Операция "Ананас" (СИ) - Ромов Дмитрий

— Семь. Без сдачи.

Я молча отсчитал купюры, одну пятёрочку и два рублика. Протянул швейцару. Он также молча взял, развернулся и пошёл на свой пост. А я двинул в сказочный чертог, в который ежедневно стремилось попасть изрядное количество посетителей.

Зашёл в просторный зал-стекляшку. Здесь царил тихий гомон, звякали ложечки, позванивали бокалы, кто-то смеялся, кто-то доказывал, кто-то пил. Но все были счастливы и радостны, достигнув вожделенного.

Оглядевшись, я увидел Эллу. Она сидела с подружками за столиком в задней части зала. Она, двое подружек и… и один друг. Ну что же, дружба — это великая сила, Колобок не дал бы соврать, если бы здесь был.

Уверенно и внешне спокойно я направился прямиком к ним. Элла меня заметила. Я увидел, как она растерялась сначала, но лишь на одну секунду, а потом подобралась, выпрямила спину и сверкнула глазами. Я подошёл к столу и за ним сразу стало тихо.

Друг который сидел вплотную к моей невесте, выглядел лет на тридцать и, безо всяких сомнений, был грузином. Волнистые волосы, чёрные глаза, чёрная щетина и элегантный пиджак. Пижон, понимаешь ли.

— Гамарджоба, генацвале, — бросил я.

Признаюсь, меня сам факт бесанул, причём, довольно сильно.

— Здравствуйте, Эллина, — кивнул я. — Не откажете пройти один круг мазурки?

Грузин смотрел недоумённо, он так же недоумённо перевёл взгляд на Эллу, потом снова на меня, должно быть, изображая, что он такой весь из себя крутой, что просто охренел от моего неуважительного и пренебрежительного подхода.

— Ты кто такой? — сочно спросил он. — Элла, кто это, а?

— Уже никто, — с презрением произнесла она и задрала нос.

Вот же дурочка малолетняя!

— Элла, а это кто? — заинтересовались подвыпившие подружки. — Это Саша что ли?

— Это Саша, — подтвердил я, не отрывая глаз от своей суженой. — Ну, раз уж все спрашивают, то и я спрошу. А вот это кто?

— Это наш новый друг, — рассмеялись барышни, совершенно не чувствуя и не понимая нерва ситуации. — Реваз.

Девчонки подвыпили, зарозовели. Элла тоже, кстати. Вон какая царица морская, море ей по колено.

— Пожалуйста, не надо таскать мне эти дурацкие гербарии, — высокомерно выдала она, показывая пальчиком на мой прекрасный букет. — Тем более такими охапками, как солому бурёнке.

Подружки прыснули со смеху.

— Эй, слышишь, что хочэшь? — чуть подался в мою сторону Реваз, и в глазах его я прочитал вызов. Нехорошие глаза были, очень нехорошие. Недобрые.

Рядом с ним на столе лежала вилка, и я едва не схватил её, чтобы воткнуть куда-нибудь, куда придётся. Но сдержался. Какие же эти мужики жуткие собственники, да? Внешне я сохранял спокойствие, но внутри у меня всё кипело. Клокотало, можно сказать.

— От тебя, ничего. Кушай, выпивай, будь моим гостем, но и приличия не забывай, конечно.

Он вскочил, сделал грудь колесом, свирепо-серьёзную рожу и как бы начал поддавливать.

— Пожалуйста, — не очень трезвым, но безапелляционным тоном заявила моя, так сказать, невеста. — Уходи. Между нами всё кончено. Я не хочу тебя видеть.

— Да вы нарезались, ваше благородие, — покачал я головой.

Девчонки попадали со смеху. Реваз протянул руку и положил мне на плечо, а Элла, почувствовав себя вдруг уязвлённой, будто это над ней смеялись, капризно добавила:

— Пошёл вон! Не приближайся ко мне больше.

— Руку убери, — тихонько сказал я.

— Ты чё, не слышал, тебе девушка сказала «пошёл вон»!

— Руку, — медленно повторил я, — убери.

— Пошёл вон! — повторила Элла.

Пипец какой-то. Надо было вытаскивать её отсюда и везти домой. Но криков и пьяных воплей избежать не удалось бы, это точно.

— Тебе объяснить? — начал заводиться грузин и пока ещё легонько, но ткнул меня этой своей рукой в плечо. — Я тебя сейчас…

— Реваз! — пьяненько приказала Элла и подружки снова засмеялись. — Не трогай его! Я тебе не разрешаю! Пусть идёт!

Вот же швабра… Я покачал головой и с размаху сунул цветы в руки Ревазу.

— Держи, кацо, перепродашь завтра. Чего добру пропадать.

— Э-э-э! — заревел он, бросаясь на меня и рассыпая цветы по полу.

Красиво получилось, эффектно.

— Реваз! — снова закричала Элла.

— Ты рот закрой! — рявкнул он. — А ты покойник уже, ты понял меня?!

Я ничего не ответил, повернулся и медленно пошёл на выход. Зашибись. Хорошо, что сейчас, а не через десять лет счастливого брака. Я вышел из кафе, сбежал по ступенькам крылечка и направился к таксофону на углу. Уходить я не собирался, зашёл в кабину и встал так, чтобы видеть выход из кафе.

Я достал двушку, бросил в прорезь автомата, покрутил диск и стал ждать.

— Алло…

— Яков Михайлович, здравствуйте.

— А-а-а, явился, — протянул он.

— Являются сами знаете, кто. Но не об этом. Тут вот какое дело. Пришлите, пожалуйста парней трёх-четырёх к кафе «Лира». Боюсь может помощь понадобиться.

— Ты влип что ли куда?

— Можете подстраховать? Я потом объясню. Троих достаточно будет.

— Когда? — недовольно спросил он, помолчав немного.

— Да вот, прямо сейчас.

Говорить про Эллу я не стал. Надо было, наверное, но не захотел, с одной стороны, сдавать её, а, с другой — заставлять его волноваться.

Поговорив с ним, я позвонил Жене. Она была дома и будто ждала моего звонка, сразу же сняла трубку.

— Жень, привет, это Жаров.

— У тебя ещё хватает наглости звонить? Знаешь, ты стал совсем другим, не таким, как был раньше.

— Жень, послушай, извини, что огорчил тебя, но…

— Огорчил? — воскликнула она и мне послышалось в её голосе сдерживаемое негодование. — Ты дурак что ли, Жаров? Огорчил! Нет, это совсем иначе называется!

— Ну, прости-прости, слушай, мне нужно сказать тебе кое-что важное.

— Да что может быть важнее того, что ты мой дневник украл?

— Что?! — изумился я.

— Прочитать чужой дневник! Это же так низко! Как ты мог! Я не ожидала, что ты так со мной можешь поступить!

Да что ж это за день-то такой!

— Женя, выслушай меня, пожалуйста.

— Не могу, Саша, правда, я не могу. Это… Это…

Она расплакалась. Да твою же мать!

— Женя! — резко сказал я. — Послушай меня. Я тебе по этому поводу и звоню, как раз. Просто помолчи минуту и послушай!

Она притихла.

— Я тебе позавчера посоветовал строить отношения с Колобком. Но понял, что очень ошибся. Не делай этого. Никогда не делай.

— Чего? — недоумённо протянула она.

— Смотри, что касается дневника, я прочитал только одну страницу, разворот, вернее. Там, где была закладка. Ко мне пришёл Колобок и дал мне общую тетрадь. Там лежала закладка. Я открыл посмотреть, что это и немного прочёл. Когда понял, что это твой дневник, сразу закрыл.

— Уже поздно выкручиваться, Саша…

— А зачем? Зачем мне выкручиваться? Совершенно незачем, учитывая, что именно я тебе сказал. Просто сегодня он пришёл за дневником и сообщил… ну, что ты думаешь, что именно я у тебя его украл. Я, конечно, понимаю, зачем он дал мне дневник, да ещё и страницу заложил самую важную. И зачем меня перед тобой оговорил тоже понимаю. Но зачем он моей невесте сказал, что я встречаюсь в «Метелице» со своей любовницей, этого я не знаю. Это он про нашу с тобой встречу.

Женя молча слушала.

— Но, слово, как известно, не воробей. Впрочем, сообщаю я тебе это всё не из чувства мести, не чтобы очернить Колобка и не для того, чтобы оправдаться, мол, не я, не я твой дневник спёр. Просто я полагаю, что с таким изворотливым интриганом не стоит связывать свою жизнь.

Она продолжала молчать.

— Ладно, Жень, это всё. Звони, если захочешь поговорить. Я всегда рад.

Не дожидаясь ответа, я повесил трубку. Собственно, дискутировать было не о чем, да и времени на дискуссии уже не было, потому что в этот самый момент из «Лиры» вышли Элла и Реваз. Очаровательно.

Она шла буквально, едва держась на ногах, повиснув на своём новом друге. Вот же козёл охеревший! Но и она идиотка натуральная. Бывала ведь уже в передрягах, а жизнь, похоже так ничему и не научила.