Полное погружение (СИ) - Васильев Сергей
Стрешнева уже и забыла про свой вопрос о презентации, поэтому не сразу отреагировала на слова Дэна.
— А что там будет?
— Представление для инвесторов и прессы. Пафосное и нудное, как чистописание, но вырви глаз, какое необходимое для налаживания отношений с критиками, спонсорами и рекламными агентами. Что конкретно будет на презентации, Василиса, — большой секрет! Для меня — в том числе. Но я уверен на сто процентов — все, кого пригласили, придут. А те, кого не пригласили, будут стоять в очереди в надежде, что их пропустят, — Мирский растянул рот в резиновой улыбке а-ля «не всем дано стать чемпионами».
Василиса погоняла по губам недовольство, пытаясь невербально передать всё то, что приличия не позволяли высказать вслух.
— А дресс-код? — уточнила она и сделала глоток из бокала. Какая гадость!
— Тебе не сообщили?
— Написано про стиль начала ХХ века. Я про другое. Это обязательно?
— Конечно, — ответил Мирский как само собой разумеющееся, — я буду в сценическом костюме. Мне его выдали обносить неделю назад.
Василисе очень хотелось спросить, выдадут ли что-нибудь ей. Но и так было понятно, что Даниил Мирский способен думать только о себе и в этом вопросе ей не поможет.
Пока Стрешнева размышляла, с какого ещё угла можно зайти к теме костюмов, Дэн перехватил инициативу.
— Так что ты говорила про сценарий? — спросил он. — Там всё плохо?
— Примерно как в «Адмирале», — машинально обронила Василиса. С её точки зрения, этой информации было достаточно, чтобы оценить масштаб катастрофы.
— Знаешь, если «Последний рыцарь» возьмёт хотя бы половину кассовых сборов «Адмирала», это будет грандиозный успех, — хмыкнул Мирский и снова отхлебнул из своего «солнечного» бокала.
— Фильмы — это больше, чем деньги! — парировала девушка.
— Всё в мире относительно, Вася-Лиса. А деньги — универсальная объективная единица человеческой эффективности. Ты стоишь ровно столько, сколько за тебя готовы заплатить.
— Не знаю, Даниил, насколько это слово применимо к отечественному кинематографу, но это же искусство. Оно должно… — Василиса попыталась подобрать слова, — вести за собой, учить чему-то. А это — какие-то вольные фантазии на историческую тему: а давайте сделаем из Колчака всенародного героя!
— Надо же с чего-то начинать реставрацию монархии, — пошутил Мирский.
Последняя фраза застала девушку врасплох. Она, поперхнувшись шипучкой, закашлялась.
— Это вообще не смешно!
— Да? А по-моему, очень остроумная шутка, — возразил Дэн.
— Даниил, но ведь в сценарии исторические ошибки одна на другой сидит и третьей погоняет!
— Кому до этого есть дело? — рассмеялся актёр.
— Да любой грамотный человек…
— Вась, под словом «любой грамотный человек» ты понимаешь с десяток палеодрочеров из военно-исторического общества?
Стрешнева хотела сказать, что они к этим самым обществам и ископаемым отношения не имеют, но Мирский продолжил.
— Правдолюбивая девочка Лисси! Мне кажется, ты просто не понимаешь сути киноискусства, — демонстрируя, по его мнению, интеллектуальное превосходство, заявил Мирский. — Искусство должно нести эмоции, удовольствие. Кто-то идёт за романтикой, кто-то за адреналином. Ты примерно представляешь, кто ходит в кинотеатры? Твои так называемые «знатоки» не станут тратить деньги на билеты. Они предпочтут втихаря скачать фильм на пиратке и посмотреть дома. В общем-то, киноляпы — это чуть ли не единственное, что может заставить такого «эксперта» пойти в кино. Нужно же составить собственное бесценное экспертное мнение! А основная часть посетителей кинотеатров — это студенческие парочки и женщины за тридцать пять. Кому из них важна историческая достоверность?
Василиса оторопела от потока слов.
— Знаешь, кто такие «луковые головы»? — продолжал вещать Мирский, — это средний потребитель зомбоящика. Малообеспеченная женщина за сорок пять, без высшего образования. Скажи, ей есть дело до правды о Колчаке? Нет! Она хочет посмотреть на харизматичного героя и представить себя на месте героини. Всё! А кто девушку платит, тот её и танцует.
— Но ведь есть ещё общественные интересы! — возмутилась Василиса, — патриотизм, наконец…
— Это всё — прилагается, — согласился с ней Дэн. — А разве Россия в «Адмирале» выглядела плохо? Я считаю — очень патриотично! Вот в «King’s Man» вообще ничего общего не было с историей, кроме имён. И русские там то злодеи, то идиоты. А ничего… Пять лямов зелёненькими в наших кинотеатрах собрал. Вот это, Вася, непатриотично для России, но очень патриотично для Великобритании.
— Слушай, Даниил, мне нет никакого дела до Великобритании…
— Это зря, — упрекнул Дэн и одним глотком допил содержимое своего стакана, — хорошая страна — Великобритания.
— Нас и здесь неплохо кормят, — возразила Стрешнева.
В подтверждение Васиных слов, к столику подплыла официантка с закусками, призывно сверкая глазами. Вытянувшись через всю столешницу, она поставила перед Дэном плате с канапе и, наверняка, выложилась бы сама, но столик был маловат.
К крохотным бутербродикам прилагался предельно разочаровавший Василису салат: на огромной белоснежной тарелке, украшенной узором из какой-то зелени, сиротливо расположился нарезанный помидор и скрученный в розочку огурец с тремя черными маслинами.
«Господи, куда я попала?» — пронеслась тоскливая мысль в голове Васи, страдающей от голода, а не от недостатка овощной эстетики.
Опалив Стрешневу ревнивым взглядом, официантка исчезла за носом буфетного корабля, а Василиса, вооружившись вилкой, приступила к трапезе. Дарёному салату в состав не заглядывают.
Даниил вынул из ведёрка виски, плеснул себе добавки и взял в руки бутылку игристого.
— М?.. — он указал горлышком на Васин бокал.
— Нет, спасибо, — ответила она, прикрыв бокал ладонью, и для большей убедительности отрицательно покачала головой.
— Ладно, — легко согласился Дэн и поднял свой бокал в сторону Стрешневой. — За успех нашего начинания!
Василиса звонко стукнулась с ним своим просекко и пригубила из бокала, хотя в успехе сомневалась.
— Так в чём там были проблемы-то? — заговорил Мирский, приняв очередную дозу вискаря, и набросился на салат, — в сценарии?
— А так ли это важно, если неважно? — буркнула Василиса.
Она уже жалела, что дала втянуть себя в это шоу. Оставила бы вещи на стойке, в конце концов. Спокойно бы сходила поесть в тот же ресторан, но с нормальными людьми, навернула по-пролетарски тарелочку борщика и вернулась спать в своё кресло.
— А как тебе удалось пробиться в съёмочную группу? — с легкостью сменил тему Мирский.
— Случайно, — ответила Василиса, — да я и не пробивалась.
— Повезло, — актер понял её по-своему.
— Уж не уверена, — призналась Стрешнева, — а ты много где снимался?
Ничто не увлекает мужчин так, как их собственная персона.
— Ты что, действительно ничего не смотрела? — искренне удивился Мирский, глядя на Василису, как на редкое насекомое, выползшее из тёмного угла, покрытого вековым слоем пыли.
Василиса помотала головой. Иногда лучше есть, чем говорить. Так больше влезет. А вот Дэн, подогретый виски на голодный желудок, успевал и то, и другое.
Стрешнева слушала, кивала, ела и запивала шипучкой. Тут и горячее принесли. На сей раз это был не декоративный помидор, а вполне приличный кусок мяса и Василиса немедленно приступила к трапезе под благодарное урчание желудка.
Усталость и картины безрадостного будущего удивительным образом стали размываться. По мере насыщения жизнь наполнялась красками и звуками. Дуэт пианино и саксофона, зажигавший что-то в блюзовых ритмах, издавал вполне приличную музыку. Раскрасневшийся Даниил уже не так раздражал самолюбованием и даже казался милым. Василиса почти ничего не понимала в том, о чём он рассказывал, и не знала людей, о которых упоминал, но описание сурового быта и техники учебного центра ВМФ, где актеру пришлось тренироваться, вызывало уважение.
