Правила отхода (СИ) - "Ande"

— Регина Збарская — разулыбался мужик — она тоже приедет летом.

Я хмыкнул про себя. Самая известная советская фотомодель. Замужем за сыном профессора Збарского, обслуживающего останки Ленина. Они с мужем, считаются элитной элитой Советского Союза. Да только апокрифы гласят совсем иное. Художник Лев Збарский, ее муж, по слухам, не чужд мужчин. По крайне мере, после его отъезда из СССР в эмиграцию, штатовское гей сообщество оказало ему мощную финансовую поддержку. Окончившуюся, кстати, оглушительным фиаско. Все эти творцы как-то увядают в эмиграции. А сама Регина — несчастная женщина. Ходили слухи, что она была любовницей чуть ли не Брежнева. Который и устроил её замуж за элитного, но не интересующегося ей чувака. И который узнав, что она беременна, организовал немедленный аборт. И так несколько раз, пока она не поехала крышей. Впрочем, про эту пару было множество слухов.

— Мьсе! — воскликнул Карл,— вы не возражаете, если мы вас угостим? Вы сможете меня с ней познакомить? Перебирайтесь к нам. Меня зовут Карл Хофман. Вот этот угрюмый парень— Питер Грин, мой друг.

— С удовольствием, мсье –пересел к нам за стол очкарик — меня зовут ВиктОр. ВиктОр Луи, журналист. Мои спутники , Сергей Козлов — директор фабрики из города Иваново, может слышали. И Владимир Лапин из министерства легкой промышленности. Как раз ведем переговоры о модных показах с французскими чиновниками.

На автомате пожимая руки мужикам, и наблюдая как Хофман зовет гарсона, я офигевал. Потому что Виктор Луи— личность легендарная и выдающаяся.

Любители рассуждать про советское равенство, просто ничего не знают. В Советском Союзе всегда была элита, живущая и жирующая. Что Сталин, дарил малоизвестному генералу трехэтажный дом с колоннами на Патриках. Что чиновники, которые дарили любовницам квартиры в центре Москвы. Что Брежнев, обожал дарить особняки любимым чиновникам.

Но даже среди этой публики, Виктор Луи выделялся. Официально занимая мелкую должность на радио, он был очень богат. Большой дом на гектарном участке, в Переделкино. Личный автопарк больше и лучше чем у Брежнева, с любимым Ролс-Ройсом, на котором он ездил за картохой на Даниловский Рынок. Причем это именно советский элитарий. А не торгаш или цеховик.

Впрочем, он еще только в начале этого славного пути. Как я помню, он, как все приличные люди, сел при Сталине и вышел в пятьдесят третьем. Строго говоря, он даже не шпион. Он доверенное лицо Кремлевской Верхушки. Связник между мировыми элитами. Ну, к примеру, именно он летал в Чили договариваться об обмене Луиса Корвалана. Он сливал в западную прессу мемуары Хрущева. Да и еще множество всяких деликатных дел.

Все это вспомнилось, впрочем, мельком. Потому что Хофман уже пил за знакомство. И язвил что, после выставки Ива Монтана**, он исполнен к нашим манекенщицам сочувствия. Или вы, мсье здесь ведете переговоры о строительстве в России завода женского белья?

Мужики, кстати, вовсе не тушевались. А посмеивались. Нет, мсье Хофман, руководство считает, что одежда подождет. А вот целлюлозную фабрику, нам бы не помешало.

— Напрасно, — заявил Хофман — я знаю точно, что есть шанс построить в России фабрику по производству колготок! Мне рассказывали об этом серьезные люди.

В общем беседа текла весело и содержательно. Я отмалчивался. А Карл рассказывал про то, как мы ловили рыбу на Тортоле. Они рассказывали, как в России ходят на глухарей. Совсем окосев, Хофман потребовал знакомства с мадемуазель Збарской. Директор Ивановской Фабрики, сказал что в обмен на новые ткацкие станки готов организовать. Ну, в общем, все веселились. Ну а что ожидать от пустого трепа в парижском кафе?

Потом случайно выяснилось что господа, закончив в Париже, по такому же вопросу едут в Мюнхен, где тоже будет советская выставка. И, подвыпивший Карл, заявил, что если туда привезут мадемуазель Збарскую, то они могут рассчитывать на его помощь, я с детства знаком с бургомистром. Пока Карл целиком не продал Германию с потрохами, увел его.

Мужики, впрочем тоже уже уходили. Прощаясь в ожидании такси, Виктор Луи спросил меня:

— Вы когда собираетесь Мюнхен, Питер?

— Ну, у нас дела в Швейцарии, думаю, через недельку.

— Я остановлюсь в отеле Платц, рядом с Мариенплатц. Будет желание, звоните, я там все время останавливаюсь. Попьем пива.

— Почему нет, Виктор? — не стал отказываться я — окажемся там в одно время, встретимся.

*— водка из виноградных выжимок. Отличная вещь.

**— Ив Монтан, побывав в СССР, в социализме разочаровался. В Москве он купил образцы советского женского белья, и устроил его показ публике в Париже. Французы были в шоке.

Глава 35

Максимилианштрассе — это центр Мюнхена. Рядом куча вполне исторических и туристических ништяков. Опера, Ратуша, Мариенплатц, магазины и кафе с ресторанами.

Отель Кемпински, где я остановился, считается символом королевской роскоши. Но это реклама. Обычный отель с конскими ценами, и тесноватыми номерами. С другой стороны, я не стал селиться в президентский люкс, мне не зачем. Люксы то в Кемпински — вполне. Но, в них останавливаются випы, сразу же привлекающее пристальное внимание. А вот это мне не к чему.

Мы приехали из Берна в Мюнхен на поезде. Хофман, имеющий свою квартиру в центре, на Максбургштрассе, хотел, что бы я поселился с ним. Но я уклонился. Ты, Карл, мало того что теперь богач. Ты забываешь, что твой покойный дядюшка рассказал студентам — археологам о твоей гибели. А теперь, вдруг выясняется, что дядюшка погиб, а ты –живой! Когда они придут интересоваться, как так вышло, я хочу быть подальше.

Вопреки моим опасениям, в Берне все прошло спокойно. Хотя и заняло времени больше, чем я ожидал. Карл Хофман, с бараньим упорством, переписал по десять процентов акций «Инвестиционного Акционерного Общества Хофман АГ», на меня, Джо, и капрала Уильяма Венцеля. Пояснил, что за все время, на некоторые купоны акций, полагается прибыль. Ее посчитают позже, и зачислят на ваши счета.

Это Акционерное Общество оказалось любопытным образованием. Управляло пакетами акций кучи весьма крупных предприятий по всему миру, получая доход ,и, играя этим доходом на биржах. С тридцать восьмого года вышло неслабо, как я понимаю.

Сама организация занимает небольшой дом в Берне, рядом с банком Zähringer Bank, на Шмиденплатц. Управляющий — тот же, что и был поставлен Карлом Хофманом — старшим, в конце тридцатых.

Мне понравилось, что больше двадцати лет, контора флегматично работала, не имея ни слуху ни духу от владельца. Как мне пояснил Хофман— младший, то, что активы не бесхозны, и он, и его отец знали. Но считали, что нацисты это все скинули в войну, и там другой владелец. А узнать его имя в Швейцарии — невозможно. Поэтому новости из Вьетнама потрясли его отца. И многое изменили.

И вообще, оказавшись в Берне, Карл Хофман стал собран, деловит и немец. За достаточно короткий срок сходил в Zähringer Bank, вступил в права, отписал нам по пакету акций. Провел инспекцию владений и персонала. Связался с Джо, и даже, с пребывающем до сих пор во Вьетнаме капралом Венцелем. Непрерывно о чем-то совещался со своим отцом. Короче — европейский бизнесмен крупного калибра.

Надо сказать, что в Берне мы заселились в большой двуспальный люкс, в Hotel Schweizerhof. И это было невозможно. С учетом разницы во времени, с разного рода людьми Карл круглые сутки говорил по телефону. Это банально не давало мне нормально выспаться, потому что он иногда орал.

Так что, приехав в Мюнхен, я заявил, что с меня довольно. Прямо с вокзала поехал в отель Кемпински, и устроился там. Меня расстраивало то, что, судя по всему, Хофман отвертелся от женитьбы. Мне искренне хотелось посмотреть , как он стал бы выкручиваться.

Карл не любил об этом говорить. Рассказал нам с Джо только, что его предполагаемая свадьба — решение родителей. Которое не стоит отменять. Хотя бы потому, что еще несколько лет назад подписан договор между семьями. Причина, как теперь выяснилось, банальна.