Кир Булычев - Младенец Фрей
— Неси! — крикнул Ильич. — А то отнимут.
— Уйти бы живыми, — откликнулся Андрей.
«Ну и попал я в переплет!»
Дверь в банк была близка, швейцар и два охранника одновременно распахнули ее — видно, у них не было иных указаний, а в приближающейся группе людей они узнали свое начальство.
Андрей прибавил ходу и выскочил на свет Божий.
Викинги по обе стороны двери скосили на него выпуклые гранитные глаза. Мечи были воткнуты в землю между ног.
Теннисист увидел Андрея — видно, он готовил себя к подобной ситуации. Он рванулся ему навстречу, и Андрей с облегчением передал ему тяжелый ящик.
Дверь в машину была открыта.
Теннисист кинулся к машине. Мадам и Ильич — за ним.
Андрей остановился и обернулся к банковским чинам.
— Мы были бы вам очень благодарны, если бы вы дали нам сопровождение до нашего теплохода, — сказал он.
Госпожа Парвус обладала редким слухом.
Услышала.
— Обойдемся! — крикнула она. — Еще чего не хватало. Мы не едем на теплоход. Мы едем ко мне на квартиру.
Вдруг Мистер-Твистер широко улыбнулся и развел толстыми руками. Улыбка получилась вполне добродушная.
— Как знаете, — сказал он, обращаясь к Андрею как к главному в их коллективе. — Наше дело мы сделали. Совесть чиста. Но я очень боюсь, что все это хорошо не кончится. И советую вам держаться от них подальше.
— Я только переводчик, — сказал Андрей.
— Разрешите вам не поверить, — возразил Юханссен.
— Кровь, кровь, вижу кровь на этой шкатулке. С первого мгновения и по завтрашний день. Кровь, кровь… — Это бормотал бухгалтер. Даже не открывая рта.
Кроме Андрея, этих слов никто не слышал.
Андрей чуть не опоздал к машине. Теннисист рванул свой драндулет вперед — видно, решил, что без Андрея ему будет легче справиться с вождем пролетариата. Ильич на ходу открыл дверь машины и махнул рукой, изображая отчаяние.
Андрей в растерянности обернулся к шведам. Бухгалтер смеялся, ухая, как филин.
Мистер-Твистер что-то говорил в мобильный телефон.
Андрей увидел, как открытые уже ворота, готовые выпустить драндулет госпожи Парвус, резко закрылись, как дверца в мышеловке.
— Идите, — сказал Мистер-Твистер, — и будьте предельно осторожны.
Андрей пошел по асфальтовой дорожке к машине, которая стояла, упрямо уткнувшись радиатором в решетку ворот.
Задняя дверца была распахнута. Ильич высовывался и призывал Андрея на помощь.
Андрей не спеша прошел сто метров до ворот.
Охранник у ворот сидел в своей будке и курил, не глядя на машину. Андрей дошел до машины.
Мадам и теннисист сидели рядом на передних сиденьях словно манекены.
Ящик стоял на сиденье рядом с Ильичом. Тот не отпускал его ручки. Андрей обернулся, хотел поблагодарить шведов, но двери банка уже закрылись.
Андрей сел на заднее сиденье, и ворота тут же отворились. Охранник был хорошо информирован, что ему надо делать.
Мадам не обернулась.
— На пароход! — крикнул, картавя, Ильич. — И попрошу скорее.
— Ничего подобного, — сказал Андрей. — Сначала мы должны заехать к дому госпожи Парвус.
Мадам так резко обернулась, что у нее скрипнула шея.
— И не смей так думать! — закричал Ильич.
Но теннисист уже рванул с места. Они чуть не забыли, что перед подъездом мадам Парвус ждала машина, в которой сидели союзники.
* * *Теннисист попытался заехать к черному ходу и направил уже машину к узкому проезду между домами, как воспротивился Андрей.
— Ты куда! — крикнул он по-русски. Ильич тут же включился в перебранку.
Мадам пыталась настоять на своем, но теннисист сдался и остановил машину у главного входа в дом. Рядом стояла машина Аркадия Юльевича. Возле нее маялась Антонина. Она жевала сандвич, голова Алика маячила внутри.
— Вас за смертью посылать! — воскликнула Антонина, указывая сандвичем на вылезшего из драндулета Андрея.
Ильич остался в драндулете — он держал ящик.
— Это такое нарушение конспирации, голубушка! — заверещал он из машины. — Немедленно садитесь в машину.
Антонина не подчинилась.
— А шкатулку достали? — спросила она.
Мадам высунулась из окошка драндулета.
— И сколько это будет продолжаться? — строго спросила она. Ослепительная раскраска старухи заставила Антонину оторопеть.
— Это еще что такое? — спросила она.
— Это госпожа Парвус, — сказал Андрей.
Неприязнь двух дам была взаимной.
— Поднимемся наверх, ко мне, — сказала мадам. — Оттуда возьмем вашего шефа. Надо срочно открыть ящик и привести в порядок наши расчеты.
— Обойдешься! — испугался Ильич. Ему наверх не хотелось.
— Голубчик, — сказала госпожа Парвус. — Учтите, что вы находитесь в Швеции, а не в своей России. Здесь вы гости, туристы, и не более того. Без моего участия вам бы ничего не дали. Вас бы даже в банк не допустили. А теперь подумай, как вы выберетесь из Швеции с драгоценностями, если я этого не позволю? Вы кончите свои дни в комфортабельной тюрьме, с телевизором в камере.
Тщательно подбирая слова, Андрей перевел этот текст соотечественникам. Смысл быстро дошел до сознания Антонины.
— Убедительно, — сказала она.
Антонина закурила. Мадам тоже вытащила сигарету. Антонина щелкнула зажигалкой. Мадам Парвус прикурила. Картина была почти идиллической.
И тут Андрей почувствовал опасность.
Он не был экстрасенсом и не верил в эти игры. Но порой предчувствовал беду или какое-то событие, потому что его органы чувств были устроены тоньше, чем у обычных людей. Они собирали информацию из воздуха и земли, суммировали ее и анализировали без сознательного участия мозга.
Сейчас Андрей был убежден — приближалась опасность.
— В машину! — крикнул он.
— Что? — Антонина выпрямилась.
— В машину… к госпоже Парвус.
Он повторил по-английски и сам открыл дверцу драндулета. Дернул за руку Антонину, втолкнул ее внутрь, к Ильичу. Антонина взвизгнула, ударившись об угол ящика.
Андрей втиснулся следом за Антониной и прошептал:
— Да помолчите вы! — И добавил по-английски: — Серж, вперед!
Дверца так толком и не закрылась, но теннисист тронул с места. Навстречу им, словно таилась за углом, сверкая мигалками, ехала полицейская машина.
В заднее окно они успели увидеть, как она тормознула около машины Аркадия Юльевича.
Выскочили полицейские…
Драндулет свернул за угол.
— Как ты догадался? — спросил Алик.
— Я ждал этого, — сказал Андрей. — А когда услышал сирену, то решил не рисковать. Я понял, что гости к нам.
— Почему? — спросила мадам Парвус.
— Это же машина Аркадия Юльевича! Если он был ранен и выбрался из вашей квартиры, то он сам мог отправиться в полицию, а мог попасть в нее не по собственному желанию. Ведь ему надо было к врачу, а полиция контролирует все несчастные случаи. Значит, они помчались искать машину пострадавшего.
— Но ему это невыгодно, — сказала мадам. — Он же из советского посольства.
— Из посольства России, — поправил ее Андрей. — А теперь в России никого не вешают и не расстреливают по пустякам.
— Подождем, пока они уедут? — спросила госпожа Парвус.
— А вы можете гарантировать, — спросил Андрей, — что они не оставят засаду в вашей квартире? Вы знаете, что Аркадий Юльевич наговорил о вас и вашем юном друге?
Мадам начала было гневаться, но скоро справилась с собой. Более всего ее обидели слова о юном друге. В них была насмешка.
— И куда же? — спросила мадам.
— На корабль! — закричал Ильич.
— Я бы подождал, — сказал Андрей. — Неизвестно, что нас там ожидает.
— Но нам некуда деваться!
— Давайте свяжемся с Бегишевым, — сказал Андрей. — Он ведь на «Симонове». Пускай он скажет, можно нам на корабль или нет.
— И вы там сбросите нас с Сержем в топку, — заявила госпожа Парвус.
— Вряд ли там найдется топка вам по размеру, — возразил Фрей.
Никто не засмеялся.
— Мы все равно не сможем открыть шкатулку без второго ключа, — сказал Андрей.
«Сейчас бы посмотреть на меня со стороны! — подумал он. — Кажется, я превращаюсь в главного заговорщика. По крайней мере они меня слушаются».
— Я в жизни не слышала о ключах! — сказала Антонина.
Мадам обернулась к Ильичу.
— Это для меня полная неожиданность. Может быть, его и не было? Упоминания о нем я в документах не встречал, — откликнулся вождь.
— Вот это неприятно, — сказала мадам. — Придется взрывать.
— И если там драгоценности, то они превратятся в пыль, — заметил Андрей.
— Только не это! — испугался Ильич.
Претенденты глядели на ящик, как дед с бабкой на золотое яичко.
— Андрей прав, надо спросить у Бегишева, — сказала Антонина.
