Владимир Прасолов - По следу «Аненербе». Вангол-3
Пловец ждал их и, увидев Кольшу, по-отечески обнял парня:
– Терпи, казак, атаманом будешь.
Кольша рассказал все, что видел в деревне. Он рассказывал спокойно и подробно о том, как горела молельная изба с людьми. О том, как чужие грабили и жгли деревню. При этом Пловец не увидел в его глазах страха или отчаяния. Перед ним сидел на камне и скупо ронял слова взрослый мужчина четырнадцати лет с седыми вихрами и голубыми, как утреннее небо, глазами, в которых горел огонь ненависти.
– Что будем делать? – спросил Кольша, бросив взгляд на повязку на ноге Пловца.
– Да все уже нормально, опухоль спала, заживет как на собаке, – улыбнувшись, ответил Пловец, взглянув на Арчи, устроившегося у ног хозяина. – Уходить надо. Они явно на тропе засаду оставили, им же золото нами намытое забрать надо, без него они не уберутся.
– А вы что, на ручье золото добывали?
– Да, мыли золотишко, мыли, хороший ручеек, щедрый, а ты думал что, рыбачили?
– Нет, я видел, что вы воду мутили, а зачем – не понял.
– Точно, Кольша, золото только через мутную водицу добывается, иначе никак. Любит золото воду, липнет к ней, потому и моют его… Да, паря. Расслабились, выходит, мы, расслабились. Думали, глухомань, никто не найдет, да еще фарт такой попер… Вот они нас и накрыли. Положили в землю они моих корешей, стреляли сразу. Думали, всех побьют и все возьмут. А я успел выскочить, выходит, как они с моими корешами расправились, я один свидетель, и где добытое, только я знаю. Искать меня они будут, Кольша, так что тебе лучше к своим идти, небось кто из деревни-то уцелел. Со мной опасно тебе оставаться.
– Собак теперь у них нет, не найдут они нас, я эти места хорошо знаю, все исходил. Поправишься, тогда, ежели надобность в том будет, и расстанемся, а пока я с тобой буду. Не принято у нас в тайге больных оставлять. Не по-божески это.
– Что ж, хорошо, так куда пойдем?
– Недалеко здесь зимовье есть старое, заброшенное, в прошлом годе ночевал в нем. Туда пойдем. Уходить с тропы надо, скоро эти гады появятся.
Когда они направлялись к зимовью, Арчи несколько раз останавливался и, повернув голову назад, тихо рычал и скалил клыки.
Вовремя снялись, отряд Сырохватова, двигаясь по тропе, вышел к огромной лиственнице. Здесь Хват решил остановиться на привал. Место хорошее, ровное, ветерком продуваемое, и вода есть. Ручеек с хрустально-чистой, родниковой водой бежит из-под мощных, узловатых корней векового дерева. Как раз на тот камень, на котором час назад сидел Пловец, и присел Сырохватов, очень уж удобное место… Тонкая сухая веточка шиповника, неприметно лежавшая в трещине камня, слегка кольнула ягодицу лейтенанта, на что он и внимания не обратил…
Специально разработанная подводная лодка для перевозки людей и грузов непосредственно в ледовых тоннелях Антарктиды, от ее берега до Новой Швабии, расположенной в глубине материка под многокилометровым ледовым панцирем, представляла собой небольшой подводный корабль с допустимой максимальной глубиной погружения тридцать метров. Этого было вполне достаточно для выполнения поставленных задач. Облегченный прочный корпус и отсутствие какого-либо вооружения, небольшой экипаж позволяли брать на борт до пятидесяти пассажиров и более тридцати тонн груза. Этакий подводный грузовик, который сновал по одному и тому же маршруту. Двое суток туда, двое с небольшим – обратно занимал путь до земель «обетованных», открытых благодаря подсказке тибетских монахов немецкими специалистами из «Аненербе». С момента, когда об этом узнал фюрер, огромная экономическая мощь Германии, да и всей завоеванной ею Европы, неведомо для всего мира, была включена в план Гитлера по освоению потаенной земли. Сотни тщательно отобранных, профессионально и генетически, специалистов направлялись рейхом для выполнения священной миссии в Новую Швабию, узнавая о конечной точке своего пребывания уже там, в Антарктиде. Абсолютная секретность проекта обеспечивалась особой спецгруппой СС и еще и тем, что все, кто направлялся для работы в эту землю, назад хода уже не имели. Место дислокации перевалочного пункта, где находились Ольга и Штольц, знали только командиры подлодок «конвоя фюрера». Но даже им не было точно известно место расположения входа в подводный ледяной тоннель.
Ольга сидела в небольшой каюте и ждала возвращения Штольца. Он занят был приемкой очередной партии детей, прибывших из Европы. Дети были маленькие, от трех до семи лет. Сопровождавшие их няньки, измученные долгой дорогой, валились с ног. Штольц отправил вестового за Ольгой, ему нужна была ее помощь. Некоторые дети не понимали немецкого языка, они говорили на славянских языках: по-русски, по-польски, и это было для Штольца некоторой неожиданностью. Как выяснилось позже, они направлялись в специальную исследовательскую лабораторию, которая уже работала здесь. Специальная программа по созданию людей-роботов, людей-рабов, на основе вмешательства в деятельность мозга в раннем детстве, не была известна Штольцу. Он слышал о ее существовании, но не более того. Только здесь он увидел это своими глазами. Один из руководителей лаборатории настолько был очарован женой Штольца, что напросился к ним в гости, где после нескольких рюмок отменного коньяка так разоткровенничался о своей работе, что Ольге с трудом пришлось его останавливать, взяв с него обещание лично показать лабораторию. Что и произошло через несколько дней. Ольга после этой экскурсии не спала несколько ночей. Штольц не мог смотреть ей в глаза, хотя оба понимали, что они здесь ни при чем и ничего изменить не в силах. Оба чувствовали себя виновными в том, что происходит рядом с ними. Штольцу было стыдно за немцев, своих соотечественников, фанатично и тупо пошедших на преступление, выполняя волю вождя. Он совсем недавно тоже с рвением воплощал идеи фюрера о создании чистокровной арийской расы, но это больше было похоже на селекционную работу ученого. Здесь было иное. Здесь, используя, как выражался их новый знакомый, «материал для опытов», маленьких детей из оккупированных стран, путем проведения хирургических операций на мозге пытались добиться искомого результата. По сути, они делали детей инвалидами, вторгаясь в деятельность самого сложного и не изученного еще никем человеческого органа. Они, ссылаясь на какие-то, с точки зрения Штольца, сомнительные результаты, полученные на подопытных кроликах, на самом деле методом хирургического тыка выясняли возможность превращения человека в послушное животное на самой ранней стадии его развития. Это было страшно. Достаточно было взглянуть на результаты их работы, чтобы сделать вывод о том, что люди, которые ее совершали, сами больны тяжелой формой шизофрении. Однако они так не считали. Напротив, они ждали поощрений за свои достижения. По их глубокому убеждению, они совершали революционный прорыв в науке, создавая кастовое общество, в котором определенный вид людей будет с любовью и радостью служить великой арийской расе господ. Они не повторят ошибок своих великих предков. Их «Рим» не падет! У них будут другие рабы. Рабы, любящие своих хозяев больше своей жизни. Они будут преданы, как… как хорошие собаки! Эти люди будут трудиться во благо общества ариев, не требуя себе другой доли и обходясь только самым необходимым для поддержания жизнедеятельности организма. Они не будут иметь ни прошлого, ни будущего, оно их не будет интересовать. Только настоящее, в котором они живут сейчас, выполняя свои обязанности. Их основные потребности – прием пищи и сон. Именно системная регуляция этих потребностей и будет для них стимулом к работе и повиновению своему господину. Причем согласие на принадлежность раба своему господину, как единственный для него способ жизни, будет внедрено в его сознание как аксиома. Как нечто, не требующее ни доказательств, ни объяснений. Полное повиновение на сознательном уровне исключает любое осознанное неповиновение, а значит, необходимость наказаний отпадет вообще. Насилие как инструмент управления обществом постепенно отомрет за ненадобностью. Высший гуманизм и свобода личности будут торжествовать, развивая и реализуя самые высокие устремления арийской расы.
Огромные буровые машины круглосуточно вгрызались во льды материка, прокладывая тоннели и залы, в которых быстро создавались жилые и производственные комплексы. Немецкие инженеры, обладая неведомыми источниками знаний, совершали чудеса. Изобретения и внедренные открытия буквально потрясали воображение. Высокоскоростные подледные поезда должны были в скором будущем помчаться по сети многоярусных тоннелей, опоясывающих материк. Тоннели свяжут в единое целое ледовое защитное пространство, окружающее внутренние земли. Безопасность превыше всего. Эти же невидимые ни с моря, ни с воздуха тоннели и шахты должны были стать взлетными полосами сотен аэродромов и пусковыми площадками нового вида оружия – мощных, несущих колоссальный заряд межконтинентальных ракет, – оружия на уровень более мощного и сокрушительного, а главное, абсолютно неизвестного для противника. Это новые виды неуязвимых для любого врага летательных аппаратов и подводных лодок. Новые виды топлива и энергетические установки, получающие энергию от земли… Металлургия, работающая на извлечении металлов из вод Мирового океана… Много, много чего нового стремительными темпами разрабатывалось в сокрытых от мира лабораториях общества «Аненербе», под покровом ледового панциря таинственного материка.
