Александр Афанасьев - Зона заражения
– Да, знаю. Но ты все равно будешь стоять.
– Есть, мой адъютант. Мне нужен хотя бы один пулемет.
Шарк, ни слова не говоря, протянул свой пулемет, начал стаскивать с себя снаряжение пулеметчика.
– Здесь еще что-то осталось. Мы начнем атаку сразу, как только спустимся. Слава Легиону!
– Слава Легиону! – в темноте отозвались бойцы.
– Легионеры, за мной…
Когда они спустились к началу дороги, киргизы уже устроились на ночлег, прикрываясь бронированными тушами мулов. Уже горел костер, и кто-кто тянул заунывную песню, ожидая, пока сварится баранина…
– Где Кенеш? – спросил Шарк.
Кенеш оказался у мула, он грелся у его бронированного бока и говорил что-то в рацию… и слушал. Увидев Шарка, протянул рацию ему.
…Разве ты не знаешь, что сказано в Коране? Или же у них есть сотоварищи, которые узаконили для них в религии то, чего не дозволил Аллах? Если бы не решающее Слово, то их спор был бы уже решен. Воистину беззаконникам уготованы мучительные страдания[132]. Ты пошел враждой на воинов Аллаха, потому наши братья придут и обрадуют тебя и всю твою семью мучительными страданиями. Мы сожжем всех твоих родственников, всех твоих детей в огне на твоих глазах, а потом то же самое сделаем со всем твоим имуществом…
Шарк выключил рацию.
– Разве ты трус, Кенеш? Я не знал, что ты такой.
– Я не трус. Но мы не можем наступать ночью, эфенди. Это опасная тропа, и твои танки там не пройдут.
– Значит, ты не трус.
Кенеш не отвел глаз. Он знал, что он прав внутри себя самого, он знал, что делает все для продолжения и улучшения жизни своего рода и своего народа. А больше его ничего не интересовало. Религия, государство… какая ерунда.
– Что ты скажешь насчет меня и моих людей, если я все же возьму станцию ночью?
– Скажу, что вы очень храбрые люди, эфенди…
– Этого мало. Скажи, что ты и твои люди будут подчиняться мне как шейху, как амиру – если я ночью возьму станцию!
…
– Решай, Кенеш. Решай прямо сейчас. Утром подойдут БТРы. И ты это знаешь, у них есть БТРы.
– Хорошо.
– Что – хорошо?
– Мы клянемся подчиняться тебе как амиру, если ты возьмешь станцию.
– Этого мало. Пусть все твои амиры, все твои старшие мужчины в родах, пусть все принесут клятву. Клятву памятью отцов…
Мулы на закрытых позициях. Из контейнеров выгребли последний боекомплект, сами мулы тоже в основном боекомплект исчерпали, кто наполовину, а кто и на две трети. Хорошо то, что больше израсходовано пулеметных патронов – мины еще остались. Придется выставлять их на закрытую позицию и вести огонь на прикрытие, без корректировки огня. По меркам середины двадцать первого века – безумие… но где сейчас не безумие?
– Готовность!
Всего несколько человек – исключительно легионеры – подняли правую руку, показывая, что готовы.
Сам Шарк проверил свое снаряжение. Теперь он был вооружен легким штурмовым кейсовым дробовиком, пистолетом и гранатами.
– Дым! – крикнул кто-то.
– Легионеры! Честь и отечество ведут нас! Вперед!
– Честь и отечество! Вперед!!!
И наемники – одни наемники – бросились вперед на огрызающуюся огнем, засевшую на подготовленных позициях группировку врага…
Сам Шарк не мог понять, как ему удалось проскочить к самым позициям врага.
Сейчас он залег у каких-то развалин, оставшихся здесь со времен оных. По нему вел огонь пулемет, судя по тому, что его не подавили, вел огонь с позиции, неуязвимой для обстрела, с горы. По кладке барабанили пули, и каждый их удар отдавался в камне. Пулеметчик точно знал, что он там, и намеревался убить его…
Интересно, где все остальные…
Пулемет прекратил огонь, захлебнулся, возможно, попали, возможно, меняет ленту, возможно, ждет глупости с его, Шарка, стороны.
Как бы то ни было, отсиживаться дальше нельзя.
Шарк и сам не понял, как он оттолкнулся от земли – без рук. Но вот он сидел, и вот он уже летит, летит вперед, а впереди – черный зев укрепленного окопа полного профиля и двое ублюдков в нем, один их них замахнулся, в руке – граната и, похоже, с выдернутой чекой. Не видно, но кто будет бросать, если чека не выдернута?
Бах! Бах! Бах!
Автоматический дробовик с гасителем отдачи выплюнул один за другим три снопа картечи – и он влетел в окоп, повалился вместе с ними, вместе с гранатой, вместе со всем. И в ужасе пополз на четвереньках назад, понимая, что сейчас граната взорвется.
Но граната не взорвалась. Возможно, у нее отсырел запал или она с самого начала была бракованной, но она почему-то не взорвалась…
Пулемет продолжал строчить. Шарк, не зная, остался ли кто-то в живых из его людей, поднялся на ноги и побежал по траншее.
За поворотом были боевики, и у них, кажется, был пулемет. Шарк открыл огонь из своего дробовика и не прекращал, пока не выпустил все, что было в магазине, – двадцать пять зарядов крупной картечи.
Потом побежал дальше.
Дальше был выход из траншей и усиленные, заваленные мерзлой землей здания, которые использовались как часть обороны. Из пробитых в стенах бойниц били пулеметы. Но скорее всего те, в здании, не знали, что кто-то прорвался в траншеи.
Шарк лег на пузо и пополз. Он полз, пока не подобрался вплотную к бойнице – оттуда грохотал пулемет, ДШК или даже КПВТ, выбрасывая полуметровые языки пламени.
Шарк достал гранату с желтым корпусом, задержал дыхание, выдернул чеку и просунул в бойницу.
Никто ничего не заметил. Потом стих огонь одного пулемета, а за ним и второго. Конечно, зимой не так хорошо действует, но действует.
Открылся люк, совершенно невидимый на ночном фоне, и на поверхность начал выползать человек. Схватившись за голову, он выл на одной немыслимой ноте – такой, что перекрывал грохот пулеметов.
Это была граната, первоначально разработанная для подавления массовых беспорядков – что-то вроде камертона, работающая на какой-то там звуковой волне, причиняющей головную боль, но при этом не наносящая долговременного ущерба здоровью… если ты, конечно, убежишь. Такие гранаты были в большом ходу, ими и другим нелетальным оружием пытались сбить революционную волну и спасти то, что спасти было уже невозможно…
Шарк сменил магазин на коробчатый и выпустил два заряда, убирая человека с пути. Потом подобрался ближе и бросил в бетонный бункер уже настоящую гранату. Захлопнул люк. Внутри глухо ухнуло, послышались крики.
Есть…
Отставной легионер бросил рядом с собой гранату с зеленым дымом, хорошо видным и в ПНВ благодаря каким-то там наночастицам. Это означало, что он закрепился на ближайшей территории и бункер теперь безопасен…
Вперед…
Он не понимал, как построена система обороны и куда идти дальше. Это хорошо на снимках спутниковых смотреть, на трехмерных моделях, но как только оказываешься в гуще боя, сразу становится все по-другому.
Кто-то плюхнулся рядом, выдохнул.
– Кто?
– Немец!
Один из его людей.
– Цел?
– Да.
– Патроны есть?
– Есть пока.
– Прикрывай…
Немец кивнул, меняя заодно магазин на своем А7,62.
– И-раз!
Они встали одновременно, чтобы держать под огнем все пространство перед собой.
– Чисто…
Шарк двинулся вперед, Немец прикрывал его. Смещались вправо, там был проход к логистической зоне станции. Перед Шарком, в ноктовизоре мелькнули серые тени, и он нажал на спуск…
– Перезарядка!
Теперь Немец встал впереди, Шарк за его спиной быстро перезарядился, и вместе они дошли до стоящего на коленях робота-погрузчика. Тот, очевидно, не использовался вот уже много лет.
– Чисто…
– Давай, дым…
Немец тоже бросил зеленую дымовую шашку, из темноты, от станции, ударили очереди.
– Аллаху Акбар!
– Держи позицию!
Дальнейшее произошло довольно быстро.
Оставшиеся в живых легионеры, поддержанные атакой киргизов, почувствовавших, что дело идет к победе, быстро достигли целей атаки. Вывели из строя еще один пулеметный дот и отошли, к другой. Пронесли на передовые позиции крупнокалиберный пулемет, и тут держащие часть логистической площадки боевики завыли и бросились вперед – под пули. Психической атакой тут никого было не удивить, их расстреляли сосредоточенным огнем из нескольких десятков стволов. Оказалось, что русские десантники в этот же момент ударили им в спину…
Утром подошли бронетранспортеры с подкреплением. Частью новые, китайские, трехосные, частью старые – советские «восьмидесятые» с китайскими моторами, мостами и трансмиссией. Их легко было отличить от китайских по четырем осям вместо трех. Мафия имела свою бронетехнику, причем в довольно большом количестве, она использовалась как для проводки торговых караванов, так и для охраны важных объектов. Китайцы продавали бронетехнику бандитам, потому что от бандитов зависела подача электроэнергии с каскада ГЭС, и если это так, то нужно сделать этих бандитов сильнее всех остальных, чтобы они могли продолжать удерживать ГЭС и поставлять электроэнергию в Китай. Свой вариант готтентотской логики.
