Вячеслав Дыкин - Гусариум (сборник)
Савелий Игнатьевич обошёл глубокую лужу, по которой бегали водомерки.
Поручик огляделся, держа шашку наготове, и повернулся к Наталье.
– Что будем делать дальше? Ваш Вадим наверняка вооружён.
– Ага. И не только парализатором. – Молодая женщина вздохнула и с мольбой посмотрела на поручика. – Вы уж постарайтесь ему сильно не навредить, ладно?
– Я попробую, – честно пообещал Мякишев.
– Погодите… – вмешался Савелий Игнатьевич. – А как быть с мерцающим пятном?
Наталья посмотрела на рабочего:
– Вы про защитное поле?
– Да, наверное… – Рабочий пожал плечами.
– Генератор тяжёлый. Вадик не может таскать его с собой вечно. Для нас главное – найти две вещи. Мой рюкзак, в нём небольшая коробочка вот такого размера – Наталья начертила в воздухе квадрат. – И…
– И «Слово о полку Игореве». Да, я понял, – ответил Мякишев. – Нам нужно штурмовать дом.
– Дверь наверняка охраняет Серёжка. Его нужно отвлечь, – заметила Наталья и уточнила: – Это опасно…
Все переглянулись. Савелий Игнатьевич вздохнул и сделал шаг вперёд.
– Ладно, чего уж там. – Он махнул рукой. – Либо спасёмся, либо вместе пропадём. Вы-то молодые. Если что, выберетесь.
Они, старательно пригибаясь, обошли дом. Поручик, держа в руке саблю, прижался к стене и кивнул.
Савелий Игнатьевич поднялся по ступеням. Сердце в груди оглушительно колотилось. Он вспомнил детей… И жену Дуняшу в переднике, хлопочущую у примуса.
Рабочий постучал кулаком в дверь. Прошло несколько секунд, и дверь отворилась. В проёме появилось лицо Серёжки:
– Вам чего?
– Вы, молодой человек, за кого – за царя или за Учредительное собрание? – наклонив голову, спросил Савелий Игнатьевич.
Глаза у парня расширились. Он уже повернул голову и открыл рот – и тут справа на него метнулась стремительная тень. Серёжка охнул, медленно закрыл глаза и покатился по ступеням. Упав на землю, он остался лежать на месте, раскинув руки. На его виске темнел багровый кровоподтёк.
Мякишев стоял рядом и осматривал тяжёлую рукоять сабли.
– Он… мёртв? – с волнением спросила Наталья.
– Нет. Просто оглушён. Минут пятнадцать пролежит, я думаю.
– Хорошо. Там дальше коридор в форме буквы «Г»… Вы помните мою просьбу? – Наталья подняла глаза.
Поручик молча кивнул. Они втроём, стараясь неслышно ступать по половицам, осторожно вошли в дом, и Мякишев в одиночку двинулся вперёд. Савелий Игнатьевич напряжённо следил за ним из-за угла. Выставив перед собой шашку, поручик легонько толкнул ею дверь перед собой.
Дверь тихо скрипнула. Поручик замер. Вдруг над головой оглушительно свистнуло. Стена напротив двери просто исчезла. На её месте зиял огромный проём.
В проёме, оглядываясь, появился Вадик. В руке у него был странный пистолет с раздутым ребристым стволом. Вадик поводил им из стороны в сторону, а потом сделал шаг.
И тут к его горлу прижалась блестящая сталь.
Мякишев медленно поднялся.
– Спокойно, спокойно… – Он протянул руку. – Пистолет сам отдашь?
Вадик растерялся. Его пальцы на рукояти побелели от напряжения. Поручик сделал движение шашкой, и на горле у Вадика отпечаталась красная линия.
– Отдам, – прохрипел он.
Мякишев забрал у него оружие и, подталкивая вперёд, исчез в комнате. Вслед за ним вошли Савелий Игнатьевич и Наталья.
Вадик сидел на деревянной кровати посредине, заложив стянутые тонким шнуром руки за бритую голову. Рядом стоял Мякишев.
Заметив Наталью, Вадик вздрогнул.
– Ты?..
– Я, – кивнула женщина, пристально глядя на него.
– Слушай, я не думал… – начал Вадик, но Наталья его перебила.
– Заткнись. Предатель.
– Ну и что с ними обоими теперь делать? – спросил Мякишев.
Наталья подняла с пола небольшой рюкзак, положила туда оба пистолета и остановилась рядом, сверля Вадика взглядом.
– Вот так, значит… Надоела и стала не нужна. Ты ведь хотел меня попросту слить? Да? Списать на допустимые потери? Ну вот и оставайся теперь здесь сам. – Наталья выставила перед его носом палец. – Только я, дорогой мой, поступлю лучше, чем ты думал обойтись со мной. Я, когда вернусь, просто честно всё расскажу нашим. А уж они решат, что с вами делать дальше. Может быть, вытащат. Но это буду решать не я и не мы здесь, а все работники «Колодезя».
Вадик обречённо кивнул. Наталья, наклонившись, что-то быстро сделала с Вадиковым рюкзаком.
– Да, и вот ещё что, – сказала Наталья, обернувшись с порога. – Решишь прогрессорствовать тут – не думай, что это сойдёт тебе с рук.
Они вышли из дома. Мякишев передвинул паренька подальше от ступеней и убрал шашку в ножны. Потом повесил на плечо кожаную сумку и взял в руку трофейный французский мундир.
– Ну, что теперь? – спросил он.
– Мы должны попасть в зону извлечения, – сказала Наталья.
– А это разве не здесь? – удивился рабочий.
– Нет. Это к северу от города, на Волоколамке. По-местному… район сельца Строково. Примерно восемьдесят вёрст.
– Ничего себе! – Савелий Игнатьевич присвистнул. – Это мы и за неделю не доберёмся.
– В городе французы, – напомнил Мякишев. – Скажите, а мы не можем использовать этот ваш… генератор?
– Там сложное управление, Вадик специально для этого обучался, – отозвалась Наталья и смущённо добавила: – К тому же я его… отключила.
– Итак, что мы имеем? – подытожил поручик. – У нас есть оружие, но воевать со всей французской армией мы не можем. Да и не должны. Верно?
Он посмотрел на Наталью, она кивнула.
– Далее, – продолжил Мякишев, – нам надо преодолеть расстояние примерно в…
– В сто тридцать километров, – быстро ответила Наталья, взглянув на небольшой прибор.
– Таким образом, нам нужны… лошади, – закончил Мякишев.
– Лошади? – Савелий Игнатьевич вскинулся. – Неплохо придумано. Да вот только где же мы их возьмём? Французы, небось, всех прибрали к рукам. Или вовсе поели…
– Кажется, я знаю, где, – ответил Мякишев и посмотрел на Наталью. – Каретный двор, я правильно понимаю?
Женщина кивнула и ответила:
– Это может прокатить. Но нам надо как-то обойти наполеоновскую армию. Не заходя при этом в сектор пожаров.
– А мы не будем её обходить, – улыбнувшись, ответил поручик. – Мы пройдём сквозь неё.
И он поднял синий мундир с эполетами.
– Предлагаете опять изображать пленников? – Савелий Игнатьевич вздохнул. – Ну, что же. Если надо… У нас есть деревенская одежда?
Он посмотрел на Наталью, и она кивнула.
Через несколько часов у заставы французских гренадеров появилась странная процессия. Впереди, насвистывая и размахивая шашкой, шёл сержант в форме жандармской части – штаны на нём были непривычно светлого оттенка, но издалека их можно было принять за жёлтые.
Позади, опустив лица, следовали молодая женщина со сплетёнными в косу волосами и немолодой ремесленник в добротной епанче.
Заметив их, высокий солдат в синей форме выпрямился и задорно крикнул:
– О, анкоркелкё мерлерюс?[34]
– Мэуи, монкамарад. – Мякишев, засмеявшись, небрежно отсалютовал рукой. – Жанпорт окомт дедюронель![35]
Савелий Игнатьевич сильнее вжал голову в плечи и метнул быстрый взгляд на Наталью, она в ответ крепче сжала его руку.
Мимо, подпрыгивая на ухабах, пронеслась карета, в которой горланили песни доблестные гвардейцы, за неполную неделю освоившие ремесло маркитантов.
Рабочий, поручик и женщина проскользнули мимо бивачных костров, возле которых были составлены в пирамиды ружья, и направились в сторону невысоких деревянных строений, откуда доносился запах навоза. Мякишев, оглядевшись, шагнул к коновязи и взял в руку поводья.
Заведя лошадей внутрь и закрыв за ними ворота, Мякишев с облегчением вздохнул, огляделся по сторонам и озабоченно пробормотал:
– Ну вот, все приличные экипажи уже разобрали.
Савелий Игнатьевич прошелся по сараю и обнаружил в глубине старые розвальни.
– Идите сюда! – замахав рукой, крикнул он.
– Это поедет? – с тревогой спросила Наталья.
– Колёса и ободы вроде сидят неплохо. – Савелий Игнатьевич постучал по ступице. – Остальное – как повезёт. Только вот беда, с лошадьми управляться я совсем не умею…
– Я умею, – коротко ответил Мякишев и подвёл первую лошадь к стойлу.
Через десять минут всё было готово. Наталья и Савелий Игнатьевич взобрались на сено на телеге и напряжённо смотрели на узкую полоску света. Поручик медленно толкнул ворота, запрыгнул на козлы и взял в руки вожжи.
– Но, пошла… – прикрикнул он. – Алле, алле!
Телега выкатилась и, набирая скорость, развернулась на мостовой. В спину им что-то кричали, но Мякишев, не сбавляя скорости, понёсся мимо торговых рядов, где гренадеры в белых фартуках продавали простым солдатам пиво из бочек.
Промелькнули последние фигуры в синем, и телега выехала на загородную дорогу. Поручик, не переставая настёгивать лошадей, одной рукой сбросил с себя французский мундир.
