"Фантастика 2025-120". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Верещагина Валентина

Лу Ди слушал, затаив дыхание. Каждое слово старика отзывалось в нем гулким эхом. Он наконец-то начал понимать. — Те, кто был в небе... — прохрипел он. — Они... были культиваторами?

Лицо Вана исказила гримаса ужаса и благоговения. — Те, кто был в небе, мальчик, — это те, кто достиг вершины этого пути. Предел. Их уже не называют культиваторами. Их называют Бессмертными. Небожителями. Они подобны богам. Или демонам. Для них мы с тобой, наши жизни, наши миры — не более чем пыль под ногами. Песчинки на берегу безграничного океана их могущества. Их воля — это воля самих небес. И никто. Слышишь? Никто в здравом уме не осмелится бросить им вызов.

Сердце Лу Ди забилось с бешеной силой. Не от страха. От узнавания. От того, что его бесформенная, слепая ненависть наконец-то обрела имя, форму и структуру. Культиваторы. Бессмертные. Вот кто они. Вот путь к их силе. — Как? — вопрос сорвался с его губ, резкий, как удар кнута. — Как стать одним из них? Как получить эту силу?

Старик Ван долго смотрел на него. Он видел перед собой не юношу, ищущего славы или долголетия. Он видел клинок, который уже был выкован в пламени немыслимой трагедии и закален в крови. Клинок, который искал лишь одно — цель, в которую можно вонзиться. — Это путь длиною в жизнь, — медленно проговорил он. — И он почти всегда закрыт для таких, как мы. Нужен врожденный талант, несгибаемая воля и, самое главное, — учитель и метод. Великие праведные Школы, такие как Секта Нефритового Меча на юге или Храм Безмятежного Облака на востоке, ищут учеников с чистым сердцем и светлыми помыслами. Они никогда не примут тебя. Они посмотрят в твои глаза и увидят там бездну, которая поглотит и их, и тебя.

Лу Ди молча стиснул кулаки. Ему не нужна была их праведность. Ему не нужно было их одобрение. — Но есть и другие пути, — продолжил старик, видя, что его слова не возымели эффекта. — Пути теней. Пути, о которых не говорят в приличном обществе. Пути одиночек. Есть демонические культиваторы, что черпают силу из ненависти, страха и отчаяния других. Есть отшельники, хранящие запретные, еретические знания. Они не ищут чистоты. Они ищут силу в ее самой первозданной, необузданной форме.

Он снова протянул Лу Ди узелок с едой. На этот раз юноша взял его. — Я вижу, я не смогу тебя отговорить. Я обязан тебе жизнью, и я верну свой долг. Я дам тебе знание. Что ты будешь с ним делать — решать твоей душе, если она у тебя еще осталась.

Он выпрямился, и в его осанке появилось что-то от былого достоинства старосты. — Иди на юг. Через горы и леса. Твой путь займет много недель. Ты должен добраться до места, которое называют Хребет Черного Дракона. Это дикий, неукротимый край, пограничье, где законы империи слабы, а правят сила и дерзость. Праведные секты считают это место проклятым. Но именно там, в тени гор, в скрытых долинах и заброшенных монастырях, прячутся те, кто не следует общим правилам. Изгнанники, еретики, мастера, ищущие учеников, которым готовы передать свое ремесло, не спрашивая об их прошлом. Если в этом мире и есть место, где такой, как ты, может найти своего учителя, то только там.

Лу Ди слушал, и картина мира в его голове полностью перестраивалась. Его путь обрел направление. — Спасибо, — глухо сказал он.

Старик Ван кивнул, и в его глазах промелькнула глубокая печаль. — Я не знаю, благодарю я тебя или проклинаю, дав тебе эту цель, — тихо сказал он. — Путь мести — это дорога с односторонним движением, юноша. Идя по ней, ты, возможно, обретешь силу, о которой мечтаешь. Но будь готов заплатить за нее всем, что у тебя осталось. Включая самого себя. Прощай.

Старик развернулся и, не оглядываясь, заковылял обратно по тропе, оставив Лу Ди одного.

Лу Ди еще долго стоял на месте. Потом медленно развязал узелок. Он ел хлеб и сыр — медленно, методично, без всякого удовольствия, просто восполняя потраченную энергию. Он смотрел на юг. Туда, где за горизонтом лежал Хребет Черного Дракона.

Пустота внутри него никуда не делась. Но теперь у нее была форма. У нее была цель. Его ненависть перестала быть диким, всепожирающим пламенем. Она начала сжиматься, концентрироваться, превращаясь в холодное, острое, как игла, ядро в самом центре его существа.

Он больше не был жертвой. Он не был и мстителем. Он был охотником. И он только что получил карту, ведущую к логову, где он сможет вырастить себе клыки и когти, способные разорвать глотки самим богам.

Глава 6: Одинокая тень на имперском тракте

Тишина, оставшаяся после ухода старика Вана, была иной, чем тишина выжженной долины. Та была мертвой, абсолютной. Эта же была наполнена жизнью, которая теперь казалась Лу Ди чужой и оглушительно громкой. Шелест листьев, стрекот неведомого насекомого, далекий крик ночной птицы — все это было звуками мира, который продолжал существовать так, словно его собственный мир никогда и не имел значения. Это знание больше не вызывало в нем острой боли. Лишь холодное, отстраненное безразличие.

Он сидел, прислонившись к стволу дерева, и методично ел. Хлеб казался безвкусным, сыр — вязким, но он заставлял себя жевать и глотать. Отец учил его: тело кузнеца — это его главный инструмент. Оно должно быть сильным, и ему нужно топливо. Сейчас его тело было единственным оружием, которое у него осталось, и он не мог позволить ему отказать. Он запил еду водой из фляги, чувствуя, как живительная влага прогоняет туман из головы и проясняет мысли.

Информация, полученная от старика, укладывалась в его сознании, превращаясь из хаотичного набора слов в четкий, холодный план.

Враги: Бессмертные. Культиваторы высшего порядка.Оружие: Сила. Культивация.Путь: Юг. Хребет Черного Дракона.

Все просто. И в то же время невообразимо сложно. Он был один, израненный, без денег, без знаний, в лохмотьях, посреди враждебного мира. Хребет Черного Дракона мог с таким же успехом находиться на обратной стороне луны.

Он достал из кармана обугленную ласточку. Тепло его тела согрело ее, и она больше не казалась чужеродным предметом. Она была частью его. Он смотрел на нее, и образы прошлого больше не причиняли той режущей боли. Они стали броней. Стали топливом для холодного пламени, что горело в его груди. Он не имел права на слабость. Не ради себя. Ради них.

Когда последняя краюха хлеба была съедена, он поднялся. Боль в плече и ребрах никуда не делась, но теперь она была лишь фоновым шумом, досадной помехой. Он сложил пустую ткань от узелка, аккуратно спрятал нож за пояс. Он больше не был беглецом, спасающимся от прошлого. Он стал путником, идущим к своей цели.

Он снова вышел на дорогу. Это был старый имперский тракт, когда-то вымощенный гладкими плитами, но сейчас разбитый и заросший травой по обочинам. Он шел на юг, ориентируясь по мху на деревьях и едва заметному движению облаков. Он шел не быстро, но ровным, неутомимым шагом. Он никуда не торопился. Впереди у него была целая жизнь. Жизнь, посвященная одной-единственной цели.

Два дня он шел по лесам и холмам, не встречая ни души. Он научился двигаться тихо, прислушиваться к каждому звуку, замечать каждую деталь. Он спал у подножия деревьев, укрывшись старым плащом, который старик Ван, видимо, положил в узелок в последний момент. Он пил из ручьев и питался тем, что мог найти — дикими ягодами, кореньями, один раз ему удалось сбить камнем жирную белку. Он действовал как охотник — терпеливо и эффективно.