Владимир Прасолов - По следу «Аненербе». Вангол-3
Все происходило в полной изоляции от мира, льющего кровь в смертельных схватках за свою и чужую свободу и независимость населения земли. Единственным неудобством было то, что отсутствовала оперативность и согласованность в деятельности сконструированного механизма. Главной причиной этого было отсутствие прямой связи с Берлином. Радиосвязь в связи с повышенной степенью секретности всего, что здесь происходило, была неприемлема. Многие проекты длительное время не реализовывались, так как процессы утверждения требовали серьезных согласований, сметы расходов были огромны и не всегда реальны. Подчас реализация проектов требовала многоотраслевого взаимодействия, чего было очень сложно добиться. Не хватало времени и средств, однако был фанатичный энтузиазм ученых-отшельников и непоколебимая воля фюрера. Нужно было только выиграть время…
Сколько прошло времени во сне, человек проконтролировать не в состоянии. Когда Вангол открыл глаза, Федор уже не спал, а Ярасим возился с керогазом, устанавливая на нем котелок с водой.
– Всем доброе утро!
– Ты думаешь, сейчас утро?
– Уверен.
Вангол чиркнул зажигалкой и взглянул на часы. Без пяти минут семь. Он осмотрелся. Они находились в проходе, перед той самой круглой залой-ловушкой, из которой благодаря Ярасиму выбрались и дверь в которую смогли потом заблокировать.
«Так, значит, вот куда нас вернули…» – подумал Вангол, вспоминая прощальные слова Такдыгана.
После легкого завтрака Федор надел на себя альпинистский ремень, пропустил через него веревки и, подмигнув Ярасиму, сказал:
– Ну что, попробуем спуститься в эту дыру?
– Где ты видишь дыру, Федор?
– Сейчас и вы увидите, уверен, она откроется от легкого прикосновения.
Он легко спустился к краю воронки и, перевернувшись вниз головой, руками нажал на плиту. Она мгновенно отъехала в сторону, причем это произошло так быстро, что Федор буквально провалился верхней частью тела в зияющую дыру, из которой, также неожиданно для всех, в пещеру хлынул мягкий свет. Вангол и Ярасим удержали товарища и потянули его наверх, но он всячески движениями рук показал, что этого делать не надо. Какое-то время он висел неподвижно, затем стал выбирать веревку, что-то перецепляя на поясе, затем снова замер.
– Что там? – спросил Вангол.
Федор высунул руку и показал палец – дескать, тихо!
Через несколько секунд он сделал условный жест, и Вангол понял, что ему нужно помочь тихо выйти наверх. Его осторожно стали вытягивать из отверстия. Как только голова Федора появилась, его напряженные от долгого висения вниз головой губы прошептали:
– Там просто ужас, Вангол. Посмотри.
Он, перевернувшись, заклинил ногами пытавшуюся вернуться на место плиту и жестом позвал Вангола:
– Спустись, я подстрахую. Посмотри сам на это.
Вангол, отдав конец своей веревки Ярасиму, осторожно спустился по гладкой поверхности до Федора. Перевернувшись вниз головой, он высунулся из дыры. Ослепительный, после сумеречного в пещере, свет ударил по глазам Вангола. Он зажмурился и осторожно открыл глаза, привыкая к новой реальности. Огромная, насколько хватало зрения, полость простиралась под ним. Он как бы висел на потолке каменного свода, поддерживаемого сотнями толстых колонн, на высоте десяти – двенадцати метров. Вангол помнил эту картину, она осталась неизменной. За исключением того, что происходило внизу, прямо под ним. А там был кровавый пир. Тела немцев, разбившихся о камни при падении из ловушки, рвали на части и пожирали трехметрового роста белые обезьяноподобные существа; кровь жертв окрашивала их широкие груди и мощные руки. Федор, спустившийся и повисший рядом с Ванголом, прошептал:
– Это просто жуть какая-то. Что это за звери? В страшном сне такое не снилось…
Внизу этот шепот был услышан. Один из исполинов поднял голову, и Вангол увидел звериные глаза и оскал окровавленной пасти хищника. Через мгновение зверь совершил стремительный прыжок, и только метра полтора не хватило ему, чтобы достать Вангола. Смрадный запах и рев повис в воздухе. Внизу их было полтора десятка, и все они, увидев людей, пришли в бешенство. Один за другим бросались вверх, пытаясь достать, но не могли – слишком высоко. Вангол и Федор не стали более испытывать судьбу. Все было достаточно ясно, и они, один за другим, вышли наверх, позволив ловушке закрыться.
– Если честно, то я чуть не наделал в штаны, – признался Федор, нервно смеясь. – Я же спуститься туда хотел, увидев трупы немцев. Уже изготовился к скольжению, а тут эти… Да, прыгают они… Короче, слава богу, не успел…
– Я тоже хотел бы взглянуть, что вы там видели, друзья. Что там, чакли?
– Ярасим, спустись, мы подстрахуем, погляди на своих чакли. Мне кажется, они сильно подросли…
Ярасим быстро скользнул вниз и несколько минут лежал свесившись вниз головой, рассматривая через открывшуюся дыру бесновавшихся внизу зверей.
Когда он поднялся, по его лицу было видно, что он не на шутку испуган и взволнован.
– Это не чакли. Я их видел, – прошептал он.
– Ну и что? Мы тоже их сейчас видели.
– Не сейчас, я их видел раньше, вернее, одного, видел на земле. Они на землю выход имеют, вот так вот. Я думал, мне привиделось тогда, зимой… – Ярасим вытащил свой кривой нож и положил на колени.
– Я не думаю, что они могут нас здесь достать.
– Они сейчас почти все пошли, нет, побежали куда-то туда. – Ярасим махнул рукой в сторону.
– Это меняет дело, Вангол, надо быстро уходить, вполне возможно, они сюда выход имеют, – подал голос Федор.
– Что ж, то, что мы видели, говорит о том, что немецкая экспедиция была здесь и в полном составе погибла, упав в пропасть. Люди сорвались с большой высоты и разбились. Трупы мы видели, но подобраться к ним возможности не было. Ничего другого мы сообщить руководству не можем, потому что, если мы начнем рассказывать про это, нам просто не поверят и отправят в лучшем случае в психушку. Дальше нам здесь хода нет, а выход есть, пока эти зверушки его не перекрыли. Ты прав, Федор, надо уходить. Все, Ярасим, уходим, не удалось с твоими чакли познакомиться, к сожалению. Ты готов к движению?
– К счастью, Вангол, к счастью. Поверь, это хорошо, что мы не идем дальше. Дальше нет пути, только смерть для людей земных. Там внизу царство этих зверей. Нас они не пощадят точно. Я готов.
– Все, уходим, Федор впереди, я замыкающий.
Вангол на всякий случай вытащил пистолет и проверил обойму. Она была пуста. Так он и думал. Вставив запасную, он двинулся вслед уходящим. На выходе из ловушки убрал камень, позволив ей закрыться, когда отошел дальше по тропе.
«Да, хорошо западня сделана, надежно и просто. Кто же это смог?» – думал Вангол, потом вспомнил встречу с Такдыганом, и этот вопрос отошел.
«Мир настолько сложно определенно кем-то устроен, что познать его, наверное, невозможно. По крайней мере, сейчас. И вообще, в настоящее время мы о нем практически ничего не знаем», – сделал он умозаключение и ускорил шаг, внимательно вглядываясь и вслушиваясь в этот загадочный подземный мир.
Обратный путь оказался короче по времени, участок с таинственной защитой они преодолели, не заметив никакого влияния на себе. Глушить свой мозг спиртом не пришлось. Вангол подумал, наверняка это помог его учитель, старый, седой и мудрый орочон. Отключил защиту. Погони, которой они так опасались, тоже не было. Несколько раз, на привале, он проверял Федора и Ярасима. Нет, они не помнили, что вообще спускались ниже. Ванголу иногда приходили мысли о том, что, может быть, ему самому это приснилось. Но пустая обойма его пистолета говорила, что он стрелял, а стрелял он только в этих белых исполинов, больше нигде ему оружие применять за последний месяц не приходилось, и это было абсолютно точно. Значит, все было так, как он помнил. Но так было только для него, и ни для кого больше. Вангол часто вспоминал до мельчайших подробностей все, что с ними здесь произошло, анализировал все события и не мог понять, для чего тем силам, которые, как оказалось, их вели, было нужно, чтобы они прошли весь этот путь. Неужели Такдыган, то есть пусть его дух, не мог прийти к нему, например, сразу, в первую же ночь в пещере? Он сказал, что мог встретиться и говорить с ним только здесь. Значит, в другом месте не мог, но хотел? И самое главное. Зачем все это было? Этого Вангол, как ни старался, понять не мог. На его груди, в солдатской ладанке, лежал маленький кусочек янтаря, о котором он помнил как о подарке старого охотника. Но ему казалось, что этот подарок с ним уже очень давно, много лет, еще с забайкальской тайги. Еще с тех времен, когда старик учил его премудростям орочонской жизни. Вангол потрогал рукой ладанку, она была теплой от его тела. На одном из привалов Вангол вспомнил о блокнотах и планшете с непонятными записями, картой маршрута и рисунками, найденными у немцев. Он открыл вещмешок, в котором их хранил, и понял, что они исчезли. Исчез и мешок с ботинками немцев. «А жаль, надо было сразу переобуться, хороши были…» – улыбнувшись своим мыслям, подумал Вангол. Все забрали те, кто их вернул из бункера. Они не хотели, чтобы кто-то повторил этот подземный маршрут или получил некую информацию из этих записей. Жаль, скорее всего, там было много интересного. Вот бы их Пучинскому… Вангол смог бы по памяти восстановить те страницы, которые он видел, но, увы, даже рассказать о них нельзя. Для официального доклада не было ничего, потому как немцев они достать не смогли. А для своих… будет видно, понадобится, он нарисует.
