Красный мотор (СИ) - Тыналин Алим

— Давление растет быстрее, чем мы рассчитывали…

— Это нормально! — воскликнул Вороножский. — Артур всегда так реагирует на первое знакомство с новым оборудованием. Нужно только… — он полез в карман и достал какой-то металлический амулет, — … правильно успокоить процесс.

Но не успел он договорить, как реактор издал протяжный свист, и из клапана вырвалась струя пара.

— Температура за критической отметкой! — Циркулев бросился к панели управления.

— Отключаем мешалку! — скомандовал я.

— Нет-нет, что вы делаете! — Вороножский метнулся к реактору. — Наоборот, нужно увеличить скорость перемешивания. И срочно добавить стабилизатор!

К моему удивлению, его неожиданное решение сработало. Через несколько минут процесс стабилизировался, а датчики показали резкое падение давления. Когда мы через час выгрузили первую партию материала, он оказался даже лучше лабораторных образцов.

— Поразительная эластичность, — пробормотала Варвара, растягивая полоску каучука. — И смотрите, какая однородная структура.

Звонарев, до этого молча наблюдавший за процессом, вдруг хлопнул себя по лбу:

— А что если… — он схватил образец и поднес к лампе. — Глядите, материал почти прозрачный! Это же открывает совершенно новые возможности.

Вороножский просиял:

— Я же говорил, что повышенное давление создает особую кристаллическую решетку! Все дело в правильной ориентации молекул относительно магнитного поля Земли.

Варвара склонилась над испытательным стендом, где был закреплен новый амортизатор. Ее темные волосы выбились из-под косынки, когда она быстрым движением запустила механизм нагружения. Я заметил, как она украдкой бросила взгляд в мою сторону и чуть покраснела, когда встретилась со мной глазами.

— Смотрите! — воскликнула она, стараясь скрыть смущение за деловым тоном. — Совершенно другая характеристика демпфирования. Такой плавной кривой я еще не видела.

Звонарев, взъерошенный больше обычного, уже строчил карандашом в своем блокноте:

— Это полностью меняет концепцию подвески. Можно сделать ее гораздо мягче, не теряя в устойчивости. А если добавить еще прогрессивную характеристику.

— И разместить точки крепления по золотому сечению! — подхватил Вороножский. — Я давно заметил, что природные соотношения улучшают параметры изделия.

Его прервал громкий хлопок со стороны испытательного стенда. Один из образцов неожиданно лопнул, но вместо обычного разрыва случилось другое.

— Невероятно! — Варвара подбежала к стенду, на секунду задев меня плечом и тут же смущенно отстранившись. — Материал не порвался, а кристаллизовался под нагрузкой. Смотрите, какая упорядоченная структура!

Циркулев немедленно достал лупу:

— Действительно… При критической нагрузке происходит фазовый переход. Никогда такого не видел.

— Я же говорил про магнитное поле! — торжествующе воскликнул Вороножский, но вдруг замер. — Постойте-ка… Артур что-то хочет сказать…

Он поднес колбу с катализатором к глазам:

— Да-да, понимаю… Конечно! Нам нужно попробовать добавить в состав немного порошка железа. Тогда материал будет реагировать на магнитное поле!

Я хотел было отмахнуться от очередной причуды профессора, но что-то в его словах зацепило мое внимание. Если каучук действительно можно сделать чувствительным к магнитному полю, можно сделать совершенно уникальный продукт.

— Я сейчас! — Вороножский метнулся к саквояжу и извлек оттуда пакетик с мелким серым порошком. — Это особый магнетит, собранный при полнолунии у подножия Магнитной горы.

Варвара уже готовила новую порцию каучука для эксперимента:

— Какую концентрацию порошка будем добавлять, Борис Ильич?

— Три процента! — уверенно заявил профессор. — Число три имеет особое значение в алхимии… А еще лучше три и одну седьмую.

Пока они колдовали над новой смесью, Звонарев притащил откуда-то массивный подковообразный магнит:

— Вот, нашел в электротехнической лаборатории.

Результат превзошел все ожидания. Полоска каучука с магнитным наполнителем явно реагировала на поднесенный магнит, меняя свои свойства.

— Управляемая жесткость! — восторженно выдохнула Варвара, ее глаза сияли. — Представляете, что это дает для подвески? Мы можем менять характеристики амортизаторов прямо на ходу!

Я заметил, как она машинально поправила выбившуюся прядь волос, когда обращалась ко мне. В свете вечерних ламп ее лицо слегка раскраснелось от возбуждения.

— Нужно срочно готовить патентную заявку, — деловито произнес Циркулев, что-то быстро записывая в блокнот.

— И провести обряд благословения образцов! — добавил Вороножский. — У меня как раз есть с собой специальные благовония.

— Пожалуй, с этим мы подождем до завтра, — мягко остановил я его. — Уже поздно, все устали. А утром начнем полноценные испытания.

— Да-да, конечно, — рассеянно согласился профессор, поглаживая колбу с «Артуром». — Тем более, ночью Меркурий входит в неблагоприятный аспект с Сатурном.

Когда все начали расходиться, я заметил, что Варвара задержалась, делая вид, что приводит в порядок приборы. Она явно хотела что-то сказать, но никак не решалась.

— Что-то еще, Варвара Никитична? — спросил я.

— Нет… то есть да… — она замялась. — Просто подумала… может быть, завтра стоит провести испытания на полигоне? В реальных условиях?

— Отличная идея, — кивнул я. — Готовьте машину к девяти утра.

Она просияла и почти выбежала из лаборатории. А я остался, глядя на результаты сегодняшних экспериментов и размышляя о том, как много нового может открыться, если смотреть на привычные вещи под необычным углом.

Даже если этот угол определяется положением звезд и загадочными предпочтениями катализатора по имени Артур.

После испытаний я отправился к себе. Подумать, как быть дальше.

В кабинете тихо, только потрескивали дрова в печи да мерно тикали старинные английские часы на стене. Я сидел за столом, разглядывая образцы нового материала в свете настольной лампы. События сегодняшнего дня прокручивались в голове, складываясь в неожиданную картину.

Телеграмма из Москвы о завтрашнем визите военной комиссии не стала полной неожиданностью. Информация в наших кругах распространяется быстро, особенно когда речь идет о потенциально важных разработках. Вопрос в том, кто именно их заинтересовал — сама резина или ее магнитные свойства?

Я достал из сейфа папку с набросками возможных применений. Танковые траки с улучшенным сцеплением — это очевидно. Но магнитоуправляемая подвеска открывала куда более интересные перспективы. Танк, способный менять жесткость ходовой части на ходу, получит огромное преимущество на пересеченной местности.

А если добавить специальные демпферы в башенный погон? Точность стрельбы с ходу можно увеличить в разы. Плюс все уплотнения, прокладки, технические детали…

Я знал, что немцы тоже активно работают над синтетическим каучуком. Но до управляемых магнитным полем эластомеров им еще далеко. Пока далеко.

В дверь осторожно постучали. Это была Варвара, раскрасневшаяся после вечерней работы в лаборатории, с легким запахом реактивов в растрепавшихся волосах.

— Леонид Иванович, я тут подумала… — она замялась, теребя край рабочего халата. — А ведь этот материал можно использовать для глушителей вибрации в авиамоторах?

— Именно об этом я и думал, — кивнул я, жестом приглашая ее присесть. — Особенно с этим магнитным эффектом. Представьте систему, автоматически гасящую вибрации на разных режимах работы двигателя.

Варвара опустилась в кресло, машинально поправляя выбившуюся прядь. В неярком свете лампы ее лицо казалось особенно одухотворенным, когда она увлеченно заговорила:

— А еще можно сделать специальные подвески для приборных панелей. И амортизаторы шасси, и вообще, даже использовать в оформлении салона. Ну, я имею в виду легковые автомобили.

Она вдруг осеклась на полуслове, и ее голос дрогнул:

— Знаете, Леонид Иванович… иногда мне кажется, что для вас существуют только механизмы и расчеты.