Евгений Токтаев - Орлы над пропастью
Гребли даже в сумерках, а к берегу в юго-восточной части Коса пристали, когда совсем стемнело. Оба келета последовали примеру "Меланиппы". К ночи ветер усилился, и волны разыгрались не на шутку, как и предсказывал Эвдор. Критянин поймал себя на мысли, что не хотел бы сейчас оказаться в открытом море. Он клял себя за невнимательность, сделавшую его объектом насмешек всей команды.
Гроза бушевала всю ночь, а под утро стихла, и пираты вновь вышли в море. Кос они обогнули без происшествий, кораблей противника нигде не наблюдалось. Келеты вырвались далеко вперед, разойдясь в стороны, словно рыбачьи лодки, тянущие невод. Эвдор и все его люди прекрасно понимали, чем попутчики намерены заняться. Здешние воды, вблизи от Галикарнаса, не отличались малочисленностью купцов. Царь царем, а основной источник кормления пирата никто не отменял. Едва северный берег Коса остался за кормой, на горизонте замаячил парус. Он рос, постепенно начиная двоиться. Двухмачтовик. Келеты были едва различимы впереди.
Аристид прошел с носа к Эвдору.
— Явно что-то немаленьких размеров. Высокобортный, на военный не похож.
Кормчий согласно кивнул, всматриваясь. Прошло еще немного времени. Встречное судно внезапно изменило курс, отклонившись к западу.
— Куда это он? Нас испугался?
— Это гаул. Видишь?
— Да, вижу. Финикийцы. Похоже, причина его рысканья — наши "братья", — это слово Аристид произнес с нескрываемой иронией.
— Похоже. Совсем их потерял, не вижу.
— Вон один, ближе к берегу, видишь? На фоне того белого утеса.
— Вижу. Где второй?
— Гаул чего-то на прежний курс возвращается.
— Ага. Так, — Эвдор оторвался от созерцания горизонта и поглядел на своих товарищей, сидящих на веслах, — первые восемь от меня разобрать оружие и надеть доспехи, у кого есть. Остальные продолжать грести. Потом поменяться.
— Ты решил атаковать его, Эвдор? — спросил Аристид, — зачем?
— Не знаю. Ничего еще не решил. Но надо быть готовым к драке.
Гаул приближался.
— Это акат.
— Купец?
— Идет в компании пиратов? — вопросом на вопрос ответил префекту Бод'аштарт.
— Ну почему в компании? Он идет за ними, на большом расстоянии.
— Нет, я согласен с почтенным Бостаром, — влез Бурос, — будь это купец, те два келета непременно сожрали бы его.
— Сколько на нем может быть народу? — спросил Север.
— Человек двадцать, — прикинул фракиец, — вряд ли больше тридцати.
— И нас тут почти двадцать, опытные бойцы, да финикийцев пятнадцать. Полагаю, нечего опасаться, отобьемся.
— Благодаря тебе, уважаемый, наши шансы заметно повышаются, — согласно кивнул навклер, — ты отдашь команду своим людям быть готовыми к бою?
Север команду отдал. Римляне заняли позицию у левого борта, приготовив мечи и пилумы. Их овальные щиты почти на полторы ширины ладони выставлялись над бортом. Матросы "Любимца Астарты", еще не разоблачившиеся от легких доспехов с момента прошлой стычки не отставали от пассажиров.
— Зря железо одели, уважаемые, — покачал головой Бод'аштарт, разглядывая недешевый мускульный панцирь префекта, — кто за бортом окажется — верная смерть, не выплыть.
Север посмотрел на легковооруженных матросов, взглянул на разведчика.
— Дело говорит, — кивнул Бурос, — вы, римляне, к морскому бою непривычны. В железе, да на качающейся палубе — риск больше, чем без железа. Я бы снял.
Квинт, совершенно неопытный в военно-морском деле, послушался.
— Снять кольчуги, — префект расстегнул боковые ремни панциря, ослабил пряжку шлема, так, чтобы в случае чего стальной горшок легко снимался, но и от мотания головой не слетал.
Легионеры разоблачались без ропота. Непонятливых, которым пришлось бы объяснять, что такое меньшее зло, не нашлось.
— Что это за зубцы у них вдоль борта торчат?
— Это щиты, Аристид. Края щитов.
— Какие-то они не круглые.
— Это римские щиты.
— Римские? Так это что, Лукулл?
— Не знаю. Идет на Кос, а не наоборот. На разведчика не похож, кто посылает в дозор такого неповоротливого увальня?
— Что будем делать, Эвдор? — крикнул Койон.
— Как дубаешь, скока их таб? — спросил товарища Гундосый.
Койон не ответил, зато Залдас, оглядываясь через плечо на встречный корабль, прошипел:
— Да уж не меньше, чем нас.
— Мне вдруг что-то очень стал интересен этот корабль, — сказал Эвдор, — суши весла! Аристид, встань к рулям, я на нос.
До гаула оставалось не больше ста локтей.
— Радуйтесь, почтенные! — прокричал Эвдор, сложив ладони рупором, — куда путь держите?
— И тебе того же, коль не шутишь, — ответили с гаула, — радуйся, да иди своей дорогой!
— Не слишком вы приветливы к мирным путешественникам!
— Что-то я гляжу, у мирных путешественников, не шлемы ли блестят?
— Они самые, куда же без них в наше время. Пираты кругом, будь они прокляты! Вы и сами все при оружии.
— Твоя правда, расплодились псы без меры.
Корабли поравнялись.
— А скажи, уважаемый, — продолжал спрашивать Эвдор, — откуда идете и какие новости знаете?
— Идем с Хиоса, а новостей особых вроде и нет.
— Да ну? Первый раз слышу, чтобы во всей Ойкумене, да пусть даже на одном Хиосе, совсем ничего не произошло. А не слышали вы, как там Митридат? Говорят, его римляне в Пергаме осадили?
— Верно. Отступил царь уже из Пергама. В Питане теперь сидит. А вы с Коса?
— Нет, с Родоса идем.
— И как там на Родосе? Добрая ли торговля?
— Торговля нынче совсем плохая.
— Что так?
— Война, будь она неладна. Хотя говорят: "Кому война..."
— "...кому мать родна". Верно. А правда ли, что на Родосе сейчас римляне? Говорят, у них флот появился?
— Чистая правда.
— Ну, теперь на острова полезут. Интересно, на кого в первую очередь?
— Самим бы знать!
Корабли разошлись и Эвдор с собеседником, все время разговора перемещавшиеся каждый на корму своего судна, кричали теперь оттуда.
— Ну, прощайте, уважаемые! Удачной торговли!
— И вам того же!
Эвдор повернулся к Аристиду.
— Поставить акатион. Весла на воду. Левый борт табань, правый — греби в темпе!
Двое пиратов бросились на нос ставить маленький парус.
— Атакуем? — спросил Аристид.
— Да. Ты не понял? Это римляне. Этот корабль нужно взять, во что бы то ни стало.
Аристид сплюнул сквозь зубы на палубу.
— Пупок развяжется.
— Захватить не сможем, так хоть "языка" возьмем. Кого-нибудь из начальных лиц.
— Да чтоб провалился твой царек! Голыми руками в огонь лезем!
— Воздастся, Аристид, не ной. На купцах бы ты так не заработал.
— Ой-ли, — покачал головой "пьяница", но возражать не стал.
Акат споро развернулся и бросился в погоню за гаулом. Пираты гребли изо всех сил и, в немалой степени благодаря акатиону, быстро нагнали финикийское судно.
— Держись точно за кормой, — распорядился Эвдор, — вдоль борта не суйся, борт высокий, сверху дротиками забьют.
— Ты хочешь лезть на них с носа на корму? По двое?
— Да. В узком месте у нас больше шансов.
Аристиду не терпелось подраться, и на рули встал Дракил. Половина пиратов во главе с Эвдором сгрудилась на носу, прикрываясь щитами. Римляне и финикийцы, поняв, что на них все же решили напасть, собрались на узкой корме, но места там было мало, к тому же построить стену щитов мешал педалион с рулевыми. Пиратам трудности создавал акатион. Еще совсем недавно помогавший, теперь он затруднял обзор.
Кормчий гаула пытался уклоняться, но паруснику маневрировать куда тяжелее, чем весельным пиратам. Сближение прошло, как по маслу.
— "Кошки!" — скомандовал Эвдор.
Пираты бросили два трехзубых крюка на веревках. Финикийцы и римляне, прикрывавшие кормчего и его помощника щитами, смогли одну отбить, а другая, вкогтилась в крепление рулевого весла. Бросили еще "кошку". С борта гаула полетели пилумы римлян. Почти все удачно застряли в щитах, а пара раздробила двум невезучим пиратам руки. Римляне рубили абордажные канаты мечами, но прежде чем смогли от них избавиться, пираты подтянули акат к гаулу. Затрещало дерево и под этот звук Койон, ловкий, как кошка, одним прыжком очутился на палубе гаула. За ним последовали Залдас и Эвдор, причем можно было только подивиться проворству совсем не легкокостного вожака.
Лязгнула сталь. Первая кровь в рукопашной осталась за римлянами: Койон почти сразу схлопотал легкую рану в плечо. Однако, спустя пару ударов сердца, один из легионеров рухнул под ноги сражающихся, пораженный Залдасом в шею. Аристид и Вардан перебрались на борт гаула и вступили в бой. Остальные пираты все собрались на носу, кричали и потрясали оружием, но помочь товарищам не могли: бой происходил на крохотном пятачке. Такие же затруднения испытывали римляне.
Легионеры дрались умело, но они были непривычны к бою на качающейся палубе, теряли равновесие и несли потери. Пираты захватили пространство возле педалиона, их все больше взобралось на гаул, но по мере продвижения вперед и расширения палубы, оборона римлян стала устойчивей. Легионеры проигрывали в единоборстве, но прекрасно себя чувствовали в сомкнутом строю. Ликиец, еще слегка хромавший после захвата "Меланиппы", заработал рану в бок, был снова ранен Койон, к праотцам отправились двое пиратов из числа присоединившихся в Патаре. К ним добавилось четверо римлян и на этом успехи пиратов закончились.
