Операция "Ананас" (СИ) - Ромов Дмитрий

— Ты тоже, — кивнул мне бригадир. — Яков Михайлович сказал, чтоб ты зашёл.

— Не, передай, я не в форме сегодня. Сможете меня подкинуть?

— Подкинем, без проблем. Но сначала с шефом переговори. Просил человек.

Мне, конечно, сейчас все эти разговоры вообще не улыбались, но что было делать? Просил же человек.

Тёща, довольно быстро из разряда будущих перешедшая в разряд бывших, едва чувств не лишилась, увидев нашу гоп-компанию.

— Саша… — прошептала она, — что случилось?..

— Мы ре-ти-пи-ти-пе-ти-ровали, — усмехнулся я.

Картинка была покруче немой сцены из Николай Васильича — три ощипанные курицы, склонившие головы и не смеющие поднять взгляды, и я гусар, практически поручик Ржевский, только что вернувшийся с передовой. Был бы ус, закрутил бы.

— Куда врюхались? — грозно вращая глазами, спросил Кофман.

Нежные барышни, совсем недавно чувствовавшие себя княжнами и повелителями мужских сердец, не сговариваясь завыли и бросились на грудь ошеломлённой мамá.

Не желая присутствовать при акте покаяния, я кивнул и проследовал в ванную комнату. Да, вид у меня был не ахти. Бабушка могла всполошиться. Впрочем, после того, как я умылся, привёл в порядок волосы, как мог почистил френч, стал выглядеть поприличнее. Рожа, конечно, была как после посещения косметолога — красная и опухшая, но фингалов не было. Только на подбородке небольшая ссадина.

Выйдя из ванной, я прошёл в кабинет Кофмана. Он меня ждал, нервно выхаживая от стены к стене.

— Как это могло произойти? — спросил он, сразу, как я вошёл. — Это Ананас?

— Что? — удивился я. — Нет, Яков Михайлович, Ананас тут не при делах.

— Точно?

— Абсолютно.

— А что тогда произошло, можешь мне сказать? Присядь.

Он указал на кресло, а сам прошёл и сел за стол. Тут же появились два хрустальных бокала и бутылка «Арарата». Я покачал головой и, взяв бокал, в нарушение всех этикетов, залпом выпил обжигающую янтарную жидкость.

— Что это за грузины?

— Не знаю, — пожал я плечами, — наверное, цветами торгуют, хотя не факт. Это так, первая мысль. Так-то, если их из столицы не выперли, значит местные какие-то, с пропиской. Тогда можно их вычислить и закрепить урок.

— Откуда они взялись? Как ты вообще допустил, что какие-то торговцы цветами к вам приклеились?

— Я, честно говоря, не понимаю, как вы-то допустили, чтобы Элла без личной охраны куда-то выбиралась.

— Ну, это знаешь, — махнул он рукой и тоже выпил коньк залпом. — Она уж давно без охраны. Тем более, что с Ананасом вроде урегулировали всё… Да и с тобой-то, я думал, её можно отпускать.

Он сверкнул глазами.

— Со мной-то можно, но я там практически случайно оказался, так что дщерь ваша и без меня и без охраны была. Выход с подружками.

-- А ты почему не ходил?

-- Не получил приглашения. Вы же должны были слышать, что помолвка наша того… расстроилась. Невеста согласие отозвала. Так что какие тут совместные походы?

Он насупился.

— А тебе обязательно было с бабами своими крутить на глазах у невесты?

— Нет, — усмехнулся я. — Необязательно. Но, скажу, чисто между нами, как мужчина мужчине, это не была моя, как вы говорите «баба». И ничего я с ней не крутил. Просто дружеский разговор. Это невеста моего одноклассника. Впрочем, может и не невеста уже. Неважно.

— А ты Эллине говорил, что это… ну, что ничего не было?

— Плесните ещё на донышко, пожалуйста, — улыбнулся я.

Он налил и замолчал.

— Ладно, расскажи, что сегодня произошло? — наконец, прервал он паузу. — Они там стонут, воют, ничего не поймёшь.

— Сегодня их пытались грузины в кафе снять. Очаровали, напоили до невменяемости и хотели в полуживом состоянии увезти на «интеллигентную вечеринку».

— Это как? В «Что? Где? Когда?» что ли играть?

— Вряд ли, Яков Михайлович. Думаю, игры предполагались гораздо более… простые. История-то, в общем, известная.

— А моя что? — настороженно спросил он и крякнул.

— Когда сообразила, куда ветер дует, отбивалась, — успокоил его я.

— Выпорю дуру, — мрачно прошептал он.

— Лучше охрану приставьте. Впрочем, внушение сделать стоит. С объяснением, чем обычно заканчиваются подобные случайные знакомства.

-- А ты как там оказался?

-- Мне жена ваша сообщила, где Элла находится, -- ответил я. -- Хотел поговорить, вот и поехал, а там уже праздник в разгаре. Поговорить не удалось, но я решил дождаться финала. Не сомневался, что так получится, вот и дождался, когда выйдут, проконтролировал, так сказать. Ваших парней вот позвал, чтоб тоже поразмялись. Ну, а пока они ехали, пришлось самостоятельно дружбу народов налаживать.

— Да, это правильно сделал. Молодец. Только надо было сразу сказать, в чём дело, когда позвонил. Ребята говорят, ты один четверых отоварил?

— Ну, не до конца же. Они очень кстати появились.

— Кстати, — задумчиво повторил Кофман. — Вот тебе и кстати. Я, между прочим, если тебя, конечно, ещё интересует, сегодня отправил состав. В общем… Вот накладные у меня здесь…

Он показал небольшую пачку бумаг, лежащих на столе.

— Отлично. Значит через несколько дней прибудет на место? Накладные могу взять, да?

— Придёт недели через две, я думаю, — ответил он. — Оплата будет наличными, бартер отменили.

— Вы попросили или они?

— Они. Сказали, что не успевают промтовары подготовить поэтому заплатят наличными, а уже со следующего раза пойдёт баш на баш.

— Ну, видите как хорошо, даже и подставляться не пришлось, раз просьба от них исходит.

— Да, — кивнул Кофман. — Это хорошо, конечно. Но сердце у меня не на месте, Саша.

Он налил и выпил ещё.

— Спасибо тебе за дочь мою неразумную, — поморщился Кофман. — У неё шило в жопе! Даже боюсь представить, куда бы её увезли и что бы там с ней сделали интеллигентно. Второй раз её спасаешь, так что об отмене помолвки можешь не беспокоиться.

— А меня это уже и не беспокоит после сегодняшнего вечера.

— Да? — чуть нахмурился он. — Молодец, уверенный ты. Это хорошо, конечно, но самоуверенность порой оказывает дурные услуги.

Боюсь, он не понял, почему именно, я больше не волновался об отменённом статусе жениха. Я усмехнулся.

— Ладно, — продолжил он. — В общем, подводим итог. Товар находится на пути в Краснодар, Мендель от бартера на первой поставке отказался. И я опасаюсь, что всё это огромная подстава, что все эти договорённости Ананас заключил с нами исключительно для того, чтобы взять нас с поличным и поставить к стенке.

— Зачем? Он же жадный, а тут такие деньжищи, причём, на постоянной основе.

— Нам смерть, ему орден. И репутация. Карьерный рост, внеочередное звание и, как следствие — лучшее положение для ведения махинаций, понимаешь? С высоты этого самого положения он может давить любого и доить, кстати, по полной программе.

— Сомневаюсь, что это положение что-то могло бы изменить.

— Ну как же, с ментом, который поставил к стенке самого Кофмана, никто не решится бодаться. Сразу будут отстёгивать, сколько скажет. Ты так не думаешь?

— Нет, Яков Михайлович, не думаю я так. Не терзайте вы себя, всё нормально будет.

— Как не терзать-то? У меня же семья, что с ними-то станет?

— Ну смотрите, получив большой куш, от сделки с нами, он даже если и додумается до такого, сначала решит подкопить жирок.

— Нет, брат. Чтобы мы его сдать могли? Если захочет получить себе медальку, то только теперь. Потом, когда рыло в пуху будет, он такие фортелями поостережётся выкидывать.

— Так у него и сейчас рыло и в пуху, и в дерьме, простите, за грубое слово.

Кофман посмотрел на меня исподлобья и взял со стола накладные.

— Держи. Дней через десять нужно будет отправляться. А потом, как вернёшься, на работу сразу выйдешь.

Я взял накладные.

— Хорошо.

— Слушай, забыл спросить, а куда это ты мотался?

Он прищурился и внимательно посмотрел на меня.