Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 4
Прости меня.
Мой грех не настолько мелкий, чтобы его можно было смыть одними лишь этими словами.
– И вот это должно заставить меня простить тебя?
И Ироха-сан холодно рассмеялась.
Мы все собрались в большой комнате.
Похоже, Ироха-сан выслушала исповедь Юри-сан, записанную в ее плеере.
– Думаешь, я прощу тебя, раз ты осознала, какая ты змея?
Мария, Дайя и Кодай Камиути лишь наблюдали – они ведь не знали всех обстоятельств.
– Не прощу, сука!
И она плюнула на Юри-сан, стоящую на четвереньках в одних лишь белых трусиках и лифчике.
Юри-сан лишь молча глядела в пол. Ее левая щека вздулась – похоже, Ироха-сан ударила ее еще у себя в комнате.
Смотреть на это больно. Я ведь знал, что так будет. Стало быть, за это и я в ответе.
Но если даже это я не смогу выдержать, мне не справиться с Ирохой-сан.
– …Послушай, Синдо, что вообще происходит? – раскрыла рот Мария, не в силах больше видеть это зрелище.
– Да ничего особенного, в общем. Всего лишь навсего то, что происходит, когда кто-то вступает в мою «группу», клянется мне в полном повиновении, а потом имеет наглость нарушить мой приказ.
И, словно назло Марии, Ироха-сан наступила Юри-сан на голову.
Из груди Юри-сан вырвалось рыдание; Ироха-сан, щелкнув языком, молча надавила. Нога начала разгибаться, прижимая Юри-сан лбом к полу.
Со стороны выглядело так, как будто Юри-сан пресмыкается перед Ирохой-сан.
– Кто позволил тебе разевать пасть? Ты должна просто опустить голову, она тебе для украшения. Неужели надо тебя учить силой, пока не дойдет?
– П-прекрати, Синдо!
– И не подумаю. …И вообще. Вы ведь в курсе, да? Время вышло. В этом блоке вы все окажетесь в моей власти. Это лучший выход, какой я только смогла придумать, так что ничего не надо менять, что бы там ни думала эта грязная сучка! – заявила Ироха-сан, не убирая ноги с головы Юри-сан. – И тогда я стану «королем» и закончу эту игру ради вас.
Да, Ироха-сан такая.
Вот как она обращается с той, кого совсем недавно еще считала милой подругой, если ей это нужно для достижения своей цели.
Разумеется, нельзя сказать, что она совершенно бесчувственная. Наверняка ей очень больно, она глубоко раскаивается. Но эти эмоции она заперла в себе. Ради достижения своей цели Ироха-сан может контролировать собственные чувства.
Это я осознал в третьем раунде, когда она в первый же день перебила всех, чтобы выиграть.
Да, потому-то я и смог предсказать то, что произошло.
И поэтому я…
– Н е в о з м о ж н о!
…скину ее с ее липового трона.
Ироха-сан медленно убрала ногу с головы Юри-сан и одарила меня пристальным взглядом. Обжигающий, убийственный взгляд.
– …Следует ли это так понимать, что ты не намерен войти в мою «группу»? Какая жалость. Тогда ты умрешь!
– Нет, я не это имел в виду. Я просто сказал правду! Я имею в виду – такой м я г к и й человек, как ты, никогда не сможет править другими!
– Мягкий? Ты это о чем?
От ее взгляда у меня реально мурашки по коже. Но, стараясь казаться спокойным, я с усилием расслабил губы.
– Я о твоей мягкой реакции на предательство Юри-сан! Ты всего лишь содрала с нее одежду, ударила ее, плюнула на нее и поставила ногу ей на голову? Это и называется «мягким»!
Ироха-сан ухмыльнулась, тоже стремясь показать свое самообладание.
– И что же я должна сделать, чтобы ты остался доволен?
И я сказал, чтобы стереть эту ее ухмылочку:
– Убей ее!
Как я и ожидал, Ироха-сан перестала улыбаться и распахнула глаза.
– В самом начале… разве не ты нам объявила, что спустишь в унитаз еду всякого, кто хоть намекнет, что собирается тебя предать? Но ты ведь не сделала этого, правда? Ты специально устроила это шоу с раздеванием Юри-сан до белья, так что наверняка ведь не сделала, я прав?
Ироха-сан усмехнулась.
– …Ха-ха. Это всего лишь шоу, пока я на самом деле не спущу ее еду и не убью ее? Тебе не кажется, что у тебя очень извращенное мышление? Как же ты не поймешь, что «спустить еду в туалет» – это просто так называемая «гипербола»? Неужели непонятно, что тогда это просто необходимо было сказать, даже если я не собиралась действительно делать это?
– Даже если так, не показываешь ли ты нам сейчас своим мягким обращением с Юри-сан, что твою «группу» ничего больше не связывает?
– …Что ты хочешь этим сказать? Ты хочешь, чтобы я убила Юри?
– Ну что ты. Я всего лишь показываю, что…
И я заявил ровным голосом:
– …такая система «групп» дефектна изначально.
– …
Ироха-сан молча скрестила руки на груди. С ее сообразительностью она не может не понимать, что окажется побежденной, если не найдет что возразить прямо сейчас.
Но она может думать сколько хочет – развернуть сражение в свою сторону ей уже не удастся!
Потому что все сказанное мной на 100% справедливо.
– …И что именно дефектно?
Голос ее звучит чуточку менее уверенно, чем раньше.
– Эта «группа» основана на вере в тебя. Но этой веры не было изначально. Ты придумала свой план, исходя из чего-то, чего не было. Потому-то он и дефектный. Или я ошибаюсь?
– …
Еще один лишь толчок.
Еще один лишь толчок – и Ироха Синдо, способная зарезать нас всех или отрубить себе палец, свалится со своего фальшивого трона.
…И тем не менее…
И тем не менее Ироха-сан улыбнулась уголком рта. Показывая мне, что она спокойна, как удав.
– Да, поддерживать систему «групп» тяжело. Я признаю! И что с того? Если создать «группы» слишком трудно, значит, мне нужно отбросить этот план и придумать новый. Или ты считаешь, что я на это не способна?
– …
Такой контратаки я не предвидел.
Ироха-сан все еще не сдалась, хоть я и загнал ее в угол.
– В общем, совершенно не вижу причин подчиняться тебе.
Похоже, что так…
Ни за что она не сдастся из-за такой мелочи. Потому что Ироха-сан – сильнейший из моих противников, та, кого я должен победить в первую очередь.
Я смогу достичь своей цели, только если сделаю что-то с этим сильнейшим противником. Цель Дайи все-таки должна совпадать с моей, а с помощью Ирохи-сан и Юри-сан мы сможем утихомирить Кодая Камиути в достаточной степени, чтобы он не смог никого убить.
Всегда самое трудное – встать на правильные рельсы. Когда встал, остальное уже не представляет серьезной проблемы.
И первое, что я должен сделать, чтобы встать на правильные рельсы, – разделаться с Ирохой-сан.
Если мне это удастся, я смогу достичь своей цели.
И поэтому я ни за что не отступлю. Несомненно, я уже загнал ее в угол, так что теперь я ни за что не отступлю.
Я принялся искать, как бы нанести завершающий удар.
– …
Мой взгляд упал на Юри-сан – та по-прежнему дрожала, не отрывая головы от пола.
…Ааа, понятно.
Даже ведь неважно, насколько настойчивой пытается быть Ироха-сан, так?
– …Так что, ты бросишь Юри-сан? Чтобы спасти себя и остальных?
В к о н ц е к о н ц о в, о н а в е д ь у ж е з н а е т, ч т о п р о и г р а л а.
Ироха-сан ответила без колебаний.
– Да.
Подтверждение – именно то, чего я от нее и ждал.
И это подтверждение – очевидная ложь.
Л о ж ь, р а с к у с и т ь к о т о р у ю о н а м е н я у м о л я е т.
– Так тебе меня не обмануть.
И я положу этому конец.
– Я ведь уже сказал тебе, верно? Убей Юри-сан.
– …
– Если ты правда хочешь бросить Юри-сан, покажи нам это прямо сейчас. Тебе всего лишь нужно поставить нас на колени, для этого впечатли нас своей силой, убив ее, – так же, как ты отрубила себе палец.
Ироха-сан.
Ироха-сан наверняка думает, что она самая подходящая на роль «короля». Именно потому, что она так думает, она и берет на себя лидерство. Она это делает, потому что уверена: это самая прямая дорога к ее цели.
Но что если она сочтет кого-то другого годным на роль «короля»?
Уверен, она передаст трон этому человеку.
Вот почему она меня проверяет.
Она хочет убедиться, гожусь ли я для трона, способен ли я раскусить столь явную ложь.
– …Ха-ха.
Ироха-сан издает смешок.
– …В общем, да, я не смогу! А значит, я не могу больше быть «королем».
И вот так –
И р о х а - с а н п е р е д а л а м н е т р о н.
Поджав губы, Ироха-сан уселась на отдельно стоящий стул.
– Хаа… – напоказ вздохнула она и неловко улыбнулась.
– …Ироха… проиграла?..
Юри-сан расширившимися глазами смотрела на сидящую с побежденным видом Ироху-сан. Затем девушка в белье встала, подошла к Ирохе-сан и уставилась на нее сверху вниз.
– …Почему? Почему ты не убила меня? Ты ведь вполне могла это сделать, правда?.. Если это нужно ради твоей цели, ты вполне могла, правда?
