Владимир Яценко - Десант в настоящее
— Что если дело, которое привело вас под покровительство моего Дома, мы обсудим за завтраком?..
Калиму показалось, что он выразился достаточно учтиво, но матушка Кселина была другого мнения:
— Это будет больше похоже на обед, сын мой. Если бы я тебя не разбудила, ты бы умудрился опоздать на собственные похороны!
— Тем не менее, — со всем смирением, на какое только был способен, рискнул повторить предложение Калим. — Позвольте угостить вас нашими фамильными блюдами. Прошу вас, матушка, в знак уважения к моему Дому…
— Если бы ты уважал свой Дом, меня бы здесь не было, — зашипела она в ответ. — Изволь изъясняться по человечески, а упражнения по риторике оставь для своих девок. О чём ты только думаешь? Вместо того чтобы улаживать дела, напился до поросячьего визга! Как последний босяк спишь до второй стражи! Что с тобой? Ты забыл Закон? — Калим подобрался: "Вот ведьма!": — Или ты думаешь, что если Сопляк тебя зарубит, то это освобождает тебя от Клятвы?
— Заколет, матушка Кселина, — автоматически поправил её Калим.
— Это что-то меняет?
— Нет, конечно, — простодушно признал он. — Дроздович выбрал шпагу. Вы сами учили: мелочи — соль жизни…
Она недовольно сверкнула глазами. Пожилое морщинистое лицо сильно контрастировало с молодыми, полными сил глазами. Даже тяжёлый плащ, который она не снимала ни зимой, ни летом, не скрывал стройность её тела. Уже не одно поколение мужчин гадало о том, что же там, под ним, спрятано.
— Перейдём к делу, — сухо сказала Кселина. — Хотя мне кажется, что ни один из вариантов тебе не подойдёт.
У Калима появилась надежда: а вдруг она и в самом деле предложит что-нибудь путное? Не будет же сама Кселина предлагать дутую альтернативу сотнику? Для этого есть сошки и помельче…
— Тем не менее, пусть и в сильно сокращённом варианте, предложения должны быть сделаны, и отказ от них будет на твоей совести. Я свой долг исполню.
— Да, матушка, я вас внимательно слушаю…
— Ещё бы, — улыбнулась, наконец, Кселина. — Тогда приступим, Ратан Калим, вступивший во владение Домом после схватки с Дюраном Калимом тридцать два года назад. Ты неплохо провёл здесь все эти годы, не так ли?
Калим был поражён, услышав, что прошло уже столько лет.
"Как стремительно пронеслись эти годы, — с запоздалым сожалением подумал он. — А ведь будто только вчера я вызвал этого борова на поединок и отвоевал Дом, звание и должность. И Фатьму… — Он скрипнул зубами. — Отказала негодная! Вчера отказала! Или это было позавчера? Уже прихорашивается, ждёт нового хозяина…"
— Да, матушка Кселина, — ровным голосом ответил Калим. — Я неплохо провёл эти годы.
— Сегодня, если мои советники не ошибаются, ты передашь всех своих людей и всё своё имущество претенденту и умрёшь, исполнив, тем самым, основное положение Закона о развитии. Ты знаешь это.
Она сделала паузу. Калим, как обещал, внимательно слушал.
— Но у тебя есть возможность уступить дорогу более совершенному и продолжить развитие в ином качестве.
— И в каком же?
— Я здесь, чтобы обсудить с тобой именно этот вопрос. Тридцать с лишним лет владеть Домом Калимов — это не выдающееся достижение, но, тем не менее, результат значительный, вызывающий уважение. Нам, Вепрь, не интересна твоя смерть. Мы думаем, что ты мог бы ещё принести пользу, и не малую.
Калим молчал. Очень хотелось есть, ещё больше — пить.
Кселина вела беседу в неспешном ключе классической традиции, и Калим знал, что пока она не оговорит все положенные ритуалом, ничего не значащие слова и предложения, к главному не перейдёт.
"Скорее бы вечер, — подумал он. — Сопляк, по крайней мере, мучить не станет. Сделает аккуратную дырку и побежит к Фатьме. Интересно, сколько я продержусь: минуту? Две?"
— К сельскому хозяйству ты равнодушен, — не обращая внимания на его состояние, вела свою линию Кселина. — Так что всё, что связано с производством, переработкой и распределением пищи мы отбросим. Верно?
Калим с готовностью кивнул.
"Ещё не хватало мне в крестьяне подаваться… а стоит ли держаться? Позора нет в том, чтобы получить укол в сердце на первой же секунде. Простая экономия времени, своего и противника…"
— Строительство и ремесло тебя тоже никогда не привлекали. По этим практическим дисциплинам у тебя всегда были одни из худших отметок…
"Я был на его тренировках. Ловок, шельма, ничего не скажешь. Ловок и силён. Или просто молод? Нет-нет, Вепрь, признайся, работать дагой, как это делает Сопляк, ты никогда не умел… а может, продержусь и все пять минут! А там… вдруг он устанет?"
— Однажды ты отличился на ассенизаторских работах. — Калима даже передёрнуло. — Но все вакансии у золотарей заняты. Это же не армия, где, чтобы занять место командира, его нужно убить…
"Сколько яду! Будь как-то иначе, командиры превратятся в растущее стадо пузатых чиновников, думающих больше о своём желудке и неуёмной похоти, чем о совершенствовании тела и духа. Личный состав должен видеть своего лидера и восхищаться им. Солдаты должны мечтать превзойти своего командира. А как превзойти, если не в реальной схватке? Случайное физическое превосходство никогда не будет определяющим. Составляющие победы: дух, опыт и выучка… Всё то, что Сопляк по крохам собирал все эти годы, и позавчера, наконец, бросил мне вызов. Это был мой лучший ученик. Я передал ему не просто всё, что знал и умел. Мы оба превзошли себя: он в своём обучении, я в его подготовке. И теперь я вынужден уступить ему место. Моя честь — в таких солдатах, как он. Но высшая награда — принять смерть от руки своего ученика".
— Думаю, сейчас не совсем уместно обсуждение трений между Гвардией и стражей Культа, — заметил Калим.
"Вада Дроздович прошёл аттестацию. Я уже тогда мог понять, к чему идёт. Теорию боя, элементы управления и планирования военных кампаний, интендантское дело, обоз, всё это он знает не хуже меня. А может и лучше. И он не устанет. Он легче и на двадцать лет моложе…"
— Медицина, ткачи… — никак не отреагировав на его замечание, продолжала Кселина. — Есть ещё искусство и сфера услуг, но тут ты вряд ли сумел бы занять достойное место. Эзотерические науки, даже на щадящем, мужском уровне, тебе тоже не по плечу. Ты никогда не интересовался тем, что нельзя потрогать и немедленно сломать. Я вообще поражена, что ты добрался до сотника и так долго удерживал эту должность. Фатьме, бедняжке, ты до смерти надоел…
Калим даже скрипнул зубами.
"А ведь она почти закончила, — грустно подумал он. — С чем же ты ко мне пришла, матушка Кселина? Теперь-то уже можно идти завтракать?"
— Охота и дальняя разведка. Здесь ты был бы особенно полезен. Вот только твоя чрезмерная общительность и невоздержанность с противоположным полом заставляют усомниться в твоей эффективности вдали от цивилизации, в пустыне. Кроме того, прими ты это предложение, ты теряешь все гражданские привилегии.
— Ну, если других предложений нет… — бодро сказал Калим, поднимаясь со скамьи.
— Сядь на место, — неожиданно зло приказала Кселина.
Калим послушно плюхнулся обратно.
— Это и есть предложение. Идти тебе, сотник, в дальнюю разведку. По всем признакам, со дня на день — Интервенция, мы не можем себе позволить терять людей. Тебе всё ясно?
Речь матушки ошеломила Калима. Слухи о ней ходили разные, но откровенное вмешательство в его выбор было недопустимым.
— Я не пойду в разведку, — его голос предательски дрогнул. — Зачем это? В степь — или чудовищем стану, или мортаны мозги съедят. А если за Северные ворота, в камыши, так поморы поймают. И ещё неизвестно, что хуже. Нет! — его голос окреп. — Старый я уже для таких подвигов, пусть всё будет по Закону. Смерть милосердна. Дуэль всё решит…
— Мортаны! — передразнила его Кселина. — Голова седая, а в суеверия веришь.
— Для вас, горожан, может и суеверия, — огрызнулся Калим, — только жизнь не стоит на месте. Даже вам, матушка, не поспеть за всеми изменениями. Не всё вы знаете!
— Ну да, твой Водопод всё знает.
— Водопод знает всё, — простодушно подтвердил Калим.
Беседа зашла в тупик.
Кселина откинулась в кресле и смотрела на сотника. Она не ожидала от него такого отпора. "Я ошиблась, — с сожалением подумала она. — Недооценила. Полагала, что его продвижение по службе — результат фантастического везения и случайного стечения обстоятельств. Нет, он достоин своей армейской клички. Жертвы не упустит, от добычи не отступится…"
— Возможно, возникло недоразумение. Позволь, я внесу ясность, — но она не стала дожидаться его согласия. — Дуэль с Дроздовичем состоится сегодня во время караула у Внешних Ворот. Шансов на победу у тебя нет. Я права?
— Да, матушка Кселина, — покорно согласился Калим.
— Почему?
— У моего противника феноменальная реакция и прекрасная координация движений. Он — гений фехтования. Это не просто мой лучший ученик. Это Мастер, которому просто нужно было объяснить, с какого конца следует держать шпагу. Остального он добился сам…
