Олегархат районного масштаба (СИ) - Номен Квинтус
— А почему тогда вы у себя, скажем в Брянске, не запустите это производство?
— А потому что Комитет должен думать обо всем Советском Союзе, вот почему. А еще потому, что в Брянске мощности завода и так перегружены, людей не хватает на сборочные конвейеры — а минский завод уже работает в полсилы. Ваши «Беларуси» даже в сельмагах стоят никому не нужные! И еще у вас производство нужных для приемников динамиков буквально через улицу от радиозавода…
— Ну, не через улицу все же…
— Динамик — это половина веса приемника, я транзисторные приемники имею в виду. И далеко их возить просто невыгодно, а внутри города их можно хоть на старой «Победе» подвезти. У меня уже все сметы по производству расписаны, именно в Минске их производить окажется почти на десять процентов дешевле, чем в любом другом месте. Ну что стоите, поехали ко мне, я вам все в деталях распишу… сидя.
Петр Миронович еще раз поглядел на меня:
— Извините… а мы за два часа управимся?
— Когда вы увидите, о чем я говорю, то управимся за полчаса, включая ритуальное распитие чая с баранками. А потом вы там в Минске нужных людей выберете, отправите их к нам сюда — и вот с ними Комитет все проблемы утрясет уже где-то за неделю. Но сначала нужно, чтобы вы все же увидели, о чем речь…
Петр Миронович поглядел на меня с явным сомнением во взгляде, но — на мое счастье к нам подошел уже Николай Семенович:
— Товарищ Федорова? Какими судьбами? Опять денег просить приехали?
— Приехала денег предлагать: вот, Петру Мироновичу пытаюсь рассказать как Минский радиозавод с декабря сможет выгребать из проклятых капиталистов по миллиону марок в месяц.
— А чего так скромно-то? — настроение у товарища Патоличева явно было очень хорошим.
— Это не скромно, это я еще франки с лирами не посчитала. А для фунтов с гульденами и кронами Петр Миронович производство развернуть до конца года просто не успеет, но вот уже после Нового года… если я его все же уговорить смогу, а то он пока еще отбрыкивается.
— Ты, Петр Миронович, нашу Светочку не зли: она вообще страшна в гневе, а уж будучи в положении… А плохого она точно не посоветует, ведь именно под ее управлением в СССР вся полупроводниковая… да ты же сам в Бресте завод под ее технологии строил!
— Под её?
— Ну наконец-то проснулся!
— Мы, Светлана…
— Владимировна ее зовут!
— Светлана Владимировна, а когда мы можем посмотреть ваши разработки?
— Да вот прямо сейчас. Заедем, посмотрим, чаю попьем…
— А мне с вами можно? — веселым голосом поинтересовался Николай Семенович. — Интересно же, что я буду к Рождеству буржуям… Светик, как правильно: втюхивать?
— Вам — можно, поехали.
Когда мы садились в мою «Волгу», Николай Семенович поинтересовался:
— Светлана Владимировна, а почему вы без шофера? Не положено же…
— Я свою тушку посторонним мужчинам не доверяю, я только себе верю. А водителей, которые могут лучше меня рулить, я пока вообще не видела… Ну так вы со мной едете или мне вас потом на проходной ждать?
Приемник «Спутник» понравился и Патоличеву, и Машерову, а здоровенный «Горизонт» их впечатлил как-то не очень. Но все же, когда Сашка, как всегда сидящий в лаборатории до позднего вечера, рассказал, что за агрегат у него получился, Николай Семенович уже уходя заметил:
— Светлана, ты мне на этого парня представление на «Знак почета» занеси на днях.
— Занесу, даже два: «Горизонт» — это не его разработка, а его невесты. Вот закончит она учебу — я ее сразу завлабом к себе возьму.
— А почему не этого, Королёва? Ты же говорила, что пионерский приемник он вообще за два дня сконструировал?
— Он сконструировал свой приемник еще год назад, а у меня просто довел его до промышленного вида. Но он — очень хороший конструктор, но как начальник вообще никакой. А девочка его очень спокойная, и, мне кажется, людьми управлять уже умеет, Сашкой, по крайней мере, она руководит неплохо. Так что пока ее возьму начлабом, ведь в лаборатории пока только они двое и числятся.
— Ну, тебе виднее, Комитетом же ты руководишь. А успеет Машеров производство приемников наладить?
— Этот — точно успеет. «Спутники», для «Горизонтов» еще много оснастки специальной сделать придется, работы там месяца на три. И еще: я тут списочек нужных материалов подготовила, мне не срочно — но если стране нужно валюту грести лопатой, то они в этом сильно помогут.
— И списочек занеси…
Энтузиазм товарища Патоличева при виде меня был понятен: почти половина выпуска вычислительных машин (переданных для серийного производства на завод САМ) уходила за рубеж и продажи приносили стране просто невероятные деньги. Самая массовая американская машинка IBM-704 в базовой комплектации стоила в районе трех миллионов долларов, а советская (раз в тридцать более производительная) покупателю уже со всей периферией обходилась менее чем в триста тысяч. И продать буквально за полгода сотню таких машин ни малейшего труда не составило, а когда (как раз перед ноябрьскими) в продажу за бугром поступили «упрощенные» варианты по сто тысяч, только по предзаказам Внешторг получил около ста миллионов долларов. А Лена по этому поводу ехидно заметила, что я специально ЭВМ придумала чтобы устроить ловушку для шпионов: на заводе их почти два десятка уже КГБ отловило. Причем пользы буржуям от шпионов на САМе было чуть меньше, чем вообще нисколько: на заводе просто производили крупноузловую сборку из деталей, поступающих «неизвестно откуда»…
И, самое интересное, откуда поступали разные детали и периферийные устройства, действительно мало кому было известно. Самые любопытные могли догадаться, что поступали они из небольших городков, но из каких конкретно, было понять невозможно: такие городки плодились как мыши на зерноскладе. Кто-то в правительстве подсчитал (и я думаю, что лично товарищ Струмилин, занимающий сейчас пост Председателя Госплана), что оптимальным размером города для размещения промышленных предприятий, не являющимися гигантами индустрии, будет населенный пункт от десяти до двадцати пяти тысяч человек: в таких просто инфраструктура получается в разы дешевле, чем в мегаполисах. И сейчас три четверти новых предприятий как раз в таких новых же городах и строились, а довольно много предприятий уже «старых» тоже из больших городов выводились. Не для того, чтобы «место освободить под застройку», а потому что предприятия-то расширялись и им на старом месте становилось очень тесно. Тот же Петр Миронович, прикинув перспективы Минского радиозавода (отнюдь не гиганта индустрии) продавил в Совмине республики решение о постепенном выводе этого завода в Заславль. Очень удобно: кто из старых рабочих в новый город переезжать не захочет, сможет за полчаса на электричке до работы и из Минска доехать, но ведь и дураку понятно, что проще на выходной, если приспичит, в Минск скататься, а все остальное время жить в просторной благоустроенной квартире. И это только один пример, я слышала, что из Минска Машеров теперь хочет чуть ли не полсотни предприятий вывести.
Но у меня и своих примеров хватало, тот же Ряжск, всего лишь пару лет назад имевший меньше семи тысяч населения, быстро превращался в город с населением под двадцать пять тысяч. Тут, правда, и отрицательный момент «имел место быть»: в город теперь больше половины населения всего района перебралось, за что мне (не напрямую, а через сначала партийное, а затем и экономическое руководство) сделали небольшой такой втык. То есть непосредственно перед Новым годом Николай Семенович меня вызвал, вручил «Знак почета» за произведенный в Германии ажиотаж со «Спутниками», а затем сообщил:
— Николаю Александровичу на тебя нажаловались, говорят, что ты Ряжский район вообще без людей оставила.
— Николай Семенович, — настроение у меня было не самое лучшее, поскольку я очень хорошо поняла, что означает слово «токсикоз», — у меня в подчинении только Ряжский полупроводниковый завод. На котором даже в лучшие годы не предусматривается больше пятисот рабочих, а это — даже если считать, что каждый заводчанин является главарем многодетной семьи, что действительности не соответствует — максимум три тысячи населения. А по факту в моей ответственности сейчас меньше десяти процентов жителей Ряжска, остальные сами как-то просочились. И я — пока меня еще и главой района не назначат, причем с правами местного феодала — за район отвечать не могу.
