Василий Головачёв - Атлантарктида
— Я боялся, что механизм заест, — признался подбежавший Дрёмов. — Всё-таки столько лет прошло.
— Я боялся другого, — пробормотал Вербов.
— Ловушек? — осклабился Лобанов.
— Ловушки — гораздо более позднее изобретение человечества, — уверенно сказал археолог. — Ими стали оборудовать греческие пирамиды, усыпальницы и храмы всего три тысячи лет назад, а десять тысяч лет назад люди жили проще.
— Это они вам лично рассказали? — съязвил Пальковский, жадно всматривающийся в глухой мрак подземелья за стеной.
— Генная память, — отшутился Дрёмов.
Вербов полез в отверстие, стараясь не зацепиться за острия лепестков, толщина которых оказалась не такой уж и большой — всего сантиметра три. Помог Инге.
Осмотрелись, направились дальше вверх по склону трубы-тоннеля, считая шаги.
Секция тоннеля за перегородкой была не такой сырой, как следующая за тамбуром, и в воздухе появились иные запахи — прогорклой слежавшейся пыли и плесени.
Через минуту лучи фонарей высветили ещё одну перегородку, ничем не отличавшуюся от первой. Остановились, посовещались, и Вербов проделал тот же трюк, что и раньше: помигал фонарём и постучал в центр «иероглифа».
Диафрагма на сей раз открылась быстрей и без скрипа, полностью освободив проход.
Но и следующая секция тоннеля была заполнена тишиной и мраком, отличаясь от первых двух только относительной чистотой, температурой воздуха — в ней было значительно теплее — и новой волной запахов.
Запершило в горле. Кислорода в здешнем воздухе было маловато.
— Может, наденем маски? — предложил Лобанов.
— Рано, — отрезал Вербов, — будем терпеть, пока совсем не сможем дышать. Кто знает, чем заполнен Купол.
Открыли третью секцию, четвёртую и остановились, заметив впереди слабое «гнилушечье» свечение.
Стены этой секции обросли колониями грибов — с виду напоминающих земные вешенки, но грибами они не являлись. Скорее всего материал стен просто начал шелушиться от старости.
— Прошли, — едва слышно проговорил Дрёмов.
Тем не менее его услышали.
— Подозрительно всё это, — проворчал Пальковский.
— Конкретнее? — оглянулась на него Инга.
— Мы слишком легко прошли в Купол… будто нас специально пропустили… и это детское пошлепывание по стенкам… вам не кажется, что кто-то из нас знает, куда мы попали?
— Это камешек в мой огород, — улыбнулся археолог.
— Да, в ваш! — с вызовом выпрямился Пальковский. — Что за намёки на предков-гиперборейцев вы себе позволяете? Кому вы рассказываете сказки? Может быть, вы потомок арийцев? Тех, кто на самом деле строил бункера в Антарктиде? Я имею в виду фашистов в войну!
Лица обступивших Пальковского мужчин выразили их чувства — от удивления до недоверия и осуждения.
— Ну, это вы загнули, товарищ аномальщик, — укоризненно сказал Лобанов.
— А я предлагаю допросить его! — повысил голос Пальковский. — Пусть признается, откуда ему известны внутренние детали Купола!
— Немцы в сорок пятом действительно отправляли подлодки к Антарктиде, — сказал бортинженер, — я читал, но ни одна их экспедиция не достигла цели.
— Вы лучше про Бормана вспомните! Пропал рейхсфюрер бесследно, и только после смерти обнаружили, что он всё время жил в Аргентине. Об удачных экспедициях немцев потому и не слышал никто, что они своего добились. Так, может, Купол — их рук дело?
Дрёмов остался невозмутим, лишь в глазах мелькнул огонёк сожаления.
— Не злитесь, коллега, мои предки — славяне, предки которых — гиперборейцы. А вот вы…
— Поляк… наполовину…
— Судя по агрессивному поведению, вы ближе к потомкам атлантов, точнее, антарктов, и уж гораздо больше должны знать о реликтах тех времён. Может, вы потому и занимаетесь поиском артефактов, что знаете об их существовании?
— Я бы попросил вас, Виктор Степанович…
— А я вас.
— Прекратите, — прервал спор специалистов Вербов. — Как малые дети, увлёкшиеся виртуальным квестом. Мы реально на дне озера, на глубине четырёх с половиной километров подо льдом! Хотите выжить? Помогайте оба! Виктор Степанович, вы действительно знаете, что такое Купол?
— Ну… в общих чертах, — смущённо сказал Дрёмов.
— Вот, я же говорил! — возликовал Пальковский.
— Но к немцам это сооружение всё равно не имеет отношения. У меня просьба, — Дрёмов неуверенно посмотрел на Вершинину, — товарищ полковник. Давайте доберёмся до центрального поста этой машины, и я поделюсь всей информацией, какой располагаю. Честное слово! Хочу сначала убедиться, что мои догадки верны.
— Ах, догадки, — язвительно скривил губы Пальковский.
— Андрон Рифгатович, — сдвинула брови Инга, — держите себя в руках.
— Молчу, молчу… ваши коллеги сумели бы развязать ему язык.
Дрёмов посмотрел на Вербова, пожал плечами, как бы говоря: какая муха его укусила?
— Идёмте, — сказал Вербов. — О гиперборейцах… и о немцах поговорим позже.
— Я никого не хотел обидеть, — глухо сказал Пальковский.
— Да я вас особенно и не виню, — дружеским тоном ответил Дрёмов. — Мы все устали, нервы напряжены.
— Но ведь вы наверняка знаете, что такое Купол.
— Позвольте вам не отвечать, дружище.
Вербов глянул на Ингу, глазами указал на Пальковского: присматривай за ним. Она поняла, кивнула еле заметно.
Двинулись дальше.
Тоннель полез в гору, идти стало трудней.
Источником свечения оказалась очередная перегородка, вернее, «грибная поросль» на её поверхности. К тому же воздух в тупике был насыщен углекислотой, пришлось-таки натягивать маски.
— Она горячая, — кивнул на стену Лобанов. — Парит. Чуете? Здесь тепло.
Действительно, стена была нагрета и сухо блестела под «зарослями опят и вешенок» как полированная или смазанная маслом.
Вербов собрался было повторить процедуру отпирания замка перегородки, но Дрёмов вдруг остановил его:
— Подождите, Денис Геннадиевич, меня тоже смущает отсутствие сторожевых устройств.
— Вы же утверждали, что антаркты… или атланты жили проще, чем люди в наше время, не применяя изощрённых ловушек.
— И тем не менее они должны были применить меры предосторожности, дабы никто из посторонних не мог устроить диверсию.
— Защиту от дурака, — подсказал Лобанов.
— Нечто в этом роде.
— Что вы предлагаете?
— Давайте все отойдём подальше и бросим в стенку камень.
— Тут нет камней.
— Можно пустить пулю, — сказал Лобанов, взвешивая в руке автомат.
— Это уже чересчур. — Дрёмов оценивающе глянул на его «АДС». — Хотя, если нет другого способа…
