Шайтан Иван 7 (СИ) - Тен Эдуард

— Вам известно, каких успехов он достиг? Было бы крайне полезно встретиться и обменяться сведениями. — спросил я.

— В таком случае, вам прямая дорога в Тифлис, чтобы обсудить всё с Желтовым с глазу на глаз, — заключил подполковник.

— Согласен, но несколько позже. Простите, Александр Константинович, вынужден вас покинуть — дела не ждут.

Покинув штаб, я направился к Ашоту. Следовало поторопиться.

— Вай, дарагой джан! Какая радость! — Его лицо озарила искренняя, широкая улыбка. — Проходи, садись, настоящим гостем будешь!

Каким-то чудом его слуги уже минут через пятнадцать накрыли богатый стол. Пока мы ели, о делах не было сказано ни слова — таков был закон кавказского гостеприимства.

— Ну, как твои дела, Ашот? — спросил я, когда трапеза была окончена.

Его лицо сразу потемнело.

— Тяжело, друг. Потерял один караван… Времена настали лихие. Все договорённости забыты, грабят и режут без разбора. Пришлось приостановить крупные перевозки. Прогоняю лишь мелкие караваны через дальний перевал, на твоём участке. Шапсуги, слава Богу, пока слово держат.

Немного развеселившись, он добавил:

— Зато транспортная компания процветает, спасибо тебе за совет! Пассажиров всё прибавляется. Уже восемь карет на линиях, и две из них — люкс. Желающих — хоть отбавляй!

Заметив, что я молчу и жду продолжения, Ашот горько усмехнулся.

— А с той стороны новости нехорошие. У самой границы кучкуются небольшие отряды наёмников. Приграничные деревни, где армяне жили, совсем опустели. Люди потянулись на нашу сторону, стараются уйти за линию, подальше от греха. Ходят упорные слухи о большом летнем набеге. Люди Абдуллах-амина даже не скрывают своих приготовлений.

В гостинице меня навестил владелец обувной мастерской, Горюнов. Радостный и довольный он почтительно вошёл в номер.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, покорнейше прошу извинить меня за вторжение, но узнав, что вы в городе, не мог чтобы не выразить своего почтения.

— Что-то из такого далека заходишь, любезный, или случилось чего? — насторожился я.

— Что вы, ваше сиятельство. Мастерская работает, запустил в оговоренные сроки. По сравнению с прежней наловчились в два раза больше продукции выпускать. Да и заказы ваши хорошо помогают. Так что ещё раз благодарствую, ваше сиятельство. Ваша доля исправно перечисляется, не беспокойтесь на этот счёт. Всё согласно договору.

— Вот и славно, для меня лучшее подтверждение вложения, это твоё процветание. Тебе хорошо, значит и я не в накладе. На будущее, не нужно встречать меня каждый мой приезд. Повторяю, лучший ответ на мою помощь, твое благоденствие.

— Понял, ваше сиятельство. — Горюнов вышел кланяясь. Не люблю подобного проявления подобострастия.

— Аслан, к Лобову едем.

Лобов встретил меня почтительно сдержанно.

— Всё в порядке, ваше благородие. Все ваши распоряжения выполнили.

— Что с Потапом?

— Да всё хорошо, развернулись изрядно. Фургонов больших не хватает, заказали ещё пять у ваших, ждём. Да Потап сам доложиться, послал за ним.

В дом вошёл Потап с сыном Митяем.

— Здравы будьте, ваше благородие — поздоровались они усаживаясь за стол. Потап подробно рассказал о всех делах и криминальной обстановке в городе. Митяй доложил об успехах транспортной компании. Проблемы, возникшие с частниками, решили мирным путём. Предложили работу в компании. Все согласились, за исключением единиц. Криминал на контроле Татарина. Крупных банд нет, давятся в зародыше. Периодически происходят стычки с залётными чужаками. Торговый люд почувствовав стабильность платит исправно, тем более сумма вполне подъёмная и не обременительная. Ну, а, с мелким ворьём сами справляются.

Перед самым отъездом я нанес визит подполковнику Булавину. Застал его в его казённом кабинете, заваленном бумагами и рапортами.

Максим Сергеевич встретил меня с привычной, немного усталой сердечностью.

— Пётр Алексеевич! Здравствуйте! Какими судьбами? Рад вас видеть. Ну, рассказывайте как Петербург? Надеюсь, все те замысловатые недоразумения, что возникли вокруг вашей персоны, благополучно улажены?

— Всё улажено, Максим Сергеевич, — кивнул я. — Как видите, я на свободе и даже вернулся к делам.

— Тем более кстати ваш визит! Вы не поверите — ваше предложение о создании дорожно-строительных арестантских рот обрело плоть и кровь. Мои записки полковнику Баровичу возымели действие. Теперь наши любезные казнокрады и воры всех мастей не томятся в безделье, а с великим усердием искупают вину на строительстве дорог. И вот что… У меня к вам огромная просьба. Не смогли бы вы продать в роту две полевые кухни и инструмент? Ваш инвентарь здесь в большом почёте. Все хвалят ваши лопаты, топоры, кирки… Выделки ваших мастеров! Согласитесь, лучше один раз потратиться на качество, чем каждый месяц выбрасывать деньги на новое дерьмо.

— Мудрая мысль, — согласился я. — Помогу, конечно. Составьте список, я распоряжусь, чтобы ваш заказ выполнили вне очереди.

— Прекрасно! Пока писарь составляет бумаги, давайте выпьем по чашке чаю, а вы мне расскажете о столице. Признаться, соскучился по ней. Три года, как не был — начальство не отпускает, будто без меня здесь всё рухнет.

Пригубив из чашки темный ароматный чай, я спросил:

— Максим Сергеевич, всё забываю спросить: как поживает ваша невеста?

Он потупил взгляд, и на его лице мелькнула тень.

— Послушался вашего совета, расстались, — он горько усмехнулся. — А нового счастья что-то не видно. Не будем о грустном! Меня самого, знаете ли, «наградили»: повесили организацию и оснащение тех самых арестантских рот. Вот я и кручусь как белка в колесе, пытаясь перенять у вас лучшие решения.

— Выходит, наказали инициатора идеи — воплощением инициативы в жизнь? — заметил я.

Булавин громко рассмеялся, и его уныние словно рукой сняло.

— Отличный каламбур, Пётр Алексеевич! Точно в цель. Надо запомнить!

Князь Андрей и Егор Лукич, выйдя из штаба, застыли в изумлении. На территорию базы, громыхая колёсами, въезжал необычный обоз: большая карета и два фургона. Из них, понуро и озираясь с испуганным любопытством, начали вылезать подростки — в основном горской наружности, но мелькали и славянские лица. С коня стремительно соскочил Эркен и направился к офицерам.

— Здравия желаю, господин есаул!

— И тебе не хворать, Эркен. Что за балаган? — спросил князь Андрей, с недоумением окидывая взглядом нежданных гостей.

— Командир, объезжая третью, четвёртую и пятую сотни, собрал по станицам сирот и аманат забрал. Приказал доставить на базу. Вам, Егор Лукич, велел обустроить, вымыть и разместить на ваше усмотрение. По прибытии, командир даст дополнительные указания. Сказал также, чтобы были готовы принять ещё человек двадцать, двадцать пять подростков.

— Вот тебе и командир, учудит, так учудит. Не знаешь, плакать али смеяться, — растерянно развёл руками Егор Лукич.

Подростки, сбившись в робкую кучку у фургонов, настороженно поглядывали на командиров. Внезапно из группы отделился малец лет семи, босой, в драной одежонке. Неловко приставив ладонь к виску, он бойко отрапортовал:

— Дяденьки, воспитанник Лукашка приехал на службу! А когда кормить будут?

Кто выдержит такое? Князь Андрей и Егор Лукич не сдержали смеха. К небывалому зрелищу уже начали подтягиваться свободные от нарядов пластуны.

— Что делать-то будем, Андрей Владимирович? — озадаченно спросил Егор Лукич.

— Дежурный! Кликни-ка сюда вольнопёров. Обоих!

— Слушаюсь! — дежурный рванул с места ко второй сотне.

Первым подошёл Анисим. Оценивающим взглядом окинул он толпившихся ребят.

— А это что за банда?

— Да вот, командир всех сирот неприкаянных по станицам собрал, да ещё и аманатов привёз, — вздохнул Егор Лукич.

— Ну а чего? Дело богоугодное. Чего голову-то ломать? Командир знает, что творит. Старших, оденем, переобуем, а вот с мальцами да с обувкой для них… это вряд ли сыщем, — задумался Анисим.