Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь
Войдя в жилище, она заперла за собой дверь. Здесь этот запах чувствовался особенно остро. Их было двое, и они были в ее квартире.
— Андреа! — позвала девушка.
Он не откликнулся. Анджелла вошла в спальню. Неубранная постель, разбросанная одежда — на него это было совсем не похоже. Девушка подошла к окну и увидела, что подоконник залит водой. Она распахнула створки окна, взобралась на подоконник, оглядела город. Затем встала на карниз, не спеша прошла по нему с пистолетом в руках, зашла за угол здания. Вжавшись в стену, дрожа от страха и холода, на карнизе стоял раздетый и мокрый Андреа.
— Привет, милая, — выдавил он из себя дрожащим голосом.
Она подошла к нему, бережно взяла его за руку.
Спустя некоторое время Андреа уже сидел на кухне, завернувшись в большое махровое полотенце, и пил горячий кофе с коньяком.
— Это уже ни в какие ворота не лезет, — посетовала Анджелла, включила электрочайник и села за стол. — Меня очень раздражают подобные посещения моей норки всякими сомнительными личностями. Боюсь, пока я не выясню, что за остряк решил со мной вот так пошутить, нам придется переселиться к префекту.
— Анджи, а может, не надо? — спросил Андреа. — Ты ведь говорила, что грядет большая драка, и префект может попасть под огонь первым.
— Там у меня больше шансов тебя защитить, — сказала Анджелла.
Перед тем как уйти, Анджелла прикрутила проволокой к дверному косяку осколочную гранату, и привязала тоненькую леску к кольцу. На другом конце нити она завязала петлю и накинула ее на дверную ручку, затянула потуже.
— Пускай приходят, — усмехнулась она, осторожно закрывая дверь.
11:00Префект был разъярен.
Едва Андреа скрылся в ванной комнате, как он ворвался в покои Анджеллы. Она была готова к этому. Девушка сидела на диване, поджав под себя ноги. Фон Штернгольдт захлопнул дверь, подошел к ней и взмахнул рукой. Его ладонь замерла в десяти сантиметрах от ее лица. Она держала его запястье мертвой хваткой; тонкие холодные пальцы больно сдавили запястье князя. Префект удивленно уставился на нее.
— Один раз ты меня ударил — больше я не позволю тебе этого, никогда, — сказала Анджелла тихо. — И если ты думаешь, что я это забуду — заблуждаешься. На такие вещи у меня память очень хорошая.
— Еще бы, — процедил сквозь зубы префект, дернул рукой, пытаясь высвободиться.
Анджелла продолжала держать его за запястье, сильнее и сильнее надавливая на сустав. Префект снова дернулся, и снова безрезультатно.
— Да ты, сука, вконец обнаглела! — воскликнул фон Штернгольдт. — Что ты себе позволяешь?
Девушка глядела на него, чуть вздернув вверх верхнюю губу — от этого ее клыки обнажились, лицо приобрело пугающее выражение. Анджелла резким движением повернула кисть руки князя на 90 градусов, фон Штернгольдт невольно вскрикнул, упал на колени перед диваном.
— Я могу сделать вот так, — сказала Анджелла стальным тоном и снова повернула руку князя.
Фон Штернгольдт заорал, схватился за запястье второй рукой, дернул на себя. Анджелла усмехнулась, поднялась с дивана и хлестанула префекта по лицу свободной рукой. Фон Штернгольдт дернулся еще раз, девушка разжала пальцы и князь упал на пол в паре метрах от нее.
— Запомни как следует, — сказала Анджелла ледяным тоном, глядя на префекта. — Ты его пальцем не тронешь. И никто больше не будет обыскивать мою квартиру. Или тебе настолько интересно, какие трусики я ношу?
Князь поднял на нее удивленный взгляд. Анджелла презрительно скривила губы, увидев его разбитый нос и огромную кровоточащую ссадину на щеке. Она подошла к нему, снова замахнулась. Префект зажмурился, закрылся руками. И тут же на его голову обрушился еще один удар. В глазах у князя потемнело, он ничком упал на ковер. Анджелла взяла его за шиворот, протащила по полу до двери и вытолкнула из своей комнаты.
Андреа вышел из ванной, вытирая голову полотенцем.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Ничего особенного, — беззаботным тоном ответила Анджелла, закрыв дверь.
— Префект заглянул.
— И как? — спросил Андреа.
— Что «как»? — удивилась девушка.
— Как префект? — уточнил ее жених.
— Да так, ничего. Нормально. С лестницы упал, лицо о ступени в кровь разбил, — ответила беззаботно Анджелла.
— Знаю я эту лестницу, — сказал Андреа и с укором посмотрел на возлюбленную. — У нее еще четвертый размер груди. Слушай, а ты не подумала, что к обыскам в твоей квартире он не причастен? Может, ты просто ищешь любой удобный повод, чтобы поквитаться с ним и показать свой характер?
— А кто тогда? — удивилась Анджелла.
Молодой барон развел руками.
— Хорошо, я подумаю над этим, — сказала она растерянно.
Симон Альфан с картонной папкой под мышкой вошел в кабинет префекта и удивленно уставился на своего избитого начальника.
— Бернар, ты что, сегодня двери головой выбивал? — спросил он. Префект поднял на него свинцовый взгляд.
— Да, вижу — ты не в духе, — догадался Альфан.
Князь взял из его рук картонную папку.
— Она сказала, что ее квартиру кто-то обыскивал, — произнес он. — Займись этим. Я хочу знать, кто решил посягнуть на ее покой.
Альфан кивнул.
12:00Анджелла оставила его одного. В очередной раз. Пару минут назад за ней зашел сотрудник Собственной Безопасности и пригласил отчитаться о проведенной операции перехвата. Судя по его интонации, все прошло отнюдь не так радужно, как хотелось бы.
Андреа сидел на диване и перебирал огромную стопку книг, взятых с книжной полки. Среди них ему попалась небольшая тоненькая книжица в мягком переплете. Андреа перевернул ее и прочел заголовок на обложке: «Сун Цзы. Искусство войны». Молодой барон открыл книжку, и тотчас увидел на форзаце написанную от руки размашистым кривым почерком фразу «Ars longa — vita brevis est!». Недолго думая, он отложил книгу в сторону.
По книгам было видно, что их действительно читают, а не хвастаются ими перед друзьями. Поля каждого тома были испещрены маленькими аккуратными пометками, сделанными простым карандашом и все тем же кривым почерком. Сам по себе почерк Анджеллы выдавал в ней импульсивную, агрессивную натуру.
— И кто ее додумался Анджеллой назвать? — спросил сам себя Андреа. — Вот тебе и назвали. Как вы яхту назовете…
Вошел Герман. Он тихо прошел по комнате, поставил поднос с ленчем на кофейный столик.
— Зря она притащила тебя сюда, — сообщил он, тяжело вздохнув. — Фон Штернгольдт никогда не смирится с ее выбором.
Андреа обернулся.
— Зачем ты говоришь это мне? — спросил он. — Сказал бы это ей…
— Да? — горько усмехнулся дворецкий. — А ты знаешь, что со мной сделает за это твоя психически неуравновешенная пассия? Для нее существует только два мнения: ее собственное и неправильное.
Он сервировал стол, забрал поднос и ушел.
— Да, вытянул я счастливый лотерейный билетик, — тяжело вздохнул Андреа, сел за столик и принялся за трапезу.
«А люблю ли я ее?» — спросил сам себя барон Грейхарт, отложив вилку, задумался. — «Раньше меня этот вопрос не интересовал, я твердо знал, что она мне нужна. Но сейчас это чувство куда-то ушло. Так почему же я до сих пор с ней? Потому что боюсь. Боюсь этой разъяренной тигрицы. Ей закон не писан, она сама себе закон. Как она отреагирует на такое признание? Хорошо, если не убьет. Но тянуть больше нельзя. Я должен ей признаться, так будет, по крайней мере, честно».
Покончив с ужином, Андреа сел за письменный стол, взял листок бумаги, карандаш, и принялся аккуратным почерком плавными движениями выводить небольшие ровные красивые буквы.
«Дорогая Анджи! Я не могу больше молчать. То яркое, сильное чувство, которое я испытывал к тебе всего несколько дней назад, куда-то исчезло! Ты привлекаешь меня как женщина, ты замечательная подруга, но я больше не испытываю той любви к тебе».
Он отложил карандаш, взяли лист в руки, прочел.
— Нет, не так, — сказал Андреа недовольно, перечеркнул текст и начал все заново.
«Дорогая Анджи! Я больше не хочу жить в постоянном страхе. Ты прекрасная женщина, но я не хочу связывать с тобой свою жизнь. Ты слишком опасна для меня, я даже не представляю себе, как ты отреагируешь на то, что я хочу тебе сказать. В общем, я больше не люблю тебя, прости».
— Что за бред… — барон устало выдохнул, скомкал листок бумаги и бросил в урну. — Какая-то пошлая бредятина. Выходит, я все еще люблю ее, раз не могу вот так запросто порвать с ней? Значит, нужно расстаться как можно быстрее. Чтобы не затягивать эту агонию чувств.
Он снова взялся за карандаш.
«Дорогая Анджелла! Я так больше не могу. Вспомни, с чего начались наши отношения. Нас просто поженили наши родители. Я не уверен, что именно меня ты хотела бы видеть всю жизнь рядом. И не думаю, что, имея альтернативу, ты бы выбрала меня.
