Наши уже не придут 5 (СИ) - "RedDetonator"
Глава двадцать восьмая
Глаз бури
*1 января 1940 года*
Утро Аркадия началось не с кофе и даже не с чая: он был разбужен звонком от дежурного, оделся и выехал в Кремль в 3 часа утра, из-за пограничной стычки близ города Тчев.
Никто не был убит, но есть раненые — два красноармейца из погранвойск КГБ. О потерях противника сведений нет.
Участвовавшие в перестрелке красноармейцы утверждают, что лишь ответили на огонь со стороны германской границы.
И из-за этого инцидента ему пришлось выскакивать из кровати и мчать на работу, чтобы сидеть в кабинете Сталина и слушать рапорт генерал-полковника Шапошникова, сообщающего, что произошедшее не привело ни к чему. Никто не атакует Советский Союз, на границах тихо, пусть и тревожно.
На экстренное заседание прибыл весь Президиум, во главе с Михаилом Ивановичем Калининым. Инициатором этого заседания был сам Калинин, который тяжело переживает всю эту ситуацию с грядущей войной, поэтому волнуется по малейшему поводу — в полной мере осознаёт всю ответственность и цену ошибки. А ещё он очень хочет случайно не развязать её.
— Не вижу никаких причин для волнения, — произнёс Аркадий, когда Шапошников закончил рапорт.
— Поясните, товарищ генеральный секретарь, — попросил Калинин.
— Зима, — вздохнул Немиров. — Я бы, на месте немцев, напал поздней весной или ранним летом — никакой распутицы и тепло. А если они нападут в январе, то растратят всю стратегическую инициативу, как раз, к середине весны, а под конец весны наступление начнём мы.
— Не стоит переоценивать влияние климата, — покачал головой Микоян.
— Я не говорю, что мы обязательно победим, если они нападут зимой, — ответил на это Аркадий. — Я говорю об удобстве. Удобнее нападать в конце весны, когда сухо и относительно тепло. Это ещё и дешевле — на зимнюю одежду не нужно тратиться, увеличенные пайки для зимнего времени тоже не нужны и так далее. И немцы хорошо наслышаны о том, что Красная Армия приспособлена для ведения боевых действий в зимних условиях.
— Согласен с товарищем генерал-полковником, — произнёс Борис Михайлович Шапошников.
— Но как объяснить все эти провокации? — спросил Калинин.
— Объяснений у меня три, поэтому придётся выбирать на ваш вкус, — ответил Немиров. — Первое объяснение: случайности или инициатива на местах — сейчас в войсках царит невиданная доселе напряжённость, поэтому провокации могут происходить взаимно, из-за слишком подозрительных лиц пограничников на той стороне или по каким-то другим причинам. Второе объяснение: проверка нашей решимости — так Берлин хочет узнать, как далеко можно зайти, пока мы не дадим решительный отпор. И третье объяснение: подготовка общественного мнения к будущей войне — в наших газетах пишут, что это немцы открывают огонь по нашим пограничникам, а они пишут противоположное. Все три объяснения не исключают друг друга, что рекомендую иметь в виду.
— М-хм… — хмыкнул задумавшийся Михаил Иванович. — Я не разбираюсь в военных вопросах, поэтому оставлю это на ваше разумение. То есть, вы уверены, что нападения, в ближайшие два месяца, ждать не стоит?
— Это не уверенность, а точное знание, — улыбнулся Аркадий. — В Румынии и Венгрии нет немецких войск — именно это даёт мне твёрдое основание считать, что война не начнётся в ближайшие месяцы.
Авиаразведка внимательно наблюдает за южным направлением, где у румын и венгров всё очень плохо с ПВО. Тысячи кадров аэрофотосъёмки позволяют иметь перед глазами генштаба полноценную картину происходящего в приграничье.
— Мне нужно объяснение, — произнёс Калинин. — Что это значит?
— Товарищ генерал-полковник подразумевает, что на основном направлении удара нет немецких войск, — пояснил Шапошников. — Через Линию Ленина немец быстро не пройдёт, он это знает, поэтому логика должна подсказать ему, что нужно ударить с юга, с территории Словакии, Венгрии и Румынии. В случае стратегического успеха, это позволит быстро оккупировать Молдавскую ССР и Украинскую ССР, а также нанести смертельный удар группам армий в Польской ССР. Доверить это важнейшее направление союзникам генштаб Вермахта не может, поэтому просто обязан выделить собственные войска. Если он этого ещё не сделал и даже не начал, это может значить только одно — он ещё не готов. И это важный индикатор — как только в Румынии и в Болгарии появятся германские войска…
— Я вас понял, — кивнул Калинин. — Надеюсь, у вас проработаны контрмеры на этот случай?
— Давно, — улыбнулся Аркадий.
— Что ж, — вздохнул председатель Президиума. — Тогда, получается, я собрал всех зря?
— Будем считать это учебной тревогой, — ответил на это Сталин. — Все появились оперативно — это свидетельство высокой дисциплины. Но лучше теперь разъехаться по домам — скоро на работу.
Никто из присутствующих не нашёл контраргументов, поэтому все разъехались.
Аркадий сумел поспать целых четыре часа, прежде чем его разбудила жена.
Первый рабочий час он начал с беседы с Берией.
Лаврентий Павлович, в отличие от многих наркомов, был хладнокровен и относился к происходящему в последние месяцы философски.
— «Стекло»? — спросил Берия.
— «Стекло», — улыбнулся Немиров. — Каждый рапорт по этому проекту я читаю как романы Джека Лондона — с упоением.
— Тогда должен сказать, что у нас есть 1 килограмм и 811 грамм чистого плутония-239, — сообщил Лаврентий Павлович. — Также у нас, по состоянию на вчерашний день, было 10 килограмм и 114 грамм урана-235 — сейчас должно быть чуть больше.
— Уран не поспевает… — произнёс Аркадий.
— Да, вероятнее всего, первая атомная бомба будет плутониевой, — согласился с ним Берия.
Три экспериментальных реактора работают денно и нощно — вырабатывают оружейный плутоний. Расчёты Курчатова, возглавившего проект, показывают, что для первой бомбы необходимо 6 килограмм и 500 грамм плутония-239, при условии, что будет применён бериллиевый отражатель, который снизит критическую массу примерно на 50%. В ином случае пришлось бы нарабатывать минимум десять-двенадцать килограмм плутония.
На середину 1943-го года намечено первое ядерное испытание, которое пройдёт на Новой Земле — теоретические расчёты указывают, что мощность атомной бомбы составит 21–23 килотонны.
Методы выработки плутония постоянно совершенствуются, поэтому Аркадий надеялся, что нужное количество будет выработано даже раньше.
Но факт получения СССР ядерного оружия должен быть сокрыт, до тех пор, пока у него в запасах не будет 200–250 бомб.
Впрочем, пока этих бомб не будет, всё, на что может рассчитывать Союз — его верная и доблестная Красная Армия…
— Но это не так уж и плохо, — произнёс Берия. — Долгосрочное загрязнение почвы у плутониевой бомбы гораздо ниже. Возможно, стоит отказаться от уранового пути и полностью сфокусироваться на плутониевом — выработка плутония обходится нам гораздо дешевле.
— Я на такое повлиять уже не могу, — развёл руками Немиров. — Со спецкомиссией можешь обсудить — как решат, так и будет.
Возможно, он ошибся, когда решил, что лучше идти сразу по обоим путям, на случай, если что-то не получится с одним из путей. Он очень многого не знал по теме ядерного оружия, даже не представлял себе, насколько масштабна проблема и как надолго это всё может затянуться.
Абсолютное большинство задач учёные-ядерщики решали сами, а от Аркадия у них были только обрывочные сведения, но и то, только те, в которых он был уверен наверняка.
— Но я не думаю, что они свернут «урановый путь», — добавил Аркадий. — Слишком много ресурсов вложено.
— После испытания плутониевой бомбы всё изменится, — слабо улыбнулся Лаврентий Павлович.
— Может быть, — не стал спорить Аркадий. — А что по оснащению новых механизированных дивизий?
В данный момент в РККА служат 5,5 миллионов красноармейцев, в 489 дивизиях. Из этих 489 дивизий 80 являются танковыми, 166 механизированными, а остальные 243 — пехотными. Но количество последних сокращается в пользу механизированных — нужна мобильность и возможность эффективного применения в глубоких операциях.
