"Фантастика 2025-120". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Верещагина Валентина

Лу Ди молча кивнул. Он сел в углу, прямо на земляной пол, и начал есть. Это была самая вкусная еда в его жизни. Он ел медленно, чувствуя, как тепло и сила возвращаются в его измученное тело.

Он вошел в город. Он нашел работу. Он получил еду и свои первые деньги. Маленькая победа. Крошечный, едва заметный шаг на пути длиной в тысячи ли. Но это был его шаг. И он сделал его сам. Засыпая в углу чужой кузницы под мерный звон молота, он в последний раз подумал о том, что сегодняшний день научил его новому, третьему уроку. Боги жестоки. Люди жестоки. Но даже в самом жестоком мире терпение и труд могут принести тебе миску горячего рагу.

Это был странный, простой и почему-то очень важный урок.

Глава 7: Городские тени и первые монеты

Лу Ди проснулся от знакомого, ритмичного звона. Молот бил по наковальне. На мгновение, в туманной дрёме между сном и реальностью, он испытал укол почти забытого чувства — уюта. Так начиналось каждое утро в его старой жизни. Он лежал в своей постели, а из кузницы уже доносился отцовский труд, обещавший новый, понятный и безопасный день. Он почти улыбнулся, но тут же в нос ударил резкий запах чужого пота, кислой браги и сырости, а спину пронзила боль от сна на жесткой, холодной земле.

Он резко открыл глаза. Он был не дома. Он был в углу чужой, грязной кузницы, в безымянном городе, и человек, работавший у горна, был не его отцом.

Воспоминание о прошлой ночи — о кровавой бойне, о разговоре со стариком, о своем решении — обрушилось на него с силой физического удара. Он сел, игнорируя протестующий стон мышц. Кузнец Бо, огромный, лысый мужчина с руками толщиной с бревно, продолжал работать, не обращая на него внимания. Его движения были мощными, но лишенными той отточенной грации, какая была у его отца. Бо был просто ремесленником, зарабатывающим на жизнь. Его отец был художником, говорившим с металлом. От этой мысли в груди снова заворочалась холодная, тяжелая змея тоски, но он тут же задавил это чувство. У него не было права на скорбь. Скорбь была роскошью.

Он молча поднялся, размял затекшие мышцы и подошел к бочке с дождевой водой. Зачерпнув пригоршней воду, он омыл лицо. Вода была ледяной и помогла окончательно прогнать остатки сна.

— Проснулся, значит, — пробасил Бо, не прекращая работы. Молот ударил по раскаленной полосе стали, и сноп искр веером разлетелся по темному помещению. — Я уж думал, ты до полудня дрыхнуть будешь.

Лу Ди ничего не ответил, лишь молча кивнул.

— Работа твоя меня устроила, парень, — продолжил кузнец, бросая заготовку в чан с водой. Послышалось громкое шипение. — Чисто сработано. Редкость для бродяг. Обычно они норовят что-нибудь стащить и сбежать.

Он вытер потное лицо куском грязной тряпки и пронзительно посмотрел на Лу Ди. — Вижу, ты парень не местный. И в беде. Мой тебе совет — не задерживайся в Верхнем Броде надолго. Город этот, как болотная трясина. С виду тихий, а затягивает. Особенно таких, как ты, — одиноких и без гроша в кармане. Стража здесь ленивая, но жестокая, а в Гильдии Воров глаз наметанный. Обдерут до нитки и выкинут в сточную канаву, никто и не вспомнит.

— Спасибо за совет, — ровным голосом сказал Лу Ди.

— Совет в карман не положишь, — хмыкнул Бо. — Если хочешь, есть еще работа. Нужно раздувать меха, пока я работаю с крупным заказом. Руки у меня всего две. Заплачу еще две медяшки к вечеру.

Это было заманчивое предложение. Еда. Деньги. Безопасность еще на один день. Но Лу Ди отказался. — Мне нужно идти.

Он должен был двигаться. Оставаться на одном месте было опасно. Он не мог позволить себе привязаться к этому месту или к этому человеку. Привязанности были слабостью. А он не мог позволить себе быть слабым.

Бо пожал массивными плечами. — Воля твоя. Вот, держи.

Он протянул Лу Ди небольшой, но увесистый кусок вчерашнего хлеба. — На дорогу. И помни мой совет. В этом городе доверять можно только своему ножу. И то не всегда.

Лу Ди взял хлеб, коротко кивнул в знак благодарности и, не оборачиваясь, вышел из кузницы на утреннюю улицу.

Город просыпался. Воздух был прохладным и влажным. Улицы, еще недавно почти пустые, начали наполняться людьми. Торговки раскладывали на лотках овощи и фрукты, мясник с оглушительным стуком рубил на колоде тушу свиньи, из пекарни доносился сводящий с ума запах свежей выпечки. Лу Ди медленно шел сквозь эту суету, впитывая информацию, как сухая губка.

Он видел социальную структуру города так же ясно, как видел слои закалки на хорошем клинке. Вот бедняки в его районе, с серыми, усталыми лицами, спешащие на тяжелую работу. Вот ремесленники в своих кварталах — гордые, уверенные в себе люди, основа этого города. А вот, ближе к центру, начинался другой мир. Улицы становились шире и чище, дома — каменными, в два и три этажа, с резными ставнями и черепичными крышами. Здесь жили торговцы и чиновники. Их одежда была из дорогих тканей, на пальцах поблескивали кольца, а лица были сытыми и самодовольными. Они смотрели на таких, как Лу Ди, с плохо скрываемым презрением, как на грязь под ногами.

В его сердце не было зависти. Была лишь холодная, отстраненная ненависть. Он видел в них тех же паразитов, что и в бандитах, только более утонченных. Те грабили с ножом в руке, эти — с пером и счетами. Но суть была одна.

Внезапно толпа на центральной площади расступилась. Люди торопливо жались к стенам домов, их лица выражали смесь страха, зависти и благоговения. По центру улицы, на величественных, иссиня-черных зверях, похожих на пантер, покрытых не шерстью, а мелкой чешуей, ехали двое. Юноша и девушка. Они были примерно его возраста, но казались существами из другого мира.

Их одежда была соткана из шелка, переливающегося на солнце, и украшена сложной вышивкой. На поясе у юноши висел меч в богато украшенных ножнах, от которого исходило едва заметное, но ощутимое давление. Девушка была ослепительно красива, но ее красота была холодной и надменной. Они не обращали внимания на расступающуюся толпу, глядя поверх голов с выражением скучающего превосходства.

— Это же молодой господин Цзинь из Секты Золотой Пилюли! — прошептал кто-то рядом с Лу Ди. — А с ним — юная госпожа Фэй из Павильона Летящего Лотоса! Говорят, их семьи договорились о союзе! — Какие они могущественные! Говорят, они уже на пике ступени Конденсации Ци! Настоящие драконы среди людей!

Лу Ди смотрел на них. Он не видел ни «драконов», ни «могущественных господ». Он видел цели. Он видел своих врагов. Таких же, как те, что смеялись в небе над его мертвой деревней. Самовлюбленных, высокомерных, считающих себя богами. Он не испытывал трепета. Он анализировал.

Он отметил, как расслабленно сидит в седле юноша, как его рука небрежно лежит на эфесе меча. Высокомерие делает его уязвимым. Он отметил, как девушка брезгливо морщит носик от запахов рынка. Она изнежена и не привыкла к трудностям. Он смотрел на них холодным взглядом охотника, оценивающего дичь. И в глубине его души родилась уверенность. Когда-нибудь. Когда-нибудь он станет достаточно силен. И тогда он сотрет эту спесь с их красивых лиц.

Всадники проехали, и толпа снова сомкнулась, продолжая свою суетливую жизнь. А Лу Ди пошел дальше, в сторону самой шумной и грязной части рынка, где, как он справедливо полагал, можно было найти не только товары, но и слухи.