Операция "Ананас" (СИ) - Ромов Дмитрий

Они прошагали мимо меня, не обратив внимания. Я вышел из будки и пошёл следом. Собственно идти далеко не пришлось. Тут же буквально в десяти метрах стояла белая «Волга».

— Не-е-е-т, — замотала головой Элла. — Где такси? Ты сказал, посадишь в такси!

— Зачем такси, я сам тебя отвезу.

— Не-е-е-т! — не соглашалась она. — А где девочки? Где Люся и Роза?

— Слушай, ты что не помнишь? Их Вахтанг привезёт. Всё нормально с ними, не бойся, никто и пальцем не тронет. Интеллигентно посидим. Шампанское, цветы, джаз.

Да-да, интеллигентно, сука. Я уже прям картину нарисовал в воображении. Интеллигент с цветами.

— Садись! Смотри какая машина, а?

— Какая ещё машина! Саша где?

— Какая Саша? — начал раздражаться грузин.

— Жених мой!

Элла упёрла руки в бока и исподлобья смотрела на своего интеллигентного друга. Меня они не замечали, поскольку я держался чуть поодаль, да и не до посторонних им было — серьёзные вопросы обсуждали.

— Ты его послала!

— Куда послала? — удивилась Элла и, вспомнив, видимо, добавила. — Ну, допустим послала, а куда он делся? Ушёл что ли?

— Он вообще не мужчина, — сказал Реваз и сделал резкий и до ужаса театральный жест рукой.

— Такси! — упрямо замотала головой Элла. — Давай такси! Я сказала, к тебе не поеду!

— Поедешь, бл*дь! — не выдержал её новый друг. — Да залазь ты уже! Залазь, сучка! Понравится тебе, обещаю!

Он схватил её за шею и начал запихивать на заднее сиденье.

— Эй, биджо, а ты не охренел часом? — спокойно спросил я, подойдя почти вплотную. — Неинтеллигентно ведёшь себя.

— А?

Он резко обернулся, и я со всей дури, врубил ему головой прямо в нос. Шнобель его и до этого момента был не особо прямым, а теперь… Раздался хруст и стон. Сладкая музыка.

— А-а-а-а-а-а! — гортанно зарычал он. — С-у-у-у-ука! Конэц тебе!

Он как-то странно замешкался и… Мне стало всё понятно, потому что я услышал звук выкидывающегося лезвия. Но дожидаться наступления обещанного конца я не стал и долбанул его головой по машине, по крыше. Одним движением — по затылку и прямиком об косяк, можно сказать. А потом схватил за волосы на затылке и повторил. Раз, другой, третий.

Волжанка окрасилась кумачом, красными брызгами, как всполохами салютов или головками красных революционных гвоздик. Реваз начал сползать вниз. Я отступил на шаг, отклонился и пропнул по руке, сжимающей нож. Пальцы разжались и перо отлетело в сторону.

Против грузин я ничего не имел, у меня друзья были грузины, прекрасные люди. И еда у них неплохая. Да, и чего скрывать, то, что не бывает плохих наций, но в каждой из них попадаются сволочи, для меня не пустые слова, я так всегда думал. Но этот конкретный урод меня реально разозлил.

— Милая, выходи! — скомандовал я.

Она ответила что-то невнятное, а я не нашёл ничего лучше, чем исполнить первые строки незабываемого хита всех времён и народов:

— Я могилу милой искал, но её найти нелегко. Долго я томился и ждал, где же ты моя Сулико…

— С-а-а-а-ш-а, — пьяно протянула моя, по всей видимости, уже бывшая невеста, выглянув из машины. — При-ш-ё-ё-л…

На губах её расплывалась счастливая улыбка. Правда, всё счастье тут же и закончилось, потому что к нам на всех парах летели два разъярённых грузина. Я повернулся к ним лицом, встал в стойку, готовясь атаковать, и практически сразу получил охрененный удар по почкам.

В глазах потемнело… Значит, был кто-то ещё… Проморгал, блин… Неподалёку раздался оглушительный женский крик…

23. Шеф, всё пропало

Было больно. Очень больно, охрененно. Но становиться гостем на интеллигентной грузинской вечеринке я не планировал. Поэтому рухнул вниз, на асфальт, рядышком со стонущим и пытающимся очухаться Ревазом. И тут же, выполнив замысловатую фигуру, практически из арсенала брейк-данса, пнул по колену чувака, находящегося ко мне ближе других.

Затем сразу откатился, избегая удара с другой стороны и попытался сориентироваться. Кажется, они были не джентльменами и пытались как можно скорее реализовать численное преимущество. Я отбил ногу, захватил, как в клещи и дёрнул другую. Кто-то полетел на капот машины.

Откуда появился чувак сзади, я не понял. Наверное, был где-то рядом, а может, за рулём сидел, сейчас это было совершенно неважно.

Девичий крик прекратился, но мат-перемат со стороны нападавших лился, как из прорванной плотины. Реваз пришёл в себя и шарил по асфальту, пытаясь дотянуться до ножа. Я, как заправский уличный танцор, поднялся из позиции лёжа, имитируя выстреливающую пружину. А заодно врубил локтем по голове Ревазу, отправляя его в новый нокдаун.

Чуть замешкался, ища равновесие, и, едва успев уклониться, получил кулаком вскользь по груди, но, поймав вектор, мгновенно перегруппировался, перебросил центр тяжести и рубанув со всей дури, свернул второй за сегодняшний вечер нос.

— Рыжий? — удивлённо воскликнул я.

Чувак был действительно рыжим. Я шагнул в сторону, уклоняясь от летящего кулака, захватил руку и провёл шикарный болевой, наверное, лучший в моей жизни. И тут же мне прилетело по затылку. Я отлетел к машине, сильно ударившись грудью. Картинка замигала, и по телу пробежал разряд. В глазах, как водится, замельтешили искорки.

Ладно, хер с вами, твари. Из искры возгорится пламя! Этот девиз никто не отменял, насколько мне известно. Я оттолкнулся от машины и пусть по-колхозному, как умею, но замастырил что-то типа охрененной вертушки. Сшиб башку на бок одному из баранов и впечатал кулак в челюсть другому.

Боли уже не было — только ярость, гнев и желание растерзать ублюдков. Но, как бы отчаянно я ни бился, они начали меня теснить и сжимать в кольцо. Один правда лежал на асфальте, у другого, похоже, была сломана нога, а вот двое других ещё держались.

Не жалея костяшек, я вырубил того, кто был посерёдке, и в тот же миг двое других бросились на меня.

— Ладно, твари, — прохрипел я. — Дёшево не сдамся…

И в тот же миг всё прекратилось. Знал бы, давно уже это заклинание произнёс… Мои враги отлетели от меня и начали вдруг корчиться в страшных муках.

— Наши… — прошептал я.

Это были парни Кофмана. Здоровые быки в количистве трёх человек. Им досталось два с половиной изрядно измотанных противника, и они молниеносно пресекли и подавили сопротивление, а заодно и жестоко покарали. Уже через пол минуты в пыли на асфальте извивались поруганные и жестоко наказанные злодеи, похожие сейчас на отвратительных, перемазанных чёрно-красной слизью червей.

Идиллию разрушил резкий звук милицейской сирены.

— Быстр-быстро, уходим! — скомандовал один из Кофмановских здоровяков. — Элла, бегом-бегом-бегом!

— Там подружки ещё, их тоже взять, — кивнул я и подвигал челюсть вправо-влево.

Мы влетели в рафик, и он сорвался с места, не дожидаясь даже, когда будут закрыты двери.

— Ну, вы даёте, молодёжь, — покачал головой старшина охраны и хмыкнул.

Да уж зрелище было то ещё. Девки зарёванные, с размазанными лицами, потёкшей тушью, клоунскими губами и я, весь в пыли, в пиджаке с надорванным рукавом и карманом, с намятой рожей и распухшими кулаками. Кулаки, кстати, болели…

— Нормально погуляли, — подмигнул я, и молодчики заржали.

— Чё там случилось-то у вас? — спросил старший.

— Да, ничего такого, что бы ещё не случалось в этом мире, — пожал я плечами. — Силы переоценили.

— Но ты-то, походу, и сам бы справился. Ты один их так отрихтовал?

Я хмыкнул.

— Ну, ты Электроник, ёлки-палки, — с уважением выдал он вердикт.

Когда подъехали к дому Кофманов, Элла стала настаивать, чтобы все поднялись к ним домой.

— Да! Обязательно! Иначе отец меня своими руками задушит.

— Я тебя породил, я тебя и убью, — ухмыльнулся водила.

— Это кроме шуток! — настаивала наследница и подружки сдались.

— Идите-идите, — кивнул я. — Хоть в порядок себя приведёте, а то в таком виде домой точно нельзя.