Александр Афанасьев - Год колючей проволоки
— Стрелок-один пошел на сброс!
— Я — стрелок-два, предлагаю задействовать главный калибр.
Брокман подумал, не стоит ли и в самом деле второму снайперу переместиться за пулемет. Но передумал — смысл? Эта штука, хлещущая свинцом во все стороны, и так опасна, а тут еще внизу будет свой человек. Есть ли там цели, с которыми не справится снайпер?
— Отрицательно, стрелок-два, оставайтесь на позиции.
Стрелок-один, стоя на подрагивающем полу вертолета, надел специальные перчатки для защиты рук при спуске по тросу, потом достал из крепления на потолке и повесил себе за спину карабин LWRC PSD — оружие для досмотра. Этот короткий карабин не мешался под руками, но стрелял полновесными пулями калибра 6,8, в нем было два магазина, сцепленных между собой, — итого шестьдесят патронов и пистолет. Достаточно по любым меркам, тем более что Грег, второй снайпер, будет прикрывать сверху. А если дела пойдут совсем скверно — есть еще и пулемет. Приведя в действие лебедку, петти-офицер Крауч стравил сотню футов троса и, крепко ухватившись за него, шагнул за борт вертолета…
Первым делом, едва подошвы коснулись земли, петти-офицер сделал то, чему его учили в армии, — перекатился и залег, держа наготове мгновенно оказавшийся в руках автомат. Потом ему сделают выговор за то, что так можно лишить следствие улик, но это потом, а сейчас ему надо было выжить и не подставиться.
— Воздушный Патруль-три, активности не наблюдаю, подтверди!
Крауч поправил микрофон, у него, у единственного члена досмотровой группы, был микрофон, позволяющий ему держать связь с любым членом экипажа вертолета.
— Подтверждаю, активности нет. Принял решение досмотреть автомобиль.
— Принято, стрелок-один, мы сместимся восточнее и прикроем тебя.
— Так точно.
Держа на изготовку автомат, Крауч приблизился к брошенному фургону, на то, что дотлевало рядом, он старался не смотреть. Полицейский бы просто сунулся в машину и посветил фонариком, но Крауч не раз и не два слышал истории, как кто-то куда-то просто сунулся — в багажник машины, в салон машины, в дом — и тем, что от него осталось, можно было наполнить коробку из-под обуви. Поэтому он посветил прикрепленным к цевью фонариком, стараясь просветить кузов, потом начал медленно обходить брошенную машину. Где-то вдалеке уже завывали полицейские сирены.
Ни на водительском, ни на переднем пассажирском месте в машине никого не было, насколько это можно было видеть — сзади тоже.
— Я — стрелок-один, провел первичный досмотр машины, противника не наблюдаю.
— Воздушный Патруль-три, статус зоны высадки зеленый, опасности не наблюдаю. Продолжай.
Стрелок-один, зажав нос от омерзительного запаха, двинулся ближе к бочке — там уже все прогорело, но все еще дымилось. Запах был такой, что наизнанку выворачивало.
— Я — стрелок-один, говорю для записи. Наблюдаю бочку, емкостью примерно двадцать пять галлонов, точнее не скажу. Бочка сделана из какого-то материала, напоминающего сталь, но не похоже, что это сталь. На бочке — следы воздействия интенсивного пламени, это, видимо, бензин. Внизу… внизу в бочке пробиты отверстия, вероятно ножом. В бочке… в сидячем положении сидит человек, пол и возраст определить не могу. Человек сильно, очень сильно обгорел и, кажется, мертв. Точнее сказать не могу.
Сирена взвыла совсем рядом и стихла.
— Сэр, бросьте оружие и поднимите руки!
— Конец записи.
Петти-офицер оторвался от записи своих жутковатых наблюдений, посмотрел на подъехавших полицейских. Их было пятеро, две машины, тяжелый «Шевроле Сильверадо» и старый «Форд Эксплорер» в полицейской раскраске. Один из полицейских держал его под прицелом ружья, второй просто держал ружье в руках, у троих были пистолеты.
— А еще тебе ничего не бросить, идиот?! Таможенное управление, спецгруппа!
Полицейский — на самом деле идиот — смутился.
— У вас есть удостоверение, сэр?
— Есть! Висит в воздухе в паре сотен ярдов от тебя, там снайпер, и он в тебя целится. Опусти ружье, дубина!
Полицейский с опаской посмотрел на вертолет, опустил ружье, и все полицейские пошли к нему.
— Что здесь произошло?
— Сами посмотрите… — петти-офицер отступил в сторону, он закрывал бочку от взора полицейских.
— О боже…
Один из полицейских поспешно отошел в сторону, согнулся — и его мучительно вырвало.
— Эйб, ты что творишь! Это же место преступления!
Один из полицейских, на вид самый старший, пряча оружие в кобуру, подошел к Краучу, протянул руку.
— Дэвид Гуд. Здесь безопасно?
— Мы думаем, что да, сканер ничего не выдал. Рик Крауч. Этот что… девственник? — петти-офицер презрительно кивнул в сторону приходящего в себя молодого копа, которого только что вырвало. Именно он, кстати, целился в него из ружья.
— Второй месяц после академии.
— Ружье, как игрушка.
— Не втянулся еще. Людей мало нормальных, все на войне. Бывал?
— Отель-компани. Два — триста двадцать пять. Свобода Ираку, с начала до пятого года.[25]
— Тогда совсем свой. Я в крайнюю командировку два года в Стане кувыркался, сивиком,[26] группа реконструкции и содействия АНП. Год назад вернулся, дом выкупил.
— И как там?
— Хреново. Сюда как вышли?
— «Предатор». Заметили дым.
— Ясно… Знаешь, кто это? — полицейский кивнул на бочку.
— Понятия не имею.
— Сверху никого не видели?
— Нет. Нам надо продолжить патрулирование, у вертолета баки не резиновые.
— Не вопрос. Координаты оставь.
Крауч достал свою визитную карточку, Гуд — свою.[27]
— Где тебя можно найти?
— В Нуэво Ларедо. Спросишь в управлении, адрес там есть.
К разговаривающим подошел еще один полицейский.
— Сэр, — обратился он к Гуду, — я проверил номера на машине. Она только что объявлена в розыск, на ней скрылись лица, совершившие убийство.
Штаб-сержант Корпуса морской пехоты США Грегори Нулан возвращался домой.
Он возвращался домой из страны, о которой до недавнего времени знал один американец из ста, из страны, где убийство неверного почитается за добродетель, а бачата, если спросить их, кем они будут, когда вырастут, уже отвечают — шахидами. Из страны, куда они вошли, чтобы принести на эту землю мир, справедливость и правосудие, — а принесли лишь страдания и войну. Из страны под коротким и зловещим названием Стан или Эй-стан. Афганистан.
Грегори Нулан, штаб-сержант Корпуса морской пехоты США, два года не вылезал из дурного, смертельно опасного места под названием провинция Гильменд. Основным местом службы у него все это время была FOB Jeronimo, — но это было по документам, на деле он вместе с особой оперативной группой, входящей в состав второго батальона специальных операций MARSOC,[28] мотался по всей провинции, иногда заглядывая и в соседний Кандагар. Целью его группы, известной как «жаворонки», была охота на наиболее «отличившихся» полевых командиров Талибана, при этом цель — взять в плен — не ставилась. Официально слово «убийство» или те слова, которые его подменяют, «нейтрализация», к примеру, или «терминация», не произносились, но все они, заклинатели змей, отлично понимали, чего от них ждет командование. Каждый убитый лидер талибов — это сохраненные жизни, как морских пехотинцев, так и простых афганцев, это невзорвавшиеся на дорогах фугасы, это незаложенные в припаркованных машинах бомбы, это необстрелянные чекпойнты. Выполняя эту работу, они узнали кое-что новое о противнике — они поняли, что талибы тоже смертны, что они боятся и боятся очень, что они не хотят принимать шахаду, как кричат об этом в Интернете на джихадистских сайтах. Как-то раз они взяли живьем одного локального талибского командира, но потом их прижали, а помощь все не шла — и они решили на всякий случай ликвидировать духа, сбросив его в пропасть. Вот тогда-то они и поняли все это, что рецепт победы на самом деле прост — не нужно бояться противника, нужно, чтобы он боялся их. Поэтому они стали оставлять карточки на местах акций, на которых была нарисована разъяренная кобра, а иногда выходили в эфир, когда дело сделано, и «общались» с другими командирами, рассказывая, что они сделали. За их головы были обещаны крупные награды.
Свою награду — Серебряную звезду с боевым V — штаб-сержант получил, когда, находясь в особо опасном районе в самом приграничье, они увидели, как боевики сбили вертолет — это ерунда, когда говорят, что вертолеты падают от технических причин, ПЗРК у муджиков есть и уже давно, из Китая. Это была тщательно спланированная засада, провалившаяся только потому, что они, заклинатели змей, вышли в район и держали там оборону — шестеро и два пилота против сотни талибов. И — выстояли, продержались, пока к ним не пробился конвой, — район признали опасным для вертолетов, поддерживали артиллерией, снаряды, пролетая двадцать миль, ложились вплотную к ним, земля не дрожала — она подпрыгивала… Еще у Грэга Нулана были два «Пурпурных сердца» — за ранение в боевой обстановке, и две менее ценные награды. Все эти награды он оставил в Эй-стане, в одном из кабульских сейфов, потому что намеревался туда вернуться.
