Наши уже не придут 5 (СИ) - "RedDetonator"
— Приветствую, — кивнул им Николай. — С чем вы пришли ко мне?
— Меня зовут Раманатханом Динешем, — представился самый богато одетый и упитанный из делегации. — И я принёс дары.
Один из членов свиты вытащил из-под халата кожаный кошель. Ежов уже знал, что там — золотые монеты, общей массой в 200 грамм.
Это мелочь, не влияющая ни на что, но зато приятно.
— На Цейлоне есть люди, заинтересованные в том, чтобы покончить с британским владычеством, — продолжил Динеш. — Но сопротивление бесполезно, мы знаем, что наша борьба закончится поражением. Поэтому мы пришли к тебе, почтенный господин.
— Что вы можете предложить? — спросил Ежов.
— Деньги, — ответил представитель цейлонских бизнесменов.
— У меня и так много денег, — усмехнулся Николай.
— Но лишними они не бывают, — покачал головой переговорщик.
— Хорошо, — кивнул Ежов. — Чего вы хотите?
— Свободу Ланке, — ответил Динеш.
Ланка — это название Цейлона на тамильском языке. По лицу Динеша видно, что он тамилец — Николай уже хорошо различал этносы Индии, но то, как он назвал остров, послужило дополнительным подтверждением. В континентальной Индии этот остров называют Цейлоном, то есть так, как его называют в Европе.
— Конечно, — улыбнулся Ежов. — Это моя цель — дать свободу Индии.
— Нам нужна полная свобода, — покачал головой Динеш.
— А я как сказал? — ещё шире заулыбался Николай. — Только полная свобода…
*19 сентября 1939 года*
— Лучше вам, Анна Георгиевна, вести себя потише и поспокойнее, — попросил Леонид. — Здесь нравы патриархальные, совсем не такие, к каким вы привыкли в США.
Анна Георгиевна Харитонова, в миру Энн Хартли — это представитель Центра, которого насильно всучили Курчевскому, чтобы следить за тем, что он делает.
Видимо, Центр испытывает кризис доверия — говорят, что Эйтингтон долго ходил злой, из-за того, что его отпескоструили в Верховном Совете. Неизвестно за что, но известно, что его пытались снять с поста — такого рода информация очень быстро оказывается у заинтересованных лиц…
Так или иначе, но Леониду пришлось смириться с фактом — Харитонова теперь его главный секретарь, которого невозможно уволить или куда-то деть.
Утешает только то, что специалист она компетентный — бедняга Грант, с которым они работали годами, ей совсем не ровня…
Гранта Курчевский отправил в Лос-Анджелес, возглавлять развлекательную часть его империи, поэтому нельзя сказать, что парень совсем пропал, но воспринял он это как серьёзное понижение.
— Я знаю, — произнесла Анна.
На вид ей лет тридцать пять, в Штатах она с 1922 года — приехала с родителями. Очередные «не выдержавшие большевистской тирании».
Коротенькая неформальная проверка показала, что родители её трудятся в «General Electric», отец её, Джордж Николас Хартли, ведущий инженер в авиатехническом отделе, а мать, Элизабет Майрон Хартли, там же, но на должности секретаря.
Очевидно, что это какой-то старый проект Центра, но Анну решили перепрофилировать на слежку за Курчевским.
Нет, он всё понимал — доверяй, но проверяй, хотя всё равно было немного обидно.
«Я тут жизнь кладу на благо Родины — грызусь с другими хапугами за кусок пожирнее», — подумал Леонид, — «а мне недоверие…»
— Говори ты, а я буду молча смотреть и наивно хлопать ресницами, — улыбнулась Харитонова. — Как всегда.
— Сколько у нас с тобой этого «всегда» было? — усмехнулся Курчевский. — Ладно, идём.
Они вошли в официальную резиденцию каудильо Анхелеса.
Эти апартаменты располагаются в пентхаусе небоскрёба «Ацтек-Торре», то есть, в «Ацтекской башне». Они представляют собой полноценный дворец на четыре этажа — тут живут многочисленные родственники и друзья Анхелеса, его жена и восемь детей, а также отряд из сотни личных телохранителей.
— Мой дорогой друг! — сразу же встретил их Фелипе Анхелес.
За прошедшие годы он сильно разжирел. В нём больше было не узнать того подтянутого и бравого артиллериста, героя Революции, которому Курчевский когда-то вверил номинальную власть.
— Рад тебя видеть, Фелипе, — обнял его Леонид.
— А это… — посмотрел каудильо на Анну. — Миос Дио! Что за богиню красоты ты привёл в мой скромный дом⁈
— Это мой секретарь — Энн Хартли, — представил свою спутницу Леонид. — Веди себя с ней прилично, Фелипе.
— Да что ты такое говоришь⁈ — притворно возмутился каудильо Анхелес. — Я джентльмен!
Курчевский лучше остальных знал, насколько Фелипе соответствует званию «джентльмена». В пентхаусе «Ацтек-Торре» он, несмотря на постоянное проживание здесь своих жены и детей, устраивает оргии, сопровождающиеся вынюхиванием горок кокаина и распитием литров абсента.
Кокаин с абсентом — опасное сочетание, поэтому некоторые представители «старой гвардии», начинавшие вместе с каудильо в 10-е годы, уже отправились в мир иной, в ходе бесконечных оргий…
— Прошу в мой кабинет, — позвал их Анхелес. — Я рад, что ты приехал. Я так рад…
Они поднялись на лифте на четвёртый этаж пентхауса, где располагается «административная часть» — тут заседают секретари, делающие вид, что что-то делают, тут иногда появляются министры, а ещё здесь кабинет каудильо, в котором он появляется очень редко.
— Как у тебя дела? — участливо спросил Леонид, когда Анхелес, наконец-то, разместился за своим большим столом.
— Не на что жаловаться, — махнул рукой каудильо. — Один день похож на другой.
Никакой реальной власти у Анхелеса нет. Она была когда-то, давно, но Леонид плавно увёл её в руки своих людей, интегрированных в систему государственного управления Мексики.
При каудильо Анхелесе уже сменилось три законно избранных президента, демократия цветёт всеми красками, а страна продолжает ускоренно развиваться, при посильном участии Папы Римского Пия XII.
С Папой у Курчевского контактов никаких, решено делать вид, что они как бы вообще не знакомы, но так получилось, что работают сообща.
Папа раскуривает с населением опиум для народа, а Курчевский занимается реальным управлением.
Причём важным моментом является то, что управление это прямое. Каждый новый кабинет министров наполняется лояльными «K-Group» функционерами, в армии уже давно служат лояльные офицеры, а общество ослеплено этой жгучей смесью из религиозной пропаганды, ожесточённого накала президентских выборов, а также неуклонным ростом уровня жизни.
Где здесь каудильо Анхелес? А в своём пентхаусе, со старыми соратниками, бесплатным кокаином и падшими женщинами…
Система работает бесперебойно — кризис уже преодолён, но этот разогнавшийся паровоз и не думает останавливаться. Точнее, Леонид не собирается тормозить.
Центр уже принял ситуацию, поэтому велел интенсифицировать индустриализацию в Мексике. И Леониду это совсем не трудно — каждый вкладываемый в Мексику доллар возвращается в США в виде трёх, а то и четырёх.
Это его личная страна, считающая при этом, что она свободна. Это абсолютный успех — блестяще проведённая операция.
«Если бы все эти грязные ублюдки не писали мне всякие письма…» — подумал Курчевский.
Бенито Муссолини пишет ему почти каждую неделю — зовёт в Рим, говорит, что является давним поклонником идей Леонида и то, что они до сих пор не закадычные друзья, является главной несправедливостью этого мира.
А в прошлом месяце написал Адольф Гитлер, причём письмо было примерно того же содержания. Он хочет видеть Курчевского в Берлине, на военном параде, который состоится в марте следующего года. Уверяет, что у них есть общие темы и их нужно подробно обсудить.
Леонид отвечает на каждое письмо, поддерживает переписку — иначе нельзя. Но всё портит то, что об этом знает общественность…
Его «Царская стража» кроваво подавляет восстание в Индии, в Мексике, его руками, построено что-то ультрарелигиозное и откровенно фашистское, его оружие и техника были в каждом конфликте последних десяти лет, а теперь выясняется, что он переписывается с Муссолини и Гитлером. Что о нём можно подумать?
