Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 4
Но это не так.
Разве я не знал это всегда? Моя задача – не в том, чтобы миндальничать с этими людьми, которые всего лишь NPC.
Моя задача – выручить настоящих.
«Пожалуйста, убей меня».
Во втором раунде «настоящая Юри-сан» сказала мне эти слова. «Игра бездельников» довела ее до такого состояния, что она должна была просить об этом.
Но была ли «Игра бездельников» единственной причиной ее страданий?
Нет. Что-то мучило ее еще в реальном мире. Теперь я это точно знал. Потому что я выучил кое-что в этой бессмысленной, гнилой «шкатулке».
Сделанного не вернешь. Грех Юри-сан, убившей Ироху-сан и остальных, останется при ней навсегда.
Но не удастся ли проанализировать и решить ту проблему, которую она принесла с собой из реального мира?
Не облегчит ли это ее боль хоть на чуть-чуть?
Ради этого – я выиграю.
И я не постесняюсь жестоко обходиться с NPC.
Это станет доказательством, что я не потерял из виду реальность, мою повседневную жизнь. Это станет доказательством, что я не сдался чему-то наподобие «Игры бездельников».
Что означает…
– …Хе-хе.
…я вовсе еще не проиграл.
Я встал.
Игроки в этой игре всегда одни. Но мне плевать.
Я здесь единственный, кто может уничтожить «Игру бездельников», какой бы безнадежной ни была ситуация. Никто, кроме меня, не может спасти остальных.
Раз так… я э т о с д е л а ю.
Я спасу всех, и первый шаг к этому будет – сломать Юри-сан.
– …Почему ты улыбаешься?
Юри-сан все еще смотрит на меня пустыми глазами.
Спасибо тебе. Я смог заметить только благодаря этим глазам. Я заметил, что она страдала, потому что привыкла подавлять истинную себя. Я смог понять, что хочу с этим что-то сделать.
По-прежнему улыбаясь, я грубым движением выдрал лист, на котором было написано «ироха – [революционер]», и изорвал его в клочки прямо у нее перед глазами, стараясь делать это как можно громче.
Пустота в ее глазах сменилась изумлением.
Да, вот как надо.
Я не дам ей снова позволить пустоте захватить ее глаза!
– Юри Янаги.
Она расширила глаза и уставилась на меня, когда я внезапно обратился к ней по имени и фамилии.
– Т ы с т а н е ш ь п и щ е й д л я н а с т о я щ е й Ю р и - с а н.
Поскольку я знаю ее очень хорошо, то легко могу предугадать ее реакцию.
– …Ах.
Ааа, как и ожидалось, наша трусишка вся побледнела.
Теперь тебе уже не хватает самообладания, чтобы меня игнорировать, верно?
– Ради этого я уничтожу систему «групп» Ирохи-сан. И сперва я заставлю тебя выйти из этой «группы».
На несколько секунд она просто лишилась дара речи; но в конце концов протестующе выдавила:
– Ч-что ты… ни за что я не выйду! Кроме того, я просто не могу!
– Я сказал, что «заставлю» тебя выйти.
– Если я ей это скажу… Она, она тебя убьет, Ироха, ты это знаешь?.. Она из тех, кто правда может… нет, она точно сделает это, ты это знаешь?
Похоже, ей не хватает самообладания даже на то, чтобы сообразить, что этот разговор Ироха-сан услышит в любом случае.
– Да знаю я!
– Т-тогда зачем говоришь такие вещи?! Это же самоубийство!
– Затем, что я сломаю и ее, разумеется. И тогда она меня не убьет.
Юри-сан распахнула глаза.
И яростно замотала головой.
– Невозможно… это просто невозможно. Если бы ты знал… если бы ты только знал, сколько раз я это уже испытала…
Точно –
Вот оно.
Наконец-то я понял причину ее страданий, этой налипшей на нее грязи.
– Так значит, если я одолею Ироху-сан…
Откуда у нее эти пустые глаза. Из-за ее…
– Е с л и я о д о л е ю И р о х у - с а н, с м о ж е ш ь л и т ы п е р е с и л и т ь с в о ю з а в и с т ь к н е й?
…жуткого комплекса неполноценности в отношении Ирохи-сан.
Я отлично понимаю это чувство – ведь рядом со мной все время Мария и Дайя. Мы с Юри-сан должны постоянно сознавать, что нам до них не дотянуться, мы должны постоянно бороться со страхом выглядеть ничтожными рядом с ними.
Хуже того: она, в отличие от меня, – номер два. Она всегда лишь на один крохотный шаг позади – это, должно быть, еще более невыносимо.
От нее до Ирохи-сан – так близко, и в то же время не дотянуться.
Какая же пытка – чувствовать такое постоянно?
«Все верно, такой дурочке, как я, лучше сидеть молча… ребята, простите меня, что досадила вам».
В первом раунде она назвала себя дурочкой. Она всегда казалась очень неуверенной в себе, хотя, на мой взгляд, она чрезвычайно умна и вообще достойна всяческих похвал.
Потому что она всегда сравнивает себя с человеком, до которого не в силах дотянуться.
– …Ах.
Так значит, она все-таки понимает?
Юри-сан била крупная дрожь, ее было почти жалко.
– Ты хотела хоть в чем-то опередить Ироху-сан, любой ценой?
В ответ Юри-сан лишь пожала плечами.
– Ты хотела опередить Ироху-сан. Ты всегда хотела выиграть. И поэтому в этой игре ты тоже хотела выиграть. Ты думала, что можешь считать своей победой, если тебе удастся управлять Ирохой-сан. И потому делала то, что делала.
Наверняка по этой же причине она, когда была игроком, обманула Ироху-сан и мучила ее, рассказывая о своем бывшем.
– П-прекрати говорить так, как будто ты все понимаешь…
Она пыталась возражать с недовольным видом, но ее способности к актерству исчезли почти полностью, так что читать ее лицо было легче легкого.
– Но даже сейчас, когда все идет как нужно, у тебя нет ощущения победы.
– !!.
– Ты была просто раздавлена. Потому что тебя заставили осознать, как жалок твой план на фоне той потрясающей решимости, которая позволила ей отрубить свой собственный палец.
– …Прекрати.
– И, глядя на нее снизу вверх, ты могла думать лишь об одном – выжить, положившись на нее. Потому что она заставила тебя понять, какая ты глупая и ничтожная.
– Прекрати.
– Тебе изначально было ясно, что ты не сможешь победить. Ты ведь уже знала, что чего-то подобного все равно не хватит, чтобы избавить тебя от комплекса неполноценности, раз он не исчез, даже когда ты уперла у нее ее любовь.
– Я сказала, прекрати!!
Одновременно с этим выкриком моя щека вспыхнула болью.
…Она только что отвесила мне пощечину?
Какое-то мгновение я просто не мог в это поверить. Нет, серьезно, Юри-сан ударила меня? Она, умеющая держать себя в руках лучше, чем кто-либо?
И она сама смотрела во все глаза, изумленная своим поступком. Молча таращилась на собственную ладонь, сжимая и разжимая ее.
– …Ах.
Затем ее плечи задрожали.
– П-прости меня…
Не успела она закончить фразу, как слезы проступили у нее на глазах.
– …Прости… меня. Но пожалуйста… прекрати… не говори больше такие жестокие вещи… не топчись по моим чувствам… пожалуйста… пожалуйста…
Держу пари, это тяжело.
Тяжело узнавать со стороны про свои собственные неприглядные чувства.
Но…
– Нет.
Почему это должно иметь значение?
Именно потому, что она упрашивает меня не делать этого, я должен надавить еще сильнее.
– Уу… ааа…
Услышав мои холодные слова, Юри-сан скорчилась и, закрыв лицо руками, разрыдалась.
– Если я отпущу тебя сейчас, то ничего не смогу сделать для настоящей Юри-сан. Поэтому мне без разницы, если ты прячешь лицо, только уши не закрывай, хорошо?
– Уу, ууу…
Конечно, это больно – смотреть, как она страдает. Но и мои чувства сейчас ничего не значат.
– Хочешь узнать, что ты сделала во втором раунде, когда была на моем месте?
И затем – финальный удар.
– Ты убила Ироху-сан.
Ее всхлипы прекратились, и она уставилась на меня покрасневшими глазами.
– …Ч-что ты сказал?..
Я нарочно не стал ничего повторять.
– …Убила ее?.. Я бы никогда до такого не дошла! Конечно… я трусиха… но я ни за что бы не смогла сделать ничего подобного!
В это она верила искренне, сомнений нет. И я уверен, сейчас она не лгала. Она смогла это сделать только потому, что сама была игроком, а все остальные, включая Ироху-сан, – NPC.
Но все же – она ее убила.
Ироха-сан теперь знает, что Юри-сан – коварная лгунья, которая ее обманула и убила.
И этого уже не изменить.
Должно быть, взгляда на мое лицо ей хватило, чтобы понять, что я говорю правду; она ведь такой спец по чтению лиц. Она погрузилась в отсутствующее молчание, лишь слезы продолжали капать.
Но я продолжил говорить.
– Юри-сан. Детали я расскажу потом, но и ты, и Ироха-сан выиграли, когда были игроками, так что тебе уже удалось выжить.
При этих словах Юри-сан чуть шевельнулась. Решив, что она, кажется, понимает, что я ей говорю, я продолжил.
– Но если мы ничего не предпримем, Ироха-сан ни за что не простит тебя за то, что ты ее убила. И ты сама не сможешь себя простить. Звучит, может, подозрительно, но я хочу помочь тебе в этом!
