Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь
— Проклятая война… — тяжело вздохнула брюнетка. — Неужели нельзя ее прекратить? Мне ведь тоже досталось сполна от твоих сородичей, но я тебя в этом не виню. Пожалуйста, не надо. Не делай этого.
— Я солдат, — отрезал Веймар. — Я должен.
— Отпустите нас, — просила брюнетка. — Мы уйдем в лес. Там нас никто не найдет.
— Пожалуйста… — простонал Веймар.
— Но ведь нет ничего невозможного, — сказала брюнетка молящим тоном, посмотрела ему в глаза. — Ведь из любой ситуации можно найти выход.
Она смотрела на него ласковым взглядом, надув губки.
— Пожалуйста… прости меня, — сказал Веймар дрогнувшим голосом, и спустил курок, опорожняя обойму.
Винтовка отвратительно затрещала, выпуская пули. Девушка взвизгнула от боли, брызнула кровь. Веймар выдернул пустой магазин, перевернул и вставил другим торцом, передернул затвор. Она лежала не шевелясь. Раны затягивались, но уже гораздо медленнее, чем обычно, словно по инерции. Люк подошел к брюнетке, нагнулся. Да, она уже больше не встанет — вместо сердца у нее была рваная рана с обожженными краями. Она уже не была оборотнем, смертельно опасным врагом, дикой волчицей.
Она была просто красивой девушкой, которую он убил.
Веймар глубоко вздохнул и опустил винтовку, развернулся на каблуках и подошел к волчонку. Тот за свою короткую жизнь еще ни разу не видел вампира, но страх, прописавшийся в генах его родителей века назад, заставлял ползти прочь, вслепую, натыкаясь мокрым носиком на препятствия. Веймар взял его за загривок, поднял, посмотрел в глаза волчонку. Затем схватил его рукой за вытянутую морду, впился клыками в тоненькое детское горлышко. Волчонок пронзительно завизжал от боли…
Они появились почти сразу, как только Дибровский доложил о возникшей проблеме. Когда Джиллиан вошла в полуприцеп, он сидел на железном полу, опершись спиной на деревянный ящик, сжав одной рукой цевье винтовки, и курил сигарету. Рядом уже лежали несколько бычков. Посреди прохода лежал труп молодой темноволосой девушки и клочья светло-серой шерсти — все, что осталось от растерзанных волчат. Она поняла все без слов.
— Привет, любимый, — она наклонилась, слегка прикоснулась губами к его щеке. — Идем. Вставай.
Она взяла его за руку. Веймар выдернул руку.
— Пошла на хер, — отрезал он.
— Люк, что с тобой? — испугалась Бернски.
Веймар продолжал сидеть на полу, глядя впереди себя невидящим взглядом.
— Милый, это я, Джиллиан, — сказала Бернски ласково, села подле него, коснулась ладонями его груди. — Ты меня не узнаешь, да?
Она обняла его за шею, прижалась к нему.
— Я тебя ненавижу, — процедил сквозь зубы Веймар. — И Бранта тоже. Всех вас ненавижу. И самого себя.
— Люк, не пугай меня, — прошептала Бернски. — Идем. Нам тут делать уже нечего. Анджелла дала отбой операции, едва услышала, что никакого оружия вы не обнаружили. Все закончено. Идем, слышишь?
Веймар тяжело поднялся, опираясь на винтовку.
— Вот так, умница, — Бернски осторожно взяла его под руку. — Идем, мой милый, все будет хорошо.
07:35Брант поднес к глазам бинокль. Позицию для засады выбрали с умом, довольно оперативно окопались, накрылись маскировочной сеткой и теперь продолжали наблюдать за дорогой. Помимо самой операции перехвата, на его плечи легла еще и педагогическая нагрузка, но делиться наработанными за годы службы знаниями с подрастающим поколением Бранту даже нравилось — видимо, в нем умер неплохой учитель.
— Не видать нашего красавца, — Шидлер показал ему циферблат наручных часов, ожидаемая фура опаздывала на 40 минут.
— Распиздяи, — пожаловался ему Брант. — Наверное, такие же, как я.
Еще некоторое время они лежали в засаде, обмениваясь дурацкими шутками. Контакт с Шидлером наладился довольно неплохой, и Брант был рад этому. Все-таки скоро на его плечи ляжет огромная ответственность — собственное подразделение. И было бы неплохо упросить Анджеллу, чтобы этого парня отдали ему — хоть и молод, но толк из него выйдет при должном подходе. Так рассуждал Брант, обозревая дорогу, когда из-за поворота появилась колонна.
Их было не меньше пяти десятков. Все как на подбор — черные, обутые в армейские колеса с глубоким протектором. И пока эта жутковатая змея ползла по трассе мимо их засады — Брант успел помрачнеть сильнее грозовой тучи. Что смотрелось неестественно на фоне его хронического жизнелюбия.
— Черт, это еще что такое? — спросил Шидлер.
— Сиди и не высовывайся, — приказал Брант. — Этот пирожок не про наш роток.
Щелкнула рация.
— Брант, отмена на перехват, — раздался в наушнике голос Анджеллы.
— Вас понял, — ответил Брант. — Все, парень, сейчас еще чутка полежим, и поедем домой. Там у нас бутерброды еще остались?
08:00Это была маленькая придорожная гостиница. Они собрались в люксе.
— Полный провал, — фыркнула Анджелла сердито.
Брант откупорил одну за другой несколько бутылок с пивом, принялся разливать пенный напиток по бокалам. Стол был занят стейками с кровью, блюдом с овощами, десертами.
— Да, по головке за такое не погладят… — согласился с нею Крозье.
Он утопил клыки в сочном мясе.
— Я не понимала, куда делись все фуры, пока Брант не доложил про появление этих черных «Хаммеров», — сказала Анджелла, взяла один из бокалов, сделала несколько глотков. — Теперь все стало ясно. Про нашу попытку перехвата они узнали еще в самом начале. Разгрузили грузовики и отправили порожняком. А оружие перевезли этой черной колонной.
— На кой было отпускать пустые грузовики? — спросил Шидлер.
— Отвлекали внимание, — ответила Анджелла.
Брант взялся за бутылку с пивом, пригубил.
— Фарэ? — предположил он.
— К гадалке не ходи, — сказала Анджелла. — Так оперативно сработать… да, я сама бы наняла такого специалиста.
— Боюсь, он дорого берет за свои услуги, — скептично заметил Брант.
— Ты уже присмотрел себе кого-нибудь? — спросила Анджелла.
— Да, потихоньку начинаю набрасывать список пожеланий, — ответил Брант.
— Отлично, — похвалила Анджелла. — Можешь еще попрактиковаться. Собери всю группу и доставь на базу. Я подтянусь чуть позже.
Брант кивнул.
— Ну что, бойцы, двинули? — спросил он.
Повторять дважды не пришлось. Когда ее оставили наедине с собой, Анджелла скинула сапожки, легла на кушетку и вытянула ослабевшие ножки.
— Анджи… — тихо позвала вошедшая в номер Бернски.
— Чего тебе, Джиллиан? — отозвалась Анджелла измученным голосом.
— Спасибо тебе, — произнесла Бернски.
— За что? — усмехнулась Анджелла.
— За все. За все, чему ты меня научила, — сказала Джиллиан.
— За то, что изуродовала по собственному образу и подобию? — спросила Анджелла с иронией в голосе.
— Зачем ты так? Не надо. Ты ведь не такая уж и плохая, какой стараешься казаться. Ты жесткая, но так и должно быть, ведь ты командуешь одним из лучших подразделений в мире. Попробуй, добейся от такой разношерстной компании дисциплины. Ты настоящий друг, я знаю, Брант многое о тебе рассказывал. Ты жестока, но те, на кого направлена твоя жестокость, того вполне заслужили. Ты добрая. Посмотри на Андреа, ты ведь сделала его счастливым. Вот и выходит, что ты очень даже неплохая тетка, — сказала с улыбкой Бернски.
Анджелла не ответила, она повернулась на бок, скрипнув кушеткой.
— Анджи… — позвала Джиллиан.
— Отвали. Я сплю. Не мешай, — произнесла стальным тоном Анджелла.
— До свидания, Анджи, — произнесла Бернски нежно.
Анджелла молчала. Бернски вздохнула, развернулась, и собралась выйти из номера.
— До свидания, Джилл, — произнесла Анджелла тихонько.
День 19-ый 09:00Александр Шони был инспектором Собственной Службы Безопасности, но де-факто эта должность была закреплена за ним только для обеспечения своеобразного иммунитета. Александр Шони состоял в Ученом Совете, он курировал разработки биологического оружия. За свою многовековую жизнь Александр Шони успел побывать на всех континентах. Он долго изучал различных хищников в их природной среде обитания, большую страсть питал к змеям — из-за их терморецепторов. Восхищался некоторыми насекомыми, в первую очередь — пауками, за их умение ориентироваться в окружающем пространстве, не имея зрения как такового. Одной из его причуд было таскать с собой во всех своих путешествиях огромного мохнатого африканского тарантула в небольшой литровой стеклянной банке. Тарантул периодически подыхал от старости, поэтому хозяину приходилось обновлять содержимое своего переносного бестиария. Поговаривали, будто его собственный дом просто кишит всевозможной экзотической смертельно опасной живностью.
Второй его страстью после всевозможных ползучих и мохнатых гадов были женщины. Он никогда не пропускал мимо ни одной юбки. Даже в лошадях он не видел вороных, гнедых и прочих — он видел брюнеток, блондинок, шатенок. При всей своей любви к противоположному полу Шони никогда не допускал грубости или неуважительного отношения к своим женщинам, он всегда находил для них роскошные ювелирные украшения, дорогие автомобили, но как только женщина надоедала ему — бросал ее без малейших колебаний. О его любовных похождениях тоже ходили легенды, подчас даже более невероятные, чем о его увлечении экзотическими тварями.
