Дэвид Хофмейр - Дорога ярости
Сколько я еще протяну?
Вдруг Адам чувствует, как по коже бегут мурашки. Воздух как будто становится разреженным. И кто-то еще едет вместе с ним на мотоцикле. В голове раздается голос. От него вибрирует байк. Но это не Фрэнк. Кто-то другой.
Я с тобой, Адам.
Голос звучит совсем близко. Адаму кажется, будто он чувствует дыхание на шее.
Он распахивает глаза.
– Нет! Тебе здесь не место! Ты нас бросил.
Эхо голоса отдается в мотоцикле. Дрожит в голове.
Я вас не бросал. Я здесь.
Не обращая внимания на боль, Адам упирается в руль левой ладонью. У него перехватывает дыхание от злости.
Чего ты боишься? Не сопротивляйся. Сосредоточься. Езжай спокойно. Дыши.
Он качает головой, скрипит зубами, но все равно делает глубокий вдох. В лицо дует горячий ветер. Адам прислушивается, как бьется сердце. Погружается в воспоминания.
Теплая кожа. Веселый крик. Весенние цветы в пустыне. Запах кедра. Красный воздушный змей в светлом небе. Ныряет, полощется на ветру. Описывает лихорадочные круги. Они бегут по полю за змеем. Папа держит Адама за руку. Впереди скачет Фрэнк.
Тот день и все его ощущения потоком обрушиваются на Адама. И тут он снова чувствует мотоцикл. Все бесконечные вибрации «лонгторна». Байк перешел от папы к брату, потом к Адаму. Со всеми воспоминаниями и эмоциями, как с цепочками ДНК. Адам чувствует их мощь и силу. Он чувствует их уязвимость.
Он ловит новый ритм. Переносится в залитое светом пространство, где он и его мотоцикл сливаются в единое целое. Тайный союз. Другое измерение. Адам давит на газ и мчится вперед, как ветер.
Он снова чувствует Гонку.
* * *Дирижабли. Плывут над пустыней. Это может значить только одно: третья полоса препятствий. Здесь они видят толпу рассыпанных по пустыне гонщиков, которые рвутся ко входу на полосу. Наблюдатели парят в небе, точно грифы над падалью. Спустя час Кейн, Сэди и Адам прибыли, куда планировали – в эту точку на карте.
Полоса препятствий смертельно опасна. Адам понимает это с первого взгляда. Несколько резких поворотов, отвесных трамплинов, а потом узкий опасный отрезок с деревянным мостиком на высоченных сваях. Он шаткий, извилистый, без перил по бокам, и проехать по нему может только один мотоцикл.
А если упадешь? Верная смерть.
Словно в подтверждение собственных мыслей Адам видит наверху одинокого гонщика. Он умело штурмует узкую стену. На хорошей скорости. Не быстро. И не медленно. Наконец замедляется еще больше и почти останавливается.
Гонщик контролирует мотоцикл и передними, и задними тормозами, перескакивая с одного узкого угла на другой. Но потом происходит страшное. Он ошибается. Мотоцикл виляет.
Гонщик старается удержать равновесие.
Но падает.
Все. Его больше нет.
Они летят бесшумно. Ездок и мотоцикл вместе в воздухе. Ни крика. Ни стона. Ничего. Гробовая тишина.
Словно обычный неодушевленный предмет, стремительно падающий на землю.
Поднимается облачко пыли. Раздается глухой удар. Еще одну жизнь отняла Гонка.
– К черту! – кричит Адам.
Он устремляется ко входу. Мотор «лонгторна» ревет. Сэди и Кейн стремительно мчатся следом. Их мотоциклы проворны и быстры. Сэди едет первой. Кейн за ней.
Первый трамплин, на который они вылетают сразу после крутого спуска у самого входа, – огромная стена в виде рыбьего плавника. Отвесная, почти под прямым углом. Адам прыгает в пространство и приземляется. От удара пружинят рессоры. Идеально. Минуя глубокую канаву, они выезжают на следующий трамплин. Образцовое препятствие – около сорока метров в длину, с выступом метров в пятнадцать и местом для приземления длиной метров в двадцать.
Адам мчится к краю трамплина, летит и в воздухе смотрит вниз.
Пространство в сорок метров между краем трамплина и местом для приземления утыкано деревянными кольями. На одном из них висит тело. Адам оглядывается через плечо.
Сэди взмывает в воздух. За ней Кейн. Он ставит «дрифтер» в полете на дыбы и делает обратное сальто. Сумасшедший. Ничего не боится. Приземляется, чуть покачнувшись, выравнивает мотоцикл и рвется вперед.
Адам поворачивается обратно. Наклонив голову, несется вперед. Трасса скоростная, и они мчатся по ней во весь дух. От тряски перебинтованная рука адски болит. Но Адам чувствует себя сильнее. Он ощущает связь с мотоциклом. «Лонгторн» страхует его. Байк теперь сильнее отклоняется влево, направляя его искалеченную руку. Кажется, будто мотоцикл едет сам. Контролирует тело Адама на резких левых поворотах.
Они сворачивают к помосту. Замедляют ход. Крадутся по узкой деревянной тропе. С Адама льет пот. Он не отрывает глаз от трассы. По обеим сторонам мостика – пугающая пропасть.
Адам едет еле-еле, постоянно нажимая на тормоза. Перепрыгивает с участка на участок. Все его чувства обострены. Заворачивает за угол и видит позади себя Сэди. Переднее колесо ее мотоцикла в сантиметре от края. Она поскальзывается.
– СЭДИ! – кричит Адам в шлем.
Она жмет на тормоза. Останавливается. Возвращает мотоцикл на трассу. Адам следит, как она осторожно преодолевает деревянный мост. Доски гнутся и раскачиваются. От каждого движения мотоцикла дрожит помост.
Адам проезжает последние повороты. Дорога становится шире. Все!
Из-за поворота показывается Сэди. За ней Кейн. И вот уже он на другой стороне.
Они спускаются по отвесному грунтовому склону. Мотоцикл ревет под Адамом. Перед последним прыжком он набирает максимальную скорость. Взмывает на край холма и летит по воздуху, корректируя курс. Как вдруг краем глаза замечает слабый блеск. Через весь склон, на котором приземляются гонщики, на уровне пояса тянется полоса.
На этот раз он готов. Он предельно собран. Он думает о той, кто едет за ним. И о том, кто за ней.
– ОСТОРОЖНО! ПРОВОЛОКА! – орет Адам, но ветер относит его голос.
Он закрывает глаза. Приземляется, подпрыгнув от удара, и оборачивается.
Считаные сантиметры. Он едва-едва протянул за проволоку. Не разгонись он перед прыжком, непременно бы напоролся на нее. Без вариантов. Сэди перелетает через проволоку и скрывается в облаке пыли. Ей удалось все преодолеть. И Кейну тоже.
Трое гонщиков выезжают с дальнего конца полосы препятствий, крича от радости и взвивая клубы пыли. Останавливаются и смотрят друг на друга сияющими глазами.
– Вот это да! – орет Адам. – Нату бы точно понравилось!
– Кто такой Нат? – тяжело дыша, спрашивает Сэди.
Адам с облегчением смотрит на нее, ощущая, как бьется в крови адреналин. Но это не все. Он чувствует, что они теперь товарищи. Близкие люди.
– Да так, парень один, – отвечает Адам. – Мы с ним дружили.
* * *Они мчатся на север под палящим зноем, сгибающим даже деревья. Едут сквозь белесый туман и внезапно оказываются на равнине, пестреющей множеством пустынных цветов всех оттенков желтого – дыни-канталупы, горчицы, охры. Они цветут, несмотря на жару. Как-то умудрились выжить.
Адам словно парит над дорогой. Кругом царит безмолвие. Такая же звенящая тишина, как та, что окутывает его в высоте, во время прыжка. Переходное состояние.
Миновав поляны цветов, они выезжают на высокое сухое плато, на котором, насколько хватает глаз, точно серые зубы, торчат камни. Воет ветер. Взвивает пыль, швыряет ее в лицо гонщикам. Вдалеке они замечают стену цвета красной меди, которая под палящим солнцем отливает желтизной.
На приборных панелях мотоциклов вспыхивают предупреждающие красные сигналы. Неблагоприятные погодные условия. Ветер доносит вонь тухлых яиц.
– Серная буря! – кричит Адам, достает карту, чтобы определить, где они находятся, но порыв ветра выхватывает ее у него из рук и уносит, точно бумажный самолетик. Все трое провожают ее глазами. Никто не произносит ни слова.
Они с трудом едут вперед, против ветра, в облаке пыли.
Вдруг ветер стихает. Спертый воздух обжигает. Они катят сквозь серную пыль, вздымая клубы желтого дыма. Адам пытается сосредоточиться. Сконцентрироваться на дороге.
Пыль висит в воздухе, густая, как туман. Вокруг солнца – радужный ореол. Звуки доносятся искаженно, точно под водой. Зловещая тишина словно предвещает беду.
Пустыня ждет. Адам обращается в слух и тоже ждет.
Дорога под колесами идет в гору. Внутренний голос кричит, предупреждая об опасности. Шея холодеет от дурного предчувствия. Такое же у него было перед тем, как они с Натом прыгнули с трамплина. Того, за которым оказалась проволока. Но на этот раз Адам прислушивается к своему чутью.
