Марик Лернер - Будущее воина
– Так там и нашел зверя. Мало ли что там водится! Псоголовые толпами ходят, аватары появляются, а уж хищников тамошних у вас никто не видел.
– А вдруг не он вернулся? Тело прежнее, а внутри другой? Не бывает так, чтобы нищий мальчишка без знакомств и преданных людей, даже без приличной команды наемников, в кратчайший срок поднялся столь высоко. Сестра герцога за честь считает замуж выйти, а он в поле десятки тысяч выводит и побеждает. Добычу среди кнехтов делит, себе не берет. Сотни тысяч добровольно колена преклоняют и хвалу поют. Кому? Безродному выскочке, не имевшему ничего помимо меча. В легендах такое услышать можно, а в жизни врешь, ерунда. Не бывает. А он есть!
Фем Кейси невольно вспомнил Пия с Урбином. Они были страшно благодарны ему за то, что заступился, но на Грая чуть не молились, получив свободу. Мало того, по его распоряжению приодели и дали всем по неказистому коньку. Если для бывшего адъютанта наместника он смотрелся не очень, фемы-однодворники, потерявшие все, вплоть до штанов, были счастливы.
Узнав про планы Фоули идти в Массо они очень вежливо и не глядя в глаза отказались. Без сомнения, про слухи о Грае и его звере ведали, но с ним не обсуждали. Он чужак и неизвестно как отреагирует на подобные откровения.
Он надеялся, что кнехты пойдут с ним, однако они предпочли вернуться домой, к семьям. Не помогло даже упоминание об имперском гражданстве. Ведь отберут владения. Грай и не скрывал намерений, распространяя соответствующие письма с обещаниями. Выход имелся, и Фоули о нем догадался без проблем. Наверняка тоже моментально принесут вассальную клятву. Если даже выпадет в будущем шанс встретить их на другой стороне, почему он должен был их отговаривать? Каждый выбирает свой путь самостоятельно.
– С такими настроениями впору драпать через море, а не идти в битву.
– Я фем, – без всякого подъема или излишней гордости, просто объясняя существующее положение, произнес сотник, – и клялся Империи. Я свой долг выполню до конца. Нет ничего хуже, чем запятнать честь.
– Извини, Нерак, – искренне сказал фем Кейси, – я не пытался поставить твою честь и выполнение долга под сомнение. Мы живем по Кодексу Воина и исполняем клятвы. Иначе нельзя.
– То-то и оно, – пробурчал сотник.
– Хуже некуда, – хмуро пробурчал командующий и раздраженно ударил шпорами коня.
Свита молча понеслась за ним назад, не дожидаясь распоряжений и помалкивая. В подобные минуты фем Руди мог отреагировать крайне резко. Пусть он потом и пожалеет о грубости, но унижений не любит никто. Проще сидеть тихо и не лезть с советами и мудрыми высказываниями до обращения конкретно к тебе.
Противник выбрал позиции заранее и к их приходу неплохо обустроился, используя особенности местности. Дорога пролегала меж двух невысоких холмов. Два укрепленных лагеря, расположенных на расстоянии лиги друг от друга. Достаточно близко для оказания помощи и в то же время закрывая обходные пути.
Федераты тылами уперлись в мало проходимое болото, Грай в горный склон, так что от внезапного нападения в спину и тот и другой были надежно защищены. Ко всему, между лагерями войск успели вырыть ров и насыпать вал. И то, и второе не слишком глубоки и высоки, но любое дополнительное препятствие, как речка, текущая поперек дороги, и подъем создавали дополнительные трудности, давая дополнительные преимущества противнику.
Отправить вдоль побережья флот, высадив десант в дальнем тылу и отрезав сзади, можно, но уж больно место выбрано удачно. На юге до самого побережья тянулись болота, над которыми поднимались гнилые испарения.
Ближайший порт Заломи – один из немногих укрепленных на севере, и взять его непросто. Кто кого в такой ситуации окружит и имеет ли смысл ослаблять основную армию – еще один занимательный вопрос. Грай явно делает ставку на крайнюю невыгодность оставаться здесь на зимовку, где войска Империи неизбежно столкнутся со многими трудностями. Недокормленные и замерзающие воины быстро утратят остатки энтузиазма вкупе с боевым задором, даже если им удастся платить регулярно, в чем очень сильные сомнения.
Провинция разорена, денег нет, а метрополия до весны ничем не порадует, даже если захочет. Что окажется сюрпризом. На помощь Анжольви не надеялся, тем более деньгами. Дожди уже начались, скоро возможен снег. До более приятных месяцев продержаться станет сложно. Грай наверняка все это учитывает и намеренно ставит его в тупик. Кроме прямого штурма, в ближайшие дни ничего не просматривается, и это очень плохо.
– Болота, – сказал фем Руди адъютанту. – Проверь, нет ли дороги. Может быть, зимой промерзают, – проигнорировал изумленный взгляд: здесь никогда не слышали про действительно сильные морозы. – Мошкары и зловонных испарений заметно меньше – уже хорошо. Исполнять!
Тот послушно дернул повод, намереваясь развернуться и найти подходящее подразделение для задания. Вряд ли требовалось иметь пророческие возможности, чтобы сообщить насчет продолжающихся дождей и отсутствия уменьшения глубины топи в связи с данным обстоятельством. С другой стороны, прямой приказ, не исполнить нельзя. А вдруг реально есть путь в обход чужой армии!
Вот пусть кто-то там и ползает в грязи по уши. Его дело – доставить указание и вернуться в теплую палатку с чувством честно выполненного долга. Перечить начальству – все равно что плевать поперек ветра. Себе же хуже сделаешь.
– Пока все подразделения подтянутся, – приказал Анжольви, – начинать обустройство. Здесь, – он показал рукой, готовый к возражениям.
Излишне близко к противнику по любым понятиям. Чуть дальше полета стрелы. Удовлетворено кивнул, не дождавшись. Хвала богам, никто не смеет выступать. Пока его авторитет достаточно высок, и не случайно обоих трясущихся от ужаса наместников оставил за спиной вместе с их прихлебателями. Фактически он, не считаясь с ними, выгреб все людские запасы, поставив на кон свою репутацию и жизнь. Поражение равно гибели. Ему не простят ни гражданские бюрократы, привыкшие к безнаказанности, ни император.
Люди обычно не склонны обвинять в своих несчастьях верховную власть и ее просчеты. Им гораздо проще оговорить во всем случившемся пытающихся нечто изменить и проявляющих инициативу. Стоит споткнуться – и набросятся с рычанием, норовя растерзать. И тогда не поможет и знакомство с молодым пьяницей, якобы заботящимся о своем народе, ни древняя кровь семьи. Император легко приносил в жертву неудачников, сваливая на них все недостатки и просчеты собственного административного аппарата.
– Строить вал немедленно! Укреплять кольями.
На данный счет он мог быть спокоен. Специально заставил тащить на себе заранее вырубленные колья и гнать огромную толпу народа, невзирая на затруднения с продовольствием, забирая любого встречного здорового мужчину под охрану. Копать землю фемов можно заставить исключительно при наличии прямой опасности. Большинство до сих пор считает, что их дело воевать, и кроме этого ничего делать не обязательно. Вот и приходится тащить за войском помощников из крестьян и рабов.
Даже малое препятствие помогает при нападениях, а они обязательно состоятся, если все слышанное про Грая и его полковников соответствует истине хотя бы наполовину. В любом случае фем Руди не собирался оставлять лазеек для атаки. Если у тебя помимо прочего имеется численное преимущество, важно использовать его, не так ли?
По росписи провинция выставляла двадцать четыре тысячи пехотинцев и три тысячи сто всадников. Восемь с лишком тысяч он привез из Серкана, часть набрали из уцелевших беженцев, и не только родившихся в Массо. В результате помимо флотской команды и двух тысяч морской пехоты, которые могут наносить удары по побережью, он мог выставить сорок пять тысяч пехоты и почти шесть тысяч всадников. Армия превосходила любые военные отряды Империи за доброе столетие.
По сведеньям, поступающим к нему, Грай имел пятнадцать тысяч пехоты, восемь триста конницы и около десятка тысяч федератов при малом количестве кавалерии. Доклады разнились, называли от трехсот до шестисот человек. И в отличие от его собственных сведений, всадники тцаря были закованы в латы, и даже легковооруженные использовали длинную пику, меч на случай ее поломки и лук, а не дротики и саблю, что давало им преимущество и на ближнем, и на дальнем расстоянии.
Яростной атаки закованных в латы кавалеристов, скачущих галопом с копьями наперевес на своих рослых превосходно выдрессированных лошадях, не выдерживала даже пехота, скрытая за плетнями или ощетинившаяся воткнутыми в землю кольями. Впрочем, особой роли на мокрой земле конница сыграть не сможет, и на стенах от нее также проку мало. Это огромный плюс.
К сожалению, на этом добрые известия заканчивались. Не меньше половины его войска не имели хорошего вооружения и прежде не сражались в составе крупных подразделений. Пехота, опасная при хорошей подготовке в наступлении через пересеченную местность и на укрепленные позиции, могла оказаться неустойчивой.
