Учитель. Назад в СССР. 2 (СИ) - Буров Дмитрий

— Да.

— Ни у кого.

— Подходит.

Заговорили мы разом.

— Прекрасно. Еще вопросы? — Юрий Ильич вопросительно уставился на Зою Аркадьевну.

— Вы посмотрели мои правки? — сухо поинтересовался завуч.

— Посмотрел. Считаю важным обсудить их с Егором Александровичем, поскольку именно они с Ниной Валентиновной составляли сценарий. Для того, чтобы ребята могли вписать ваши поправки и сохранить целостность линейки, — мягко улыбнулся Свиридов,. — Вы согласны Зоя Аркадьевна?

— Конечно, товарищ Свиридов, — недовольно процедила завуч.

— Зоя Аркадьевна, сценарий я утверждаю вместе с акробатическим этюдом, — заметив, как Шпынько раскрыла рот для очередной реплики, опередил директор. — Уверен, товарищ Борода знает что делать и ни один ребенок во время мероприятия не пострадает. Мне понравилась ваша идея с выносом флагов, Егор Александрович. И с подарками для первоклассников. Подарки обсужу с обоими председателями. Думаю, они поддержат хорошее начинание. Еще вопросы есть? Вопросов нет. Генеральную репетицию назначаю на тридцатое августа. Буду присутствовать. Уверен, вы справитесь, товарищи.

Повисла пауза, во время которой директор передал завучу сценарий, Шпынько с каменным лицом его приняла. Тамара Игнатьевна понимающе улыбалась, поглядывая в сторону завуча. А Валентина Ивановна одобряюще подмигнула нам троим. От чего Ниночка испытала легкий шок, а Гришаня и вовсе впал в ступор.

— Вопросы есть? Вопросов нет, — припечатал директор. — Можете идти, товарищи. А вас, товарищ Зверев, я попрошу остаться.

Ниночка заволновалась, затопталась на месте, желая последней покинуть кабинет директора. Гриша вопросительно на меня посмотрел, поймал мой одобряющий кивок и, вздохнув, вышел вслед за Тамарой Игнатьевной. Зоя Аркадьевна осталась сидеть на своем месте. Как и Валентина Ивановна.

— Товарищи, я собираюсь пообщаться с Егором Александровичем наедине, — мягко заметил Свиридов. — Это касается не линейки.

Завуч поджала губы, отодвинула стул, подхватила свою папку и, гордо выпрямившись, чеканя шаг, вышла в предбанник. Оттуда тут же раздался ее голос:

— Товарищ Борода, задержитесь! Мне необходимо уточнить у вас детали вашего… акробатического этюда. Будьте добры, пройдемте в мой кабинет. Нина Валентиновна, вы что-то хотели?

— Нет, то есть да… С Григорием Степановичем на обсуждение! — замялась Ниночка, но тут же взяла верный тон.

— Уверена, товарищ Кудрявцева, товарищ Борода справится и без вашей помощи, -ехидно прокомментировала Шпынько. В конце концов, он не только учитель физической культуры, но и мужчина. Мужчина должен уметь отстаивать свою позицию, не так ли, Тамара Игнатьевна?

— Полностью согласна с вами, Зоя Аркадьевна. Дерзайте, Григорий Степанович! Покажите руководству, что вы не лыком шиты! Сегодня вы нас всех приятно удивили! Ни шагу назад, отстаивайте свою позицию! — поддержала Звягинцева физрука.

В приемной возникал немая пауза. Похоже, никто из беседующих не ожидал такой поддержки в адрес Гришани, в том числе и Зоя Аркадьевна.

— Товарищ Зверев, поздравляю с дебютом, — Валентина Ивановна протянула мне ладонь.

— Спасибо, товарищ Дедешко, да пока вроде никакого дебюта. Вот проведем линейку, тогда видно будет, — удивился я, но руку пожал.

— Ну как же, как же, — хмыкнула парторг. — Спор с завучем себе дороже иногда. Даже я ее порой побаиваюсь, — шепнула Дедешко, подмигнув мне.

Я с сомнением посмотрел вслед физичке. Она и боится? Не знаю, какой путь прошла Валентина Ивановна за свою долгую жизнь, но чтобы эта женщина, кого-то боялась? Не верю.

— Что-то случилось, Юрий Ильич? — полюбопытствовал я, едва двери за парторгом закрылись.

Свиридов снял очки, потер переносицу, достал платок, тщательно протер стекла, вернул окуляры на нос, вздохнул и чуть смущенно улыбнулся.

— Не стесняйтесь, Юрий Ильич, готов вас выслушать. Вы позволите? — я кивнул на стул.

— Конечно же, Егор Александрович, — заволновался директор. — Уж простите старика, совсем заработался, — посетовал на свою забывчивость Свиридов.

Я сел на тот же стул, уложил локти на стол и приготовился слушать. Честно говоря, мне сложно даже представить, о чем Свиридов хотел поговорить со мной, да еще и наедине.

— Тут такое дело, Егор Александрович… — Свиридов поднялся из-за стола, подошел к тумбочке, на которой стоял графин и стакан. Плеснул волы, выпил, обернулся ко мне и поинтересовался:

— Водички?

— Нет, спасибо. Юрий Ильич, давайте сразу к делу. Уверен, любую новость я сумею принять достойно. Даже весть про увольнение, — пошутил я.

— Какое увольнение? Что вы, никакого увольнения! К тому же, вы еще не отработали положенный срок! — хмыкнул Свиридов, сообразив, что я юморю.

— Ну, значит остальные неприятности мы переживем. — заверил я.

— Это скорее, просьба, чем неприятность, — еще больше смутился Юрий Ильич.

«Денег что ли у меня занять хочет? Чего так мнется?» — промелькнула мысль.

— Тут такое дело… — директор вернулся за свой стол. — Показал я вашу вещицу в роно… И вот какое дело… Ах, да…

— Юрий Ильич, кому-то понравилась наша лампочка Ильича, и начальство ее экспроприировало? — подсказал я, осененный догадкой.

Случалось у меня в прошлой жизни такое и не раз. Важные члены жюри, изучив конкурсные работы, забирали себе домой то, что понравилось. Оно, вроде и не жалко. Но раз приглянулась поделка, дайте ребенку грамоту какую-никакую, хотя бы за третье место. Куда там, даже спасибо не передавали.

— Ну, право слова, скажете тоже… экспроприировали… — окончательно смутился Свиридов. — Попросили подарить. Я отказался, но обещал переговорить с мастером, т бишь с вами, Егор Александрович, и попросить, чтобы значит еще одну… Вот мне и эскизик нарисовали… —

Свиридов сунул руку в стол, достал из ящика листок и протянул мне.

На бумаге кто-то неумелой рукой нарисовал лепестки пламени. Точнее, художник постарался изобразить костер, поленья. И даже елку на заднем плане.

— Вот… Большой любитель походов… в прошлом… Ностальгирует… Состояние здоровья, к сожалению, нынче не позволяет с палаткой и на недельку… А когда-то мы с ним… — глаза Свиридова затуманились, мысли утонули в воспоминаниях.

— Сделаю, — пожал я плечами. — Внести коррективы могу? — уточнил я.

— Что? Ах, да, благодарю вас за понимание, Егор Александрович. Коррективы? — задумался на секундочку директор. — Думаю, можно, главное, суть, понимаете?

— Понимаю. Только мне материалы нужны, Юрий Ильич. У меня все закончилось. Второй раз за помощью в Академгородок не пойду. Одно дело для школы, а тут получается частный заказ… Не поймут…

Да и не хотелось самому влезать долги такого рода. Одно дело для школьных дел, я действительно так считал. А начальник пусть сам обеспечивает запчастями, ему больше с руки.

— Что вы, Егор Александрович. Все материалы предоставят… Я помогу… И товарищ… из роно посодействует… У

— Ну, тогда договорились. Когда нужно?

— Когда? — директор крепко задумался. — Да вот к концу сентября… У него день рождения как раз. В самый раз будет. Успеете? — с надеждой поинтересовался директор.

— Успею, — прикинув сроки, кивнул я.

— Главное, не в ущерб школьным делам, Егор Александрович, — спохватился Свиридов.

— Никак не, товарищ директор. Школа и линейка всегда в приоритете, — заверил Юрия Ильича. — Еще что-то?

— Что? Ах, да… Нет. Благодарю за понимание, Егор Александрович.

Свиридов поднялся, обошел стол и протянул мне ладонь.

Мы пожали руки, и я покинул директорский кабинет.

— Ну что, Егор? Что Свиридов хотел? — взволнованно накинулась на меня Ниночка, едва я вышел из маленькой приемной.

— Не волнуйся, все в порядке, — заверил я, не желая распространяться.

Свиридов не просил держать просьбу в тайне, но по старой своей привычке я промолчал по принципу: меньше знают, лучше спят и мало сплетничают. Хотя сплетни от новостей не зависят. Скорее, их всегда порождают незнание или непонимание ситуации.