Владимир Яценко - Десант в настоящее
— Стоп, — сказал я. — Выходит, нужно осторожно, чтобы не повредить, выкопать корень грочо целиком и сосчитать кольца от конца вверх по спирали. Мы увидим сплошной ряд колец, который обрывается пятимиллиметровым просветом, потом опять кольцо, опять просвет и так несколько раз, — это свидетельство того, что земля несколько лет не обрабатывалась. Хозяева улетели на Землю. Выше по корню опять пойдут сплошные кольца. Количество колец в плотной упаковке вместе с кольцами, между которыми видны просветы, — это и будет число лет, прошедших от последней Интервенции. Ещё можно изучить все циклы и составить хронологию всех Интервенций, которые случились при жизни куста… Ты умница! — я развёл руками. — Это гениально! У меня нет слов…
— Очень жаль. Может, сбегаешь, возьмёшь взаймы у кого-нибудь?
— Пожалуй, я лучше сбегаю за лопатой!
— В этом нет необходимости. Мне уже выкопали, и я всё посчитала.
— Сколько ты взяла растений? — я был немного уязвлён, что она так легко обошлась без моей помощи. Но, с другой стороны, трёх минут не прошло, как я не пытался скрыть своё пренебрежительное отношение к её работе. — Надо было выкопать хотя бы три растения, чтобы по этой выборке проверить воспроизводимость результатов.
— Три? — фыркнула она. — Двенадцать! Я взяла двенадцать растений. Дикая стадия, когда земля рядом не обрабатывается, у них разная, но в целом, по числу колец от исхода к исходу, совпадение точное.
— И что же получилось?
— Сто двадцать, двести, двести семьдесят и так далее…
Мы помолчали. В тот день я больше не работал.
Вымылся, побрился, и, наконец, позволил своей жене заняться моим внешним видом. За недолгий срок своей супружеской жизни я успел точно узнать, кто превратил обезьяну в человека. Она сожгла мой фиолетовый с зелёными разводами костюм вместе с моим страшненьким вещмешком и приодела меня по местной моде: белая рубаха, синие шаровары, подпоясанные красным кушаком, и тёмно-коричневая жилетка. Сам-то я к таким вещам равнодушен, но Калима моим видом осталась довольна.
Мы славно провели время, я, как мог, постарался наверстать упущенное и даже чуть забежать вперёд. Мы были счастливы, всё было прекрасно, и всё-таки тревога не отпускала нас: сто двадцать, двести и двести семьдесят колец куста грочо удивительно точно совпадали с периодичностью посещений Земли хозяевами лунной Базы: двенадцать, двадцать и двадцать семь тысяч лет. Получалось, что местный год равнялся ста земным. Это всё объясняло и расставляло по своим местам: в случае вырождения человеческой расы, мир матушки Кселины отправлял вниз новых поселенцев.
Велики дела Твои, Господи. Всегда темны и не всегда понятны…
* * *Постройка буровой у меня заняла полгода напряжённого труда. Я уже сделал несколько пробных пусков. Но по ним судить о работоспособности установки было сложно. Всё, что должно крутиться — крутится, что должно стоять намертво — стоит. Вот только как вся эта штука поведёт себя, когда начнёт греться и деформироваться, узнаем только через несколько часов работы под нагрузкой.
Я решил делать отверстие в том же месте, где был забит деревянный чоп. Как по мне, следовало взять чуть правее, но экономия двенадцати сантиметров того стоила. Зараза! Что же он быстрее поворачиваться не мог, что ли? Прошёл бы ещё три-четыре сантиметра, может, мне вообще не надо было установку делать!
Мои работяги налегли на штурвалы, и механизм пришёл в движение. Колёсики закрутились, система водоочистки забулькала, завизжал дорн, выцарапывая алмазной крошкой стальные песчинки из двери. Спустя час рабочие ослабили цангу и сменили дорн. Я забрал у них отработанный шип, вытер его ветошью и спрятал за кушак — потом рассмотрю. Но едва я поднялся на самый верх, на галерею, чтобы грузилами увеличить давление, появилась матушка Кселина.
Я сразу почувствовал её напряжение и озабоченность.
Поэтому не стал докучать ей своей радостью по поводу ввода установки в эксплуатацию и вместо этого лишь спросил:
— Что-то случилось?
— Случилось, — она посмотрела на меня ясными глазами. — Королеве уже доложили, списки призыва составлены. Вы с Калимой идёте с первой группой. Интервенция, сын мой, интервенция! Отдай мне нож и поспеши к жене.
За её спиной маячили сёстры-лучницы — стражи Культа с изготовленным к стрельбе оружием.
Ещё плохо соображая, о чём идёт речь, я отстегнул ножны и протянул их матушке. Она эстафетой передала моё оружие одной из лучниц и продолжила:
— Прежде чем двинешься с места или что-то скажешь, подумай: жена твоя, Калима, уже ждёт тебя за Внешними Воротами. Думаю, для всех будет лучше, если ты поспешишь к ней. Сёстры, которым выпало счастье сопровождать её в лучший мир, могут неправильно истолковать твою задержку, а что толку в мести, когда недоразумение уже свершилось?
Знакомая песня. Вот только кто у кого слова списал?
Я смотрел в её старческое лицо, пытаясь разглядеть какие-то чувства в глубине её ясных глаз, и видел только упрямый фанатизм уверенного в своих словах и поступках человека. Набора слов, которым бы я мог выразить хотя бы сотую часть своего разочарования, не существовало.
Я снял фартук, аккуратно повесил его на сучок, специально для этой цели оставленный в одной из балок, вымыл руки в лохани с чистой водой, надел жилетку и двинулся в сторону выхода.
— Твою работу мы закончим, — сказала мне в спину матушка Кселина. — Когда-нибудь.
По-видимому, она подала какой-то знак рабочим, потому что шум буровой немедленно стих. Но я не обернулся.
Сёстры-лучницы неотступно шли следом. Лишняя предосторожность! У меня не было претензий. Ну, разве что, совсем чуть-чуть. Я прекрасно провёл время. Отдохнул. И вообще: взламывать сейф под присмотром хозяина — работа слесаря, а не творчество поэта…
Сохранивший жизнь, ничего не потерял.
Часть 6
"Попытки прямого информационного контакта с личиночной формой рассматриваемых существ опасны для их жизни. Необходимо редкое сочетание психологических и биохимических факторов, чтобы такой контакт не привёл к смерти существа.
Тем не менее, каждая отдельно взятая особь способна к обучению. Это обучение нередко провоцирует непримиримые конфликты между старыми и новыми представлениями о жизни. Хотя и те и другие — ложные…" Из отчёта экспедиции к VI(3)
I
Интервенция больше напоминала эвакуацию мирного населения, чем военную операцию. На широкой просеке, ведущей к Внешним Воротам, формировалась колонна подвод с зерном, бочками, мешками. Сосредоточенные гвардейцы сновали между ними, о чём-то договариваясь с возчиками, расставляя на подводах им одним понятные знаки.
Выход на поле перед Внешними Воротами преграждали несколько рогатин, но возле них никого не было, и Отто признал, что в аналогичных ситуациях земляне редко демонстрировали подобную выдержку и дисциплину. Никто не пытался откинуть рогатины и попасть на поле без очереди.
Само поле неузнаваемо изменилось: теперь это была площадь, до краёв наполненная народом. По краю, ближе к лесу, стоял скот, покорно жующий жвачку и равнодушно стряхивающий особо ретивых, назойливых мух. Потом шли ряды повозок с семьями. Эти тоже сохраняли полное спокойствие, сидя или стоя рядом со своим скарбом, горой возвышающимся над бортами телег. Все повозки были развёрнуты к чёрному провалу входа, лошади, в основном, бурой и серой мастей, зашорены, у каждой перед мордой висел мешок с соломой.
И всё-таки, несмотря на очевидную дисциплину, шум стоял страшный. В нём смешались визжание свиней, истерические вопли связанной за ноги птицы, лай собак, крики женщин, одёргивающих детей, команды гвардейцев…
Отто с эскортом беспрепятственно добрался до середины поляны и, окинув взглядом площадь, получил представление о порядке Исхода.
Получалось, что в первую очередь подлежали отправке подводы с лесом: кругляк, брус, пиловочник, всё аккуратно рассортировано, с таинственными гвардейскими письменами на бортах. Между ними стояли подводы с бухтами верёвок и шанцевым инструментом. Здесь было очень мало женщин. В основном, крепкие бородатые мужики. Они с интересом рассматривали Отто и конвой, замолкали при их приближении и возобновляли свою обычную в таких случаях трепотню за их спинами.
Эти люди ничуть не сомневались, что их отправляют на голое место. Передовой отряд из гвардейцев (чтоб было кому отгонять диких зверей) и плотников отвоёвывает у природы плацдарм для приёма поселенцев. Гвардейцы мечами сдерживают натиск танков, где-нибудь под Калугой (красивые места, чего уж там!), а плотники срочно ставят крепкие тёплые срубы для прибывающих пионеров, загоны для скота, амбары для зерна и склады для утвари поселения. Следующим этапом станет расчистка территории для посевных площадей… или нет: раз они тащат с собой брёвна, то предполагают, что леса на месте высадки нет. Так, что ли? Не обязательно. Если для них перелёт с Луны на Землю и обратно ничего не стоит, то чем беречь чужие ресурсы, они предпочитают экономить своё время: три-четыре плотника при наличии подготовленного леса за один день могут поставить сруб. Но тут народу тысячи две. Порядка четырёх сотен семей. Четыреста домов. Подвод с плотниками около двадцати. Это месяц! Зачем же они всю эту компанию собрали? Не будут же все эти люди жить здесь, под открытым небом целый месяц!
