За речкой (СИ) - Март Артём

— Свои. Селихов.

Мы с Бычкой медленно, аккуратно шурша растительностью под сапогами, продрались сквозь стройные заросли бузины.

Навстречу нам вышли Геворкадзе с Колесниковым.

— Где провалился Плюхин? — спросил я тут же.

Геворкадзе обернулся. Глянул на рядового. Лица солдата в темноте я не видел, но его глаза, яркими пятнами горевшие под каской, выражали явное беспокойство.

— Можешь показать? — добавил я.

— Щас, мужики, — проговорил Колесников тихо, — где-то здесь было. Я попробую отыскать.

— Давай быстрее, — подогнал его раздраженный всем происходящим Андро.

Провал мы заметили не сразу.

Только когда приблизились и я подсветил местность красным фонариком, все увидели остов старинного колодца. По сути, это была низкая в два или три кирпича, полуразрушенная кладка. Причем ее, по всей видимости, тщательно замаскировали, потому что кирпичи забросали суховатым дерном и ветками.

Я медленно, на всякий случай прощупывая почву ногой, приблизился к нему. Остальные бойцы затихли у меня за спиной. Я направил луч своего красного фонарика внутрь колодца. Подсветил.

— Ну че? Видно Плюху? — подобрался ко мне с правого бока Андро.

Его вытянутое, длинноносое и напоминавшее птичье лицо окрасилось в красный отсвет моего фонаря.

Я поводил лучом, позаглядывал в нутрь. Андро было подалося вперед.

— Аккуратнее, — сказал я, не отрываясь от осматривания глубокого колодца, — не налегай на кирпич. Вдруг провалится.

Андро тут же убрал руку с кладки, да так, будто бы кирпич был горячим, словно раскаленный металл.

— Ну че там? — вопросительно кивнул мне Геворкадзе, когда благоразумно отстранился от колодца и оказался у меня за спиной. — Видать бойца?

— Дно видать. Тут метров семь. Бойца — нет, — я обернулся, спросил у Колесникова: — Ты пробовал его звать?

— Да, но тихо. Он не отзывался, — покивал боец. Потом поджал губы. Глянул сначала на Андро, потом на Бычку. — А вдруг он того… Убился?

— Плюха всех нас переживет, — выдохнул Андро, — он раз со скалы кубарем покатился, и ни одной косточки не сломал. А еще — жрать может такое, от чего остальные блюют…

Сержант попытался заглянуть в колодец мне через плечо.

— Это, видать, кяриз. Там наверняка есть туннель. Плюха, видать, очухался, увидел, что никого нет и пошел искать выход. В кяризах всегда есть какой-нибудь еще выход.

— Да, кяриз, — согласился я. — Воды на дне не видать, но там сыро. Вижу какой-то проход. Веревку принесли?

Сержант кивнул.

— Колесников, — позвал он.

Боец по команде командира стянул с плеча моток веревки.

— Все-таки пойдете туда, так? — обеспокоенно спросил Андро.

Я надеялся, что мы обнаружим бойца сразу, на дне жерла колодца, но удача повернулась к нам не тем местом.

Ночью, да еще вдвоем, спускаться вниз — опасная затея. Если б крупной, слаженной группой, да еще разведать, где остальные колодцы этого кяриза, тут дело другое. Но сейчас вариантов у нас было немного.

— Свяжись с Мухой, — проговорил я. — Скажи — надо вниз идти.

Андро вздохнул. Потом приподнял каску и натянул на уши гарнитуру, которую носил на шее. Заговорил:

— Ветер один, говорит Ветер два, на связь. Повторяю: говорит Ветер два, на связь.

Муха ответил ему достаточно быстро. Андро прислушался. Потом доложил о текущей обстановке и том, что Плюхина найти не удалось.

— Да, Ветер Один. Мы останемся на точках. Будем держать связь. Прием. Так точно, Ветер один, они пойдут вдвоем. Да. Рация останется на точке. Жду приказаний. Прием.

Ситуация осложнялась еще и тем, что спускаться нам с Бычкой придется без связи. На глубине был серьезный риск того, что сигнал от рации просто не пробьется к Мухе. В таком случае весь Ветер три, и особенно бойцы, оставшиеся в точке наблюдения, будут без связи. А это уже серьезный риск для всей операции.

По правде говоря, оба решения были рискованными. Тут все равно как выбирать, в какую кучу наступить: в собачью или в коровью. Что то, что это — паршивый выбор.

Но делать было нечего.

— Вас понял. Конец связи, — Андро закончил и снял каску, стянул гарнитуру на шею. Потом мрачно глянул на меня: — Приказывает лезть.

Я покивал.

— Придется вам быть самим по себе, — серьезно сказал Андро, — мы должны вернуться к наблюдательным точкам и изучать обстановку. Ждем вас тут же через пятнадцать минут. Если не выйдете — Муха доложит на «Ландыш». Оттуда — на заставу. Придется организовывать спасательные мероприятия.

Я подсветил свои часы фонариком. Засек время.

— Через пятнадцать минут. Понял. Добро, — потом я обернулся, глянул на Бычку.

Тот поправил свой РПК, висевший на груди. Лицо у бойца было настолько кислое, что, казалось, окуни его в кружку, и чай сделается лимонным.

— Готов? — хитровато ухмыльнулся я ему.

— Всегда готов… — совершенно без энтузиазма ответил Бычка.

Бычка спускался по веревке тихо пыхтя.

К этому времени я уже был внизу и внимательно следил за входом в туннель, который находился прямо передо мной, в полукруглой, высокой шахте колодца.

Местечко здесь, конечно, было то еще…

Воздух ожидаемо оказался густым, влажным и холодным. А еще гнилостно затхлым. Запах влажной глины неприятно щекотал нос. Из туннеля тянуло сладковато-мерзкой вонью дохлятины. Возможно, здесь погибло какое-то животное. А может быть, и человек…

В этой смеси запахов, что врывалась в нос, стоило спуститься на дно колодца, я различил еще один — едва уловимый аромат табака. Пусть, после того как еще в молодости я бросил курить, запах курева казался мне неприятным, но на фоне остального «букета», что здесь главенствовал, он оказался вполне себе ничего.

Эффект вони усугубляла темнота. Абсолютная, густая, будто бы осязаемая. Если бы не наши с Бычкой фонари — рассмотреть что-то тут внизу было бы решительно невозможно.

Да и то, слабый фильтрованный красным свет фонарика быстро терялся в непроглядной темени. Казалось, он не мог разогнать и пяти метров тьмы.

Стоило перенаправить луч фонаря, и тени, что возникали на периферии зрения, казались отброшенными невидимым, крадущимся у тебя за спиной противником. Это заставляло напрягать зрение и ум, чтобы случайно лишний раз не среагировать на угрозу.

Гулкая, мокрая тишина беспрерывно нарушалась монотонным «кап-кап-кап» скопившегося на сводах конденсата. Где-то шуршала и попискивала крыса. Громкое, учащенное дыхание Бычки неприятным шепотом свербело в ушах.

Бычка с громким всплеском спрыгнул с веревки.

— Зараза… Точно где-нибудь наберу по самое голенище… Потом ноги размякнут и в кровь сотрутся… — немедленно принялся жаловаться он.

— Спустились? Все хорошо? — донесся сверху голос Андро.

— Да! Хорошо! Сейчас пойдем! — крикнул ему Бычка.

— Тише ты, — зло зыркнул я на бойца. — Не ори.

На миг он застыл в ступоре. Потом недовольно протянул:

— Виноват…

— Ну и хорошо! Ждем вас через пятнадцать минут! — ответил Геворкадзе.

— Займи позицию здесь. Следи за проходом. Я осмотрюсь. Поищу следы, — сказал я. — И не топчись сильно.

Бычка занял мое место у сырой каменной стены. Направил пулемет и луч своего фонарика в жерло прохода.

— Слышите⁈ — крикнул Андро сверху.

— Тише. Слышу, — ответил я ему, подняв взгляд кверху. — Через пятнадцать минут. Как договаривались.

На фоне синевато-черного неба маячила полукруглая и какая-то большая от каски тень головы сержанта.

— Хорошо! Добро!

Андро стал было подниматься от горла колодца, но вдруг чертыхнулся. Заскрежетали кирпичи.

Я отскочил, когда один из них, сорвавшийся сверху под давлением руки Андро, глухо впечатался в глину.

Бычка аж привстал. Обернулся от удивления.

— Сука… Все живые? — крикнул Андро.

— Аккуратнее. Говорил же — не опирайся. Кладка ветхая.

Андро помялся.

— Извини, Санек. Я не со зла.

— Идите на точки. Мы начинаем.