Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь
— Прошу, — он протянул графине бокал.
— На брудершафт? — предложила она.
Парень с радостью согласился.
Андреа постучал в дверь. Им пришлось некоторое время подождать. Вскоре замок клацнул, и дверь отворилась, впуская их в гостиничный номер.
Из всей одежды графиня имела лишь длинное полотенце, в которое она и завернула свое тело. Посреди номера лежал посиневший застывший труп.
— Не обращайте внимания, — небрежно сказала она, перешагивая через своего недавнего кавалера. — Это всего лишь мой аперитив.
Они прошли, сели в кресла возле окна. Графиня уселась на кровать, посмотрела на влюбленную пару.
— Итак? — она вопросительно выгнула свои изящные брови.
— Констанс, нам бы свадебку организовать… — сказал Андреа.
— Ну наконец-то созрели! — всплеснула руками графиня. — А я уж заждалась!
— Мы тут накидали список гостей, — Андреа полез во внутренний карман пиджака, вынул сложенный вчетверо лист бумаги.
— Не густо, — сказала графиня, окинув взглядом выписанные столбиком фамилии.
— Пусть это будет небольшое домашнее торжество, — предложил Андреа. — Отмечать будем в нашей новой квартире, там и места достаточно, и охрану можно будет разместить.
— Надо снова ехать в салон, заказывать теперь уже свадебное платье… — графиня красноречиво посмотрела на Анджеллу.
— Значит, надо, — покорно вздохнула девушка.
— Тогда поехали, — графиня сгребла в охапку свою одежду и направилась в душ. — Сейчас приведу себя в порядок и отправимся!
21:00Андреа забрался на убранную шелковым покрывалом кровать, лег рядом с Анджеллой.
— Милая моя, — он бережно обнял ее за плечи, прижал к себе. — Девочка моя, как же я тебя люблю!
— Угу… — хмыкнула Анджелла в ответ.
— Любимая, что случилось? — спросил Андреа. — Что-то снова не так?
— Да нет, — ответила Анджелла уставшим голоском. — Просто перенервничала я. Давление скачет, голова болит. Я же целый час проревела. А потом еще эти мотания по салонам… примерки, заказы… вся эта суета так выматывает. Очень устала, честно…
— Анджи, прости меня, — Андреа нежно чмокнул ее в шейку. — Прости, я ведь и не думал, что прошла влюбленность, но никак не любовь! Теперь я твердо знаю, я тебя люблю. Я просто по-другому стал воспринимать тебя.
— Как? — чуть слышно спросила Анджелла, шмыгнула носом.
— Как женщину, — ответил Андреа. — Я понял, насколько все-таки ты глубокий человек, гораздо глубже, чем я думал раньше. Ты на самом деле стала мне гораздо ближе. Нам нужно просто поработать над нашими отношениями, ты согласна?
— Согласна, — всхлипнула Анджелла. — Я знаю, на одном сексе настоящих, крепких отношений не построишь, но у меня никогда не было мужчины, я просто-напросто не знаю, как это делать.
— Я тебе помогу, — сказал Андреа.
— Правда? — Анджелла повернулась к нему лицом, вытерла своим кулачком слезинку со щеки.
— Правда, — сказал Андреа и поцеловал ее в носик.
Анджелла прижалась к нему, барон Грейхарт обнял ее.
— Пообещай, что больше никогда так не сделаешь, как сегодня, ладно? — спросила Анджелла робко.
— Обещаю, — прошептал Андреа.
— Честно? — спросила Анджелла, затаив дыхание.
— Честно, — ответил Андреа.
Еще некоторое время они лежали молча. Затаив дыхание, Анджелла слушала, как мощными толчками бьется сердце любимого. Андреа вытянул руку, взял свой смартфон.
— Что-то случилось? — спросила Анджелла.
— Пустяки, — поспешил утешить любимую барон. — Новости экономики не хочу пропускать.
Он пару раз кликнул по сенсорному экрану. Смартфон ожил, что-то пискнул в ответ. Андреа открыл сайт телевизионного агентства, зашел на вкладку экономических новостей, сел поудобнее, подложив под спину подушку. Анджелла устроилась рядом, положив голову ему на плечо.
Новости уже закончились. Андреа переключил пару каналов и остановился на третьем, где шла какая-то псевдодокументальная передача. Диктор подробно рассказывал о загадочном инциденте на небольшом острове близ берегов Шотландии.
В один день город обезлюдел. Все его население исчезло, не оставив и следа. Многие исследователи бились над этой загадкой, выдвигая версии одна фантастичнее другой.
— Чего только не выдумают эти журналисты, чтобы заработать на липовой сенсации, — недовольно произнес Андреа.
— Эта сенсация не совсем липовая… — загадочно прошипела Анджелла.
Он в очередной раз удивленно посмотрел на свою невесту. А она томно прикрыла веки, погружаясь в омут своих таких безрадостных кроваво-черных воспоминаний…
…решительно выгребла из ящика последние оставшиеся магазины, сорвала со стеллажа винтовку системы FN FAL и выскочила из схрона в душный, плесневелый подвал, замерла, прислушалась. Тишина. Ни звука. Наработанным движением вогнала магазин и передернула затвор. Затем стала медленно подниматься вверх по лестнице…
За окном догорал закат. Огненный шар медленно катился к самому краю горизонта. Еще каких-то полчаса назад было тихо — а теперь поднялся порывистый ветер, разбросал по тротуарам пригоршни золотистой листвы. Впрочем, было все еще достаточно тепло. Сентябрь в этом году вообще выдался на удивление теплый.
Казалось, маленький городок, единственный на этом острове, вымер. Улицы были пустынны. Дома пустыми глазницами окон безмолвно глядели друг на друга. Изредка взгляд выхватывал из общей панорамы выбитое стекло, выломанную раму, но больших разрушений не было. При всем этом — ни один магазин не был тронут мародерами, что само по себе уже было примечательно. А на центральном проспекте возле тротуара лежал на боку изрядно помятый одинокий полицейский джип. Стекла автомобиля были выбиты, передние покрышки были разорваны в клочья, словно машина наехала на полицейский «еж». И тишина, тяжелая, густая, сдавливающая грудь и виски тишина. Жизнь словно замерла в этом безмолвном царстве.
Но вот громко щелкнули механизмом часы на городской ратуше, и минутная стрелка сдвинулась на одно деление. И снова тишина тяжелым плотным покровом повисла над мертвым городом.
Внезапно пустыня подала слабые признаки жизни — в одном из окон на верхнем этаже ратуши вспыхнул свет, обозначил тени, замершие по ту сторону стекла. Теней было две, одна женская, вторая мужская. Мужская тень сидела на подоконнике, женская стояла рядом. Тени курили.
Солнце коснулось краем горизонта.
— А помнишь, мы собирались выбраться из города до заката? — спросила безразлично мужская тень.
— Помню, — также безразлично хмыкнула женская тень в ответ.
Она смотрела на город. Зажатая меж тонких пальцев сигарета уже была выкурена почти до фильтра, но продолжала дымить терпкой сизой струйкой. Женщина устало зевнула, раздавила окурок в стоящей на подоконнике пепельнице, скрестила руки на груди. Это была высокая брюнетка. Образ девушки завораживал, тянул к себе — падающие на грудь густые пряди черных волнистых волос, обтягивающие виниловые брюки, широкий кожаный пояс с массивной стальной пряжкой, сапоги на толстой подошве в стиле ranger-boots и короткий алый свитер с высоким горлом.
Мужчина невольно залюбовался ею. Честно говоря, он не любил высоких девушек. Но этот случай оказался исключением. Ее рост прекрасно сочетался с худощавым, астеническим телосложением. Конечно, худые, не вполне выразительные бедра портили картину, но все равно фигура девушки притягивала к себе мужские взгляды. Конечно, она страдала от постоянных неврозов. Но с другой стороны, это неудивительно: как такая тонкая, чувствительная натура, оказавшись в современном обществе, не превратится в резкую, неуравновешенную, визгливую неврастеничку?
Вот и сейчас она нервно курит у окна, проклиная свою слабость.
«Да она просто несчастная девочка!» — подумал мужчина сочувственно.
И тут же осекся, потому что понял — он сам бы ни за что не взял на себя ту ответственность, которую возложили на нее, которую она сейчас покорно несет, словно собственное распятие. А это значит — не такая уж она и слабая, какой иногда нечаянно кажется.
Позади, за входной дверью, раздались приглушенные шаги армейских ботинок. Женщина и мужчина обернулись на звук. В комнату, громыхая по дощатому полу толстыми подошвами, вошел молодой мужчина европейской внешности, в кожаных брюках и черной водолазке, поверх которой был надет армейский бронежилет. Мужчина был среднего роста, с длинными распущенными темными волосами. Он был явно чем-то обеспокоен.
— Вэйсан починил радио, нам удалось выйти в эфир и запросить эвакуацию. Так что есть две новости: первая новость, и плохая новость, — отчитался вошедший. — С какой начинать?
— Давай первую, — грустно попросил сидящий на подоконнике.
