него не было ни язв, ни синяков, ни ссадин, как у других представителей этой профессии. Взгляд его отличался умом и пытливостью, несвойственными большинству бездомных бродяг.
— Так что ты говорил о Граисе из Сиптима? — спросил он у Фирона, не давая ему возможности уснуть.
— Граису известно все...— даже не взглянув на нового собеседника, пробормотал Фирон.— Спроси его о том, когда ты умрешь, и он ответит... Если, конечно, захочет... И при этом не ошибется ни на один день...— Фирон глупо, по-пьяному, хохотнул.— А я, глупец, пытался стать достойным этого человека... Кто я такой? Кто я есть?.. Я — червь смердящий...
— Давно ты видел Граиса в последний раз? — вкрадчиво спросил его нищий.
— Пару дней назад,— ответил Фирон.— Сейчас он где-то здесь.— Он настолько неопределенно взмахнул рукой, о вполне можно было решить, что Граис сейчас находится тут же, в обеденном зале, быть может за соседним столиком.
Нищий, по-видимому так и решив, огляделся по сторонам.
— Да не прямо здесь,— усмехнулся Фирон.— В Халлате...
Фирон вылил остатки вина в кружку. Неловко ухватившись за ручку, он опрокинул кружку на стол. Вино растеклось по столу мутноватой лужицей.
— Проклятье!..— выругался он.— Хозяйка!.. Подай еще вина!.. И кружку для моего друга! — Фирон по-приятельски положил руку на плечо нищему.
— Ты уже отдал мне свои последние дузы,— сообщила мигом оказавшаяся рядом хозяйка.— Без денег вина больше не получишь!
— Принеси нам вина,— спокойно сказал нищий и кинул на стол несколько дузов.
Тут же растянув губы в приветливой улыбке, хозяйка быстро собрала монеты в горсть и убежала.
Вскоре на столе перед Фироном и нищим стояли два полных кувшина с вином.
Сам нищий почти не пил. Он только снова и снова наполнял вином кружку Фирона. И все время задавал ему какие-то вопросы.
Куда потом подевался этот странный нищий? И куда делось оставшееся вино? Ведь не мог же Фирон один выпить два полных кувшина?..
Немного придя в себя, Фирон осмотрелся по сторонам.
Он был уже не на постоялом дворе, а стоял на улице, привалившись спиной к каменной изгороди. Случайные прохожие, быстро пробегая мимо, бросали неодобрительные взгляды на пьяницу, едва держащегося на ногах.
Фирон никак не мог определить, где именно он находится. Но, судя по добротности окружающих его домов, это был не самый бедный квартал в столице... О том, как он попал сюда, Фирон даже и думать не хотел — все равно не было никакой надежды что-либо вспомнить...
