Полное погружение (СИ) - Васильев Сергей

Полное погружение

Глава 1  

Все только начинается

'…Севастополь тысяча девятьсот шестнадцатого… Тихий и провинциальный. Стратегическая важность этого города в очередной раз проявится двумя годами позже. Пока же внимание всего мира, оглушенного канонадой Ютландского морского сражения, шокированного мясорубкой под Верденом, приковано к Западной Европе.

Крым — глубокое захолустье Первой мировой войны. Люди, которым суждено оставить свой след в нашей истории, пока пребывают в тени. Кому предписана роль героя, а кому — злодея, кто совершит подвиг, а кто — предательство? Даже мы не можем ответить на этот вопрос однозначно.

Севастополь тает в тумане и не догадывается, на пороге каких великих потрясений он стоит, сколько дипломатических перьев, революционных штыков и дворянских сабель будет сломано под его сенью. В тысяча девятьсот шестнадцатом году всё только начинается…'

Он держал её так крепко, что чувствовалось, как бешено колотится его сердце, как ладони жгут кожу, словно раскаленные. Оборвал фразу на полуслове и застыл, задеревенел, будто вспомнил что-то ужасное или узрел неотвратимое. Она подняла глаза, увидела удивленные брови, расширенные глаза и в них, как в зеркале — убийцу, приближающегося из-за спины.

Быстро, но незаметно ее кисть скользнула в сумочку и сжала рукоятку «Браунинга». Шаль, накинутая на плечи, скрыла движение рук, и нападавший лишь увидел, как дернулась воздушная ткань и в ней образовалась крохотная дырочка. Кусочек свинца сразу же пронзил правое плечо, выбивая из руки занесенный для удара клинок…

— Господи, как я испугался за вас… за нас обоих, — прошептал он ей в висок, когда всё кончилось, и она, почувствовав, что ноги перестали держать, буквально повисла у него на руках. — Я уже думал, что всё, конец…

— Ну что вы, граф, — произнесла княжна ему в губы, — всё только начинается…' 

На многообещающих словах «всё только начинается», идущих рефреном, Даниил Мирский, для приятелей просто Дэн, прикрыл глаза и отложил кожаную папку с каллиграфической надписью «Сценарий». Как говорил незабвенный Остап Бендер, «там внутри было всё — пальмы, девушки, голубые экспрессы, синее море, белый пароход, мало поношенный смокинг, лакей-японец, собственный бильярд, платиновые зубы, целые носки, обеды на чистом животном масле и, главное, мои маленькие друзья, слава и власть, которую дают деньги.»

Мирский, по версии отечественного глянца, молодой актёр, подающий надежды, спинным мозгом чувствовал: фильм «Последний рыцарь Империи» — это его долгожданный пропуск на киношный Олимп. У проекта имелись прекрасные шансы стать блокбастером: именитый режиссёр, резонансная тема, узнаваемые актёры и, что очень важно, жирный бюджет от щедрот разных «государевых» фондов. Поэтому шумная раскрутка «Последнего рыцаря» стартовала задолго до начала съёмок. Получить главную роль в таком проекте было для Даниила делом чести. И пусть честным на этом пути оказалось далеко не всё, но разве это важно? Главное, что фильм, безусловно, взорвёт рейтинг.

И Даниил воссияет вместе с ним.

Взмыв на небосвод отечественных кинозвёзд первой величины, Мирский сможет пробиться в голливудский «сияющий град на холме» — безусловную мечту всех актёров. Сам Даниил был рождён для исторического кино. Его аристократический профиль превосходно сочетался с эполетами, а офицерский мундир идеально сидел на подтянутой фигуре. Ему одинаково легко давались выездка и мазурка, а эфес лежал в руке как влитой — спасибо триатлону и настойчивым родителям. С него можно было писать портреты вельмож, и никто бы не усомнился в их подлинности. Пожалуй, ни в одном другом образе Даниил не ощущал себя настолько собой. Именно поэтому он был убеждён в успехе. Как и в том, что дорога к нему будет долгой и мучительной. Это же Россия, здесь ничего не бывает просто.

Он зевнул, прикрывая рот рукой. За стеклянными дверями отеля бушевала непогода. Как и всё в богоспасаемом Отечестве, она была внезапна и несвоевременна. Дэн планировал по-быстрому добраться из тренировочного лагеря подводников под Новороссийском до основной съемочной площадки в Севастополе. Но судьба решила, что почти месяц в брюхе учебных тренажёров — недостаточная плата за будущий триумф.

В день отъезда из Новороссийска начался дождь. Машина встала в пробке из-за размытой дороги. Промокшему до нитки Даниилу пришлось тащиться на вокзал, а дальше козьими тропами: поездом, с пересадками, на боковушке плацкарта. Это был треш и кринж. Нескончаемый гомон, снующие туда-сюда нищеброды, амбре перегара и доширака, навязчивые девицы, которые рассказывали Дэну, что тот очень похож на Мирского… Полный и всеобъемлющий свистец. Почти двое суток. Больше всего Даниил сейчас хотел запереться в номере и спокойно уснуть.

Но не тут-то было.

Пока он страдал в дороге, в забронированный президентский люкс заселили кого-то другого! После скандала присмиревшая администратутка соизволила, наконец, оторвать задницу от стула, а Даниил бессильно рухнул в кресло. Стрелки бежали по циферблату. На улице лило, как из брандспойта. Глаза слипались. А надо найти силы ещё раз глянуть сценарий. Какая у нас там следующая сцена?…

…В свежем, с иголочки, мундире морского офицера он шёл не торопясь по ровной как стрела дубовой аллее, отбивая такт снятой с руки лайковой перчаткой. Время словно остановилось. От чугунных изголовий фонарей на ветки лениво падал штрихованный бархатный свет. На ладонях застывших листьев сверкали бусины прошедшего дождя. Раскинувшийся перед дворцом английский парк тонул в разноцветных карнавальных огнях, и их призрачные, дрожащие отсветы падали на деревья. Парк был запружен веселой, причудливо разодетой толпой гостей. Среди них озабоченными муравьями сновали слуги в ливреях. Справа темнела живая изгородь. В её колючем лабиринте скрывалось множество анфилад и беседок — мест, где можно спрятаться от посторонних глаз для продолжения мимолетных знакомств.

Он остановился, выдернул из кармана и прижал к лицу тончайший платок с замысловатым вензелем, возвращаясь мыслями в Большой актовый зал.

— Ах, граф, вы такой душка, — очаровательно краснея, прошептала она во время мазурки.

— Мой корабль, княжна, попал в водоворот вашего обаяния и тонет, не в силах вырваться из этой пучины. Не дайте ему погибнуть! — страстно ответил он и добавил по-французски, глядя в полуприкрытые томные глаза, — Ayant risqué une fois-on peut rester heureux toute la vie (Однажды рискнув, можно остаться счастливым на всю жизнь)…

— А вы готовы рискнуть, граф? — она неожиданно сильно сжала его руку.

— Рядом с таким совершенством, как вы?

— Personne n’est parfait… jusqu’à ce qu’on tombe amoureux de cette personne (Человек не совершенен… пока кто-то не влюбится в этого человека), — прошептала она, приседая в глубоком реверансе и оставляя в его ладони чудный платок с вложенной в него запиской.

— Разрешите вас проводить?- хриплым голосом произнес он.

— К сожалению, у нас возникли проблемы… — неожиданно строго ответствовала княжна…

Глава 2  

Плебеи глазами гламура

Последняя фраза ворвалась в сон диссонансом.

…Какие проблемы? При чём тут проблемы?…

— … Извините, пожалуйста, господин Мирский.

…Мирский?.. Ах, да. Даниил попытался вынырнуть из сна. Но чёрные врата Морфея не отпускали, засасывая назад, к парку, мундиру и томной барышне…

— Господин Мирский!

…Мышцы шеи предательски ослабли, голова Даниила дёрнулась вниз, и в сознании будто кто-то щелкнул выключателем. Дэн открыл глаза и обнаружил себя в кожаном кресле холла. Над ним, озабоченно глядя из-под очков, склонилась давешняя администрица.