Джен Александер - Пустошь
– Выход в мир иной – возможно. Выход из «Пустоши» – нет.
Я вздыхаю. Плечи у меня опускаются.
– За этим забором – самые жуткие в игре людоеды. Переберись на ту сторону, и тебя зажарят еще до захода солнца.
Я стискиваю зубы:
– Людоеды так не делают. Они не убивают сразу.
Деклан приподнимает одну косматую бровь, медленно встает на ноги, по-прежнему держа руки перед собой, поворачивается к забору и долго глядит на виднеющийся за ним ровный пейзаж.
– Еще как делают.
Мне хочется заорать на него, назвать лжецом. Но что-то в его голосе меня останавливает. Злоба? Страх? Жалость? А потом я понимаю, что это: презрение к себе. То же чувство звучало в моем собственном голосе, когда я разговаривала с двумя умирающими от голода и жажды мальчишками.
Что если Деклан говорит правду? Что если я ошиблась и зря проделала такой долгий путь? Что если…
– Как выбраться из игры? – хрипло спрашиваю я. – Это вообще возможно?
– Я же как-то в нее попал, верно? Выход к юго-востоку отсюда.
К юго-востоку…
– Докажи!
Не опуская рук, Деклан делает несколько шагов в сторону рюкзака. Я тоже подхожу поближе. От долгого стояния на коленях ноги совсем затекли. Такое чувство, что я иду по пояс в грязи. Я стараюсь сохранять бесстрастное выражение лица, чтобы Деклан не догадался, как мне больно двигаться.
– Мне нужно достать аку-планшет, – бормочет Деклан, роясь в рюкзаке. – Вряд ли я что-то смогу доказать, если ты пустишь мне пулю в лоб, едва я…
– Доставай уже!
Деклан вынимает из рюкзака прозрачный квадратик вроде того, который носит с собой Оливия, и нажимает на иконку в голографическом меню. Появляется виртуальная клавиатура. Деклан несколько минут вводит какие-то коды, потом кладет планшет на землю и отходит назад на пять, шесть, семь шагов.
– Дотронься до него пальцем. Я отключил тактильное распознавание на десять минут, так что поторопись. Еще не хватало, чтобы ты сбила настройки и планшет начал отвечать на твое прикосновение вместо моего.
Справиться с устройством получается не сразу: трудно держать в одной руке планшет, в другой – пушку и одновременно следить за Декланом. Наконец экран загорается. Ладонь слегка покалывает – похожее ощущение охватывает голову, когда Оливия выходит из игры. Передо мной возникает медленно вращающаяся трехмерная карта Нашвилла. К моему разочарованию, дома и улицы на ней не подписаны, а месторасположение персонажей не отображается. На северо-западе, где я сейчас нахожусь, не видно ничего особенного. Зато почти в ста километрах к юго-западу от Демонбрен-стрит, откуда я сбежала всего два дня назад, карту пересекает тонкая линия. Участок по другую сторону границы закрашен желтым, и по нему идет надпись жирными черными буквами: «Соединенные провинции (СП)».
У меня такое чувство, что я задыхаюсь.
Нет. У меня такое чувство, будто Деклан хватает меня за горло и несколько раз ударяет о железный забор, а я наблюдаю со стороны, как бы вне собственного тела, и даже не пытаюсь его остановить.
– Значит, придется отправиться на юго-восток, – тихо говорю я.
– Милости просим. Только ты не пройдешь и трех километров.
– Это еще почему?
– Потому что я пошлю за тобой команду модеров. Тебя поймают прежде, чем этот забор скроется из виду.
Деклан приближается, глядя мне прямо в глаза. Ему наплевать, что у меня в руке пистолет. Когда я повожу головой и с усилием сглатываю, он даже не обращает внимания. Он сосредоточен на одном – подойти ко мне на расстояние вытянутой руки.
– Обещаю: ты сильно пожалеешь, что тебя сразу же не убили из электрошокера.
– А если я застрелю тебя прежде, чем ты успеешь настучать?
– Тогда, возможно, тебе удастся перейти границу прежде, чем модераторы проверят игровые отчеты за последний квартал. У тебя примерно… – Деклан бросает взгляд на циферблат наручных часов, – … двадцать девять дней до того, как они просмотрят видеозаписи, изучат статистику персонажа и отправят тебя в ремонт. Но даже если ты сумеешь сбежать, тебе все равно крышка. В СП невозможно жить под вымышленным именем: там повсюду сканеры сетчатки и отпечатков пальцев. Даже все аку-планшеты запрограммированы на тактильное распознавание, а без планшета ты сразу будешь бросаться в глаза. Эти штуки выпускает правительство. Без них никак. Кроме того, по ту сторону границы твой мозг будет по-прежнему соединен с мозгом игрока. Геймер может в любой момент зайти в игру и пригнать тебя обратно. Хотя, скорее всего, он тебя просто убьет.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но Деклан меня перебивает:
– Я могу сделать так, что твой чип уничтожат, как только ты выйдешь из «Пустоши». Тогда никто не сможет тебя вычислить – ни модеры, ни геймер. У меня есть друзья, которые за пару минут присвоят тебе любое имя и внесут его во все базы данных. Они обеспечат тебя всем необходимым, чтобы выжить в Провинциях. От тебя требуется только сказать «да».
Двадцать девять дней – достаточный срок, чтобы разработать и осуществить план побега. Если я всего за пару дней прошла такое большое расстояние, значит, смогу сделать это еще раз. Надо просто дождаться, чтобы Оливия опять куда-нибудь уехала.
Однако, если Деклан прав – а в случае с границей он оказался прав, – за пределами «Пустоши» мне долго не продержаться. Деклан деактивирует мой чип, и тогда Оливия больше не сможет мной пользоваться.
Если я скажу «да».
Если позволю ему пользоваться мной вместо Оливии.
– Какая нужна помощь? – цежу я сквозь зубы.
Деклан расплывается в улыбке, как будто выиграл решающий бой. Наверное, так смотрит людоед, прежде чем позавтракать своей жертвой.
– Меня послали в игру, чтобы найти одного персонажа и отправить его в починку. В последний раз его видели в Нашвилле.
Пугающе похоже на мой случай. Каким-то чужим голосом я спрашиваю:
– Тебе поручено найти меня, да?
Деклан закатывает глаза:
– Не думай, будто на тебе свет клином сошелся. Нет, я ищу другого персонажа – парня, который пропал с наших радаров.
Я с шумом выдыхаю и даже не пытаюсь скрыть облегчение. Значит, пока я в безопасности, а это уже что-то, верно?
– Тогда при чем тут я?
– В «Пустоши» навигационная система на моем планшете не работает, я могу ориентироваться только по карте. Ты хорошо знаешь город. С твоей помощью я быстрее найду персонажа и выберусь отсюда. Это секретное задание, и время на его выполнение ограничено.
В жизни не слышала ничего нелепее.
– А если я тебе помогу, ты выведешь меня из игры?
– Клянусь жизнью.
– Сколько это займет?
– Несколько дней. Максимум – неделю.
– А у тебя не будет из-за меня неприятностей? Полчаса назад ты говорил, что побег запрещен законом.
Деклан пожимает плечами и выдавливает из себя улыбку, больше похожую на гримасу.
– Ты же сама сказала: один человек погоды не делает. Мой босс никогда не узнает, что я помог тебе сбежать. Мне позарез нужно найти пропавшего персонажа, и я готов нарушить ради этого парочку правил.
Предложение Деклана мне не по душе. Выходит, я должна вернуться в бар на Демонбрен-стрит и позволить Оливии управлять собой, когда ей вздумается. А все свободное время проводить с парнем, который ничем не лучше самой Оливии.
Зато он не сдаст меня модераторам. И у меня по-прежнему остается шанс спастись, хотя теперь он кажется гораздо призрачнее.
– Хорошо, я помогу тебе, – нехотя киваю я.
Глава десятая
Первый участок пути мы проходим, не говоря ни слова. Мое молчание полно злобы, ярости и горечи, как будто кто-то прожигает мне в груди дыру, а я бессильна его остановить. Я возвращаюсь туда, откуда пришла, и чувствую себя полнейшей неудачницей.
Я понятия не имею, что творится в голове у Деклана. Не хочу даже думать об этом. Но все равно думаю. Да, этот парень работает на создателей «Пустоши», зато у него осмысленный взгляд, и говорит он сам за себя.
Может, он в тайне злорадствует, что угрозами заставил меня подчиниться? Гадает, о чем я сейчас думаю? Не брошусь ли на него, не попытаюсь ли причинить ему вред?
Я пинаю крошки асфальта и стискиваю лямки рюкзака так сильно, что костяшки пальцев белеют. Нет, ничего мне не сделать. Его преимущества слишком велики.
Деклан идет в нескольких шагах сзади. Он сам так распорядился – якобы ради моей безопасности. Как же! Просто боится, что я на него нападу. Идти по дороге тоже решил он – так быстрее. Наверняка электрошокер смотрит мне в спину, готовый резануть болью по телу.
Почти чувствую, как из металлических штырей струится электричество.
– Давно ты стала разумной? – спрашивает Деклан.
«Не рассказывай им!» – неожиданно раздается у меня в голове мужской голос.
По шее бегут мурашки. Я провожу языком по губам. Я стараюсь расходовать оставшуюся воду экономно, но сейчас у меня пересохло во рту совсем не от жажды.
– В смысле?
– Давно ты себя осознаешь?
